09.09.2019
<-назад в раздел
День памяти монахини Амвросии (Оберучевой)
9 сентября 1943 года завершила свой земной путь монахиня Амвросия (в миру – замечательный врач Александра Дмитриевна Оберучева), духовное чадо преподобного Никона Оптинского. Вся ее жизнь, яркая, как факел в ночи, обладает исключительной внутренней цельностью. Уже на склоне лет она сама поведала о ней, написав автобиографическую книгу «История одной старушки». Читается она стремительно, буквально на одном дыхании, и не устаешь удивляться особому мужеству и силе духа этой женщины. Ко дню памяти матушки Амвросии приурочен этот краткий рассказ.
Детство ее прошло в райской безмятежности и тишине. Заботливые родители старались оградить маленькую Сашеньку и ее младшего брата Мишу от малейшего соприкосновения с чем-то скверным. Они относились к своим чадам как к вымоленному дару небес, который им поручено сохранить чистым и невредимым. Весьма уважаемого гостя, пожелавшего спеть романс, они просили отложить гитару: дети могут услышать недолжное. Отец состоял на военной службе и порой готов был высказаться о ком-то резко, но мать призывала его сдержаться: детям нельзя услышать такое слово. «В ней было какое-то особое целомудрие, которое проявлялось во всем ее поведении, – пишет матушка Амвросия о матери. – Все ее стеснялись, остерегались при ней говорить что-либо лишнее».
Конечно, по мере взросления чаша скорбей не миновала ни Александру, ни Михаила Оберучевых, но атмосфера духовной чистоты, царившая в отчем доме, воспитала в них крепкую дружбу, особую твердость, проявившуюся в испытаниях, и верность убеждениям, заложенным в детстве. Вполне закономерно, что юная Александра, окончив гимназию, выбрала профессию врача. Ее цель была – лечить больных и всю жизнь служить людям. В 1897 году она поступила в Санкт-Петербургский мединститут, только что открывшийся и единственный в России, где женщинам давали высшее медицинское образование. Там преподавали лучшие профессора, звезды тогдашней науки, и Александра с радостью окунулась в новую жизнь. Но институт быстро пропитался духом времени и революционной борьбы. К участию в этой работе постоянно привлекалась и Александра Оберучева. Однако на небольших студенческих вечерах, часто собиравшихся у нее на квартире, она настойчиво отстаивала преимущества «старой» Православной веры, никогда не боясь оказаться в полном одиночестве. Это мужественное следование своим принципам не только не отвращало от нее сокурсниц, но внушало к ней еще большее уважение.
По окончании института перед нею, одной из лучших выпускниц, открывались блестящие возможности работать в лучших больницах Петербурга, но она, тронутая рассказом об эпидемиях и бедственном положении крестьян, выбрала должность простого земского врача.
Нагрузка на нее легла крайне тяжелая: на прием к ней стекались крестьяне со всей округи, с ночи вставая в очередь. Она принимала до 300 человек в день! Закончив осмотр в 11 часов вечера, она еще ехала на ночные вызовы. Возвращалась домой под утро, падая от усталости, и уже слышала нетерпеливый стук в дверь первых посетителей.
Вся ее молодость была отдана на служение больным и страждущим. По этой причине она отказалась от замужества, полагая, что профессия врача не совместима с семейной жизнью. Любящая жена и мать не сможет уделять достаточно внимания пациентам. К 1914 году, когда началась Первая мировая война, Александра Дмитриевна была уже сложившимся, опытным врачом.
В первые же дни войны, узнав, что ее любимый брат Михаил, кадровый военный, находится на передовой, она добровольно поехала на фронт и ринулась ему на помощь – в эту кровавую мясорубку войны. Не зря говорят, для любящего сердца нет ничего невозможного. Она нашла брата в разбитой деревне, помогала раненым и видела вокруг только ужас, страдание и боль.
Вот лишь один эпизод ее долгих военных скитаний:
«Не помню, как и кто назначил меня или я сама взялась, только помню, что я очутилась на вокзале с 48 раненными в голову. Перевязав их, прилегла отдохнуть, но сразу заметила, что мои больные бредят, вскакивают, а санитар грубо обращается с ними. Сердце у меня надрывается, я не могу этого вынести: попросила поставить для меня носилки посреди больных и вставала поминутно, чтобы как-нибудь их успокоить. На вокзальной платформе тоже везде лежат больные, они стонут, просят пить и жалобным голосом умоляют: “Сестрица, ангел, помоги мне…” У большинства из них дизентерия. Больных и раненых спешно укладывают в вагоны. Надо освобождать вокзал. Такое величественное здание, с верхними мостами и галереями для переходов, надо подрывать, чтобы не досталось врагу. Все проносится, как страшный сон; нет ни одной души, кого бы я знала лично, никому нет дела до меня, и я сама забываю, что существую…»
Такое редкое для женщины безстрашие и постоянная готовность остаться в полном одиночестве, среди чужих людей, не имея ни ночлега, ни пропитания, с годами обрели новое качество: настрадавшись и наскитавшись по дорогам войны, похоронив брата, в 1919 году Александра Оберучева становится монахиней. По благословению своего духовного отца, Оптинского старца Анатолия (Потапова), она поступила в Шамординскую обитель.
