16.05.2018

 

 

…Дабы испытанная вера
ваша оказалась драгоценнее
гибнущего, хотя и огнем
испытываемого золота,
к похвале и чести и славе
в явление Иисуса Христа.
1 Пет. 1, 7

 

Священномученик Николай родился 30 марта 1877 года в Москве в семье священника Владимира Павловича и его супруги Екатерины Алексеевны Беневоленских.

В 1892 году Николай окончил духовное училище, в 1898-м – Московскую духовную семинарию и поступил в Московскую духовную академию. Посещая своего дядю, брата матери, старца Алексия в Зосимовой пустыни (преп. Алексий Зосимовский, в миру Феодор Алексеевич Соловьев, иеросхимонах; память 19 сентября / 2 октября. – Примеч. ред.) и храмы Троице-Сергиевой лавры, он стал склоняться к тому, чтобы посвятить себя всецело Господу в монашеском звании. На четвертом курсе академии, в 1901 году, будущий подвижник направил соответствующее прошение ректору.

Митрополит Московский Владимир (Богоявленский) благословил постричь Николая. Но избрав иноческий путь, юноша затем засомневался в своих силах и отказался от благого намерения. Однако обеты, данные Богу в сердце, хоть и не завершившиеся постригом, продолжали жить в его душе, и не раз, вероятно, обращался он в мыслях своих к раскрывшимся для него объятиям Отчим, устремившись в которые внезапно остановился. И как же это тяжело переживалось потом, когда корабль Церковный накрывала наводившая ужас стихия, а ему, имевшему на попечении страдавших сродников, приходилось заботиться о земном...

Окончив академию в 1902 году, Николай Владимирович был направлен преподавателем богословия в Орловскую духовную семинарию. В 1909 году он женился на девице Агнии, дочери священника Владимира Андреевича Воскресенского, и 27 августа того же года получил назначение священником к Николаевской церкви в Москве.

Пастырскую деятельность отец Николай воспринимал прежде всего как служение верующему народу, чадам Божиим. Многие из его прихожан были небогаты, и он как мог помогал им. Батюшка и за требы не брал плату, если видел, что люди ограничены в средствах.

В 1917 году священника назначили в храм преподобного Симеона Столпника, где когда-то молились у святого престола его дед и отец. И он настоятельствовал там до самого закрытия церкви, несколько раз сослужив на храмовые праздники будущему священномученику Патриарху Тихону.

В 1921 году отец Николай был награжден наперсным крестом, в 1923-м – возведен в сан протоиерея, в 1926-м – получил крест с украшениями, в 1929-м – палицу. В 1929 году церковь преподобного Симеона Столпника закрыли, и батюшка перешел служить в располагавшийся неподалеку храм Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе.

Жил протоиерей Николай с семьей в квартире на Николоямской улице. В 1918 году у них отобрали часть комнат, подселив к ним семью рабочих. В этой же квартире проживали еще брат отца Николая, ученый, и сестра, библиотекарь. В начале 30-х годов к рабочим приехал погостить их родственник из деревни, который донес властям, что священник занимает две комнаты, и потребовал его выселения. Служащие жилищного управления, сочувствовавшие отцу Николаю, посоветовали ему поменяться жилплощадью с братом, оставив ему и детей, как бы на иждивение, и таким образом уладить конфликт. Так священник и сделал: поменялся с братом, поселившись всей семьей в одной комнате. Однако рабочий, обратившись в суд, стал требовать вообще выселить пастыря из квартиры как идейно чуждого установкам советской власти. Прошение кляузника удовлетворили, а батюшке приказали в десятидневный срок съехать.

Отцу Николаю пришлось перебраться в Сергиев Посад, где его хорошо знали как родственника старца Алексия. Но и здесь ему не сразу удалось найти приют: он ходил по городу в рясе, и хозяева жилищ, не желая каких-либо проблем, отказывали. Наконец кто-то посоветовал обратиться к старосте храма святых апостолов Петра и Павла, где служили в то время лаврские монахи. Здесь семью священника приняли; староста Ильинского храма, у которого был двухэтажный дом и нижний этаж, где было три комнаты, пустовал, пригласил изгнанников к себе. Из Сергиева Посада батюшка ездил служить в Покровский храм. Иногда он ночевал в Москве у брата или у кого-либо из прихожан.

В 1933 году власти арестовали настоятеля Вознесенской церкви в Сергиевом Посаде, и протоиерей Николай подал прошение о переводе на это место. Поездки в Москву становились для него все опаснее, т. к. он не имел никаких документов: в московской милиции настаивали, чтобы он получал их по фактическому месту жительства, а в Посаде запрашивали документы с места его работы в Москве.

