I. Св. преподобно-мученица Евдокия, память коей совершается ныне, жила в конце I и в начале II века. Родилась она в финикийском городе Илиополе (ныне Бальбек), по происхождению и вере была самарянка и отличалась редкою красотою. Увлеченная в порок разврата, пленяла многих своею красотою и чрез это нажила огромное богатство. Но Бог предвидел возможность спасения Евдокии и привел ее ко спасению В одном доме с Евдокиею жил христианин, – лишь тонкая перегородка разделяла их жилища. У сего христианина остановился ночевать возвращавшийся с богомолья некто инок Герман. Инок, по своему благочестивому обычаю, в полночь, проснувшись и помолившись, сел и начал громко читать св. писание. Читал он о страшном суде, о блаженстве праведников и мучении грешников. Из-за перегородки Евдокие услышала чтение, благодать Божия коснулась сердца грешницы, она сознала свое греховное состояние и содрогнулась при мысли, что ее, как грешницу, после смерти, которая во всякую минуту может прекратить ее жизнь, ждет грозный суд Божий и мука вечная. Рано утром пригласила к себе Евдокие Германа и просила помочь ей избежать адского мучения. Герман посоветовал ей принять крещение, раздать все имение, которое нажито грехом, и удалиться в монастырь. Так и поступила Евдокия. В монастыре все силы свои посвятила она трудам и подвигам иноческой жизни. Скоро сделана была настоятельницею обители. Подвизалась св. Евдокие в обители 56 лет и многих из язычников обратила ко Христу, за что и была усечена, по приказанию градоначальника Викентия, с радостию предав дух свой, очищенный покаянием и благочестивою жизнию, Христу Богу.

II. Что, как не навеянное благочестивым чтением размышление о смерти, частном вслед за смертию суде Божием, весьма грозном для грешных и радостном для праведных, отрезвило Евдокию от порочной жизни и обратило ее на путь спасительного покаяния?

а) Дабы доказать, что всякому человеку нужно не позднее помышление о смерти, для сего довольно пользоваться обыкновенным правилом благоразумия. Оно требует, чтобы мы старались по возможности предусматривать будущие случаи, особенно важные или трудные для нас, и заблаговременно соображать и употреблять средства и способы, как бы встретить их с пользою для себя, или по крайней мере с безопасностию. Земледелец прежде посева думает о жатве, и приспособляет посев к получению жатвы, сколь можно более обильной. Летом помышляет он о зиме, и заботится, как бы обилием лета наполнить скудость зимы. Не больше ли нужно всякому помыслить и позаботиться о том, как бы не пропустить лета жизни и приготовить потребное на безплодную и суровую зиму смерти, как бы в этой смертной жизни произвести добрый и благонадежный посев, дабы в решительное время воскресения и суда, пожать, как изъясняется св. Иоанн Дамаскин, класы присно-живопитания, или, если угодно, дабы самим нам прозябнуть, возрасти, процвести и созреть доброю пшеницею, которую жатели ангелы соберут в житницы небесныя.

б) Но мы часто позволяем себе небрежность в соблюдении правил благоразумия, думая, что некоторая на время небрежность еще не беда. Посему надобно настоятельнее доказать вам, как необходима для нас мысль о смерти, и как опасно пренебречь и потерять ее. Так она необходима, что не только земная, смертная, но и райская, безсмертная жизнь не могла стоять без мысли о смерти. Бог сотворил человека в совершенстве, достойным всесовершенного Творца; ввел его в рай сладости; дал ему плод древа жизни для нетления; от опасного древа познания добра и зла предохранил его заповедию не вкушать от плода сего. Но этого было не довольно. Райская жизнь не была бы безопасна: для ее охранения нужно было поставить грозного стража – помысл смерти. В оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. II, 17), сказал Господь: и райская жизнь была безопасна, доколе стоял подле ее помысл смерти. Но как скоро успел исконный человекоубийца лукавством своим удалить от человеков мысль о смерти: »не смертию умрете» (Быт. III, 4): тотчас и убил грехом жизнь райскую.

Что было с Адамом, тому естественно быть и с нами, потому что мы естественные наследники Адама, если благодать и вера не сделают нас наследниками Богу и сонаследниками Христу. Человек, наследственно склонный ко греху, будет ли тверже против искушения, нежели человек еще безгрешный, искушаемый ко греху, если отвергнет помощь, которая и для сего была необходима? – Конечно, нет! Итак если ты подкрепишь и оградишь себя благоразумным и благочестивым помышлением о смерти, как бдительною стражею: то, без сомнения, оно поможет тебе охранить себя, хотя не совсем от смерти, которая преступлением Адамовым вошла в мир и во всех человеков, за то от всего, что соделывает смерть страшною, бедственною, в полном смысле смертию. Но если, пренебрегая мыслью о смерти, мимо ее будешь устремляться только за удовольствиями чувственными, за приобретениями земными, за мечтами твоего воображения: то наконец, вместо страха от одной мысли о смерти, которого ты убегал, внезапно и неизбежно встретишься с ужасами действительной смерти, не телесной только, которая есть более признак смерти, нежели самая смерть, но и смерти второй, духовной, вечной, идеже червь их не умирает и огнь не угасает (Марк. IX, 44).

III. Из сего размышления может возникнуть вопрос: будет ли мысль о смерти, которую некогда Сам Бог поставил оградою против вторжения в мир греха и смерти, – будет ли она довольно сильна и полезна, когда грех и смерть уже вошли в мир и в нем царствуют? – На это решительный ответ дает нам благочестивый ветхозаветный мудрец, который говорит: во всех словесех, твоих поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир. VII, 39).