Добросовестность и дотошность, с которой в молодости она записывала лекции по оперативной хирургии, проступили теперь в новом ученичестве. Матушка Александра вела подробные дневниковые записи того, как двигаться к высотам уже не врачебного, а иноческого совершенства. Благодаря ее запискам мы имеем возможность познакомиться с пастырским обликом старца Никона (Беляева), к которому она перешла под духовное руководство после смерти отца Анатолия в 1922 году.
Вот некоторые отрывки из ее записей:
Батюшка Никон часто приходил к нам, чтобы поговорить с приезжими, которых было много. Была у нас как-то беседа о послушании, а для меня это был важный вопрос. Как исполнить обет послушания, когда некому повиноваться, никто не приказывает? Он ответил:
«Надо иметь готовность все делать согласно воле Божией. Надо различать два рода послушания: внешнее – для внешних дел и внутреннее – для духовных. Во внешнем нужно полное повиновение, исполнять все, что скажут. Во внутреннем всегда обращаться к духовнику, спрашивать, какова воля Божия. Но его совет проверять Священным Писанием и Святыми Отцами. Если он скажет несогласно с ними, то ему можно сказать: не могу так».
+++
Хорошо желать только то, что нужно. Если делаешь то, что тебе самой желательно и приятно, это не приносит особенной пользы для души. Только вред здесь умеряется все-таки тем, что получается благословение. А настоящее послушание, приносящее душе великую пользу, – когда делаешь наперекор себе: тогда Сам Господь берет тебя на Свои руки и благословляет твои труды.
+++
У меня была такая вера к его словам, что я все принимала как закон, никогда не было никакого сомнения. И часто думала: да есть ли тут послушание, когда все, что требует батюшка, вполне совпадает с моим настроением? Но вот однажды он мне строго сказал:
«Хвалить в лицо нехорошо, чтобы этого больше не было. Зло большое можно принести человеку похвалой. Тебе поручаются младшие, и тебе придется за них отвечать Богу. Кто тебе поручен, того ты должна смирять».
И рассказал нам батюшка такую историю:
«Один иеродиакон хорошо служил, просто, благоговейно. И вдруг однажды архиерей похвалил его, и с тех пор он стал думать, что хорошо служит, и это его так испортило, что он стал менять голос, делать переливы голоса и утратил простоту и естественность. Ужасно, ужасно вредит похвала!»
+++
Однажды у нас на ночлег собралось так много народу, что нечего было дать под голову, кроме книг. Батюшка сказал:
«К священным книгам надо относиться с уважением, нехорошо на них спать».
Отсюда пошел разговор о бездушных предметах, которые тоже имеют влияние на душу. Он сказал:
«Нехорошие книги под головой могут вызвать мечты греховные. Одежда страстного человека тоже может повлиять».
+++
2 июня в Троицын день батюшка снова с нами заговорил:
«Скорби иноков последнего времени утончены, то есть при поверхностном взгляде их нельзя признать скорбями. Но это лишь злохитрость врага нашего – диавола. Искушения явные, грубые и жестокие возбуждают в человеке пламенную ревность и мужество к их перенесению… Враг заменил грубые искушения слабыми, но утонченными и действующими очень сильно. Они не вызывают из сердца ревности, не возбуждают его к подвигу, но держат его в каком-то нерешенном положении, а ум – в недоумении. Они томят, постепенно истощают душевные силы человека, ввергают его в уныние и бездействие, а потом губят, соделывая жилищем страстей, по причине расслабления и уныния.
Это выражается тем, что иноки последних времен ожидают чего-то лучшего, говорят: вот тогда и будем поститься, когда откроют храмы и монастыри. Но Господь нам обещал, что если мы покаемся, будут нам прощены грехи, а что мы доживем до завтрашнего дня, этого нам не обещано. Поэтому мы должны при всяких условиях, благоприятных и неблагоприятных, стараться жить по заповедям Божиим, исполнять обеты монашеские и особенно помнить слова: “Се, ныне время благоприятно, се, ныне день спасения”».
Подготовила Нина Боголюбова