В 1934 году отец Николай был награжден митрой. Во все время своего служения он постоянно говорил проповеди, зачастую мало учитывая враждебную Церкви позицию советской власти, когда со дня на день приходилось ожидать ареста. Супруга неоднократно просила его не проповедовать, но последовать этим уговорам священник не мог. Он был погружен в чтение духовной литературы и считал своим долгом доносить слово истины и знания до прихожан.

В 1939 году в Вознесенский храм прибыл в качестве почетного настоятеля благочинный из города Можайска протоиерей Феодор Казанский, имевший дурную славу. К отцу Николаю на Исповедь пришла тогда женщина и сообщила, что она специально приехала его предупредить, что этот священник чрезвычайно опасен и в Можайске уже принес церковным людям много зла. И действительно, новый настоятель – секретный осведомитель НКВД по кличке «Лебедев» – сразу же принялся за дело.

После его доносов в августе 1939 года протоиерея Николая вызвали в Загорское отделение НКВД, где расспрашивали о знакомых, о посещаемых им домах, о выплачиваемых налогах… В конце разговора собеседник предложил священнику дать подписку, что тот обязуется сообщать в органы о контрреволюционно настроенных лицах. Получив отказ, работник НКВД заявил, при согласии на сотрудничество пастырь будет платить меньше налогов, в противном же случае его ожидают трудности вплоть до тюремного заключения.

Диавольское искушение почти всегда застает человека врасплох, и отец Николай по малодушию уступил. Однако память о дяде-старце и молитва праведника, видимо, хранили его. Выйдя из здания НКВД, он осознал антихристианскую сущность принятого им предложения, совершенно для него недопустимого. Священник понял, что это путь вслед за Иудой –к погибели в адской бездне.

Неделю отвел себе батюшка пожить на свободе, а затем, собрав все необходимое для пребывания в тюрьме, пришел на квартиру, назначенную ему сотрудником органов для конспиративных встреч, где заявил, что отказывается от доносительства... Вопреки ожиданиям, в тот день его еще не арестовали.

Чувствуя, однако, что обстановка сгущается и все так или иначе идет к аресту, пастырь все чаще стал раздумывать над тем, как уклониться от опасного соседства с осведомителем. В 1939 году арестовали второго священника Ильинского храма, и отец Николай решил проситься туда. Придя к настоятелю, он уговаривал того взять его к себе в причт, напрямую назвав и причину, но не зная тогда, что и этот священнослужитель завербован НКВД.

С октября 1939 года отец Николай стал служить в Ильинской церкви. Протоиерей Феодор Казанский между тем не оставлял его своим вниманием и как будто взял за привычку заходить к нему домой. Предлог для его визита мог быть любым: «Батюшка, а я вот гулял и решил вас навестить. Что это о Вас ничего не слышно давно? Вот и решил навестить…» И приходилось его принимать и отвечать на его досужие расспросы. Отец Николай с трудом скрывал тогда тревогу, а супруга старалась с любовью принять и накормить незваного гостя, последуя евангельской заповеди о милосердии к врагам.

В конце концов на основании донесений «Лебедева» 9 января 1940 года было выписано постановление на арест протоиерея Николая Беневоленского, в котором вкратце повторялись формулировки доносчика.

Сначала батюшку отправили в Москву во внутреннюю тюрьму НКВД, а затем – в Таганскую. Допросы начинались во второй половине дня, а заканчивались глубокой ночью. Это изматывало, т. к. днем не давали спать, а придя после допроса в камеру, не всегда получалось сразу уснуть. Располагая показаниями осведомителя, следователь понуждал священника подтвердить их, но отец Николай отвечал, что антисоветских разговоров при встречах он не вел, хотя и не скрывает недовольства советской властью.

3 июня 1940 года Особое Совещание при НКВД СССР приговорило протоиерея Николая Беневоленского к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 12 июля отец Николай прибыл в Карлаг (Казахстан); 2 августа его отправили в Спасское отделение. Там 16 мая 1941 года священномученик скончался и был погребен в безвестной могиле.

В 1902 году, не зная еще, что ждет его впереди, отец Николай в своей кандидатской работе «Первые дни христианства» писал: «Теперь, когда так часто люди в погоне за житейскими, земными интересами забывают Христово учение, когда сам нередко погружаешься в эту суету, чувствуешь, как черствеет и каменеет сердце, – как-то особенно хочется перенестись мыслью за 19 веков, войти в мысли и чувства первых христиан, хоть немножко освежиться и подышать той атмосферой...» И сие исполнилось. Во времена новых гонений на Церковь Христову в ХХ веке страданиями открывалось для верующих Царство Небесное, напоминая им о христианских заповедях, о Боге, призывая только в воскресшем Христе, Сыне Божием, обретать свое всецелое упование, надежду и жизнь.

 

Подготовила
Ксения МИРОНОВА

 

По книге игумена Дамаскина
(ОРЛОВСКОГО) «Жития
новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Май»
(Тверь, 2007. С. 13–31)