19.03.2018 Честна перед Господом смерть преподобных Его! (Дорога в очах Господних смерть святых Его!) (Пс. 115, 6). В глубокой старости тихо и мирно скончался блаженный Иов, сказав перед кончиною, как бы уже проницая духовным взором своим блаженство, предстоящее ему в высшем мире: «Благословен Бог отцов наших! Если так, то не боюсь, но в радости отхожу от мира!»

В этой смерти – отражение всей жизни блаженного. Величествен­но проста в своей высоте была как та, так и другая. В мире – священник Иоанн, он был не только на высоте своего призвания, но исполнял сверх того и иноческое молитвенное правило и, быв еще в мире, был уже как бы монахом. Строго постился, уединялся в своей комнате, где в коленопреклоненной молитве часто молился всю ночь до рассвета, обыкновенно со слезами взывая: «Помилуй меня, Господи! пощади мя, Господи!» и т. п. Частные отношения его к людям были совершенно исключительные. С любовью принимал он всех приходивших к нему и с полным участием беседовал со всяким, применяя разговор свой к положению, званию и состоянию всякого. Он любил и сам посещать своих друзей и знакомых, иногда неожиданно являлся куда-либо в дом – незваный – и всегда с какою-нибудь благодетельною целью.

Поэтому все с радостью принимали его и слушали его поучения. Если ему нечаянно доводилось оскорбить кого-нибудь, то он немедленно просил прощения у оскорбленного.

Иногда приходил отец Иоанн в дом к простым людям в виде частно­го лица, в одежде мирянина, и, беседуя таким образом с бедными, легче узнавал он о домашней нужде их и оказывал им посильную помощь, обращая при этом главное внимание на их мысли и чувства, которые не оставлял без утешения и наставления. Его же дом был всегда открыт для бедных; усадив их за трапезу, он сам садился среди них и, как до­брый отец, отрадно беседовал с ними и, отпуская их, наделял, чем мог. Подвергался кто-нибудь разорению от пожара, от неурожая, все зна­ли, что у сострадательного отца Иоанна найдут необходимую помощь. Пользуясь уважением и со стороны высокопоставленных лиц, он успеш­но ходатайствовал перед ними за обиженных и невинно страдающих.

Тяготился добрый пастырь человеческою славою, но не могла укрыться от нее его добродетельная жизнь. Царь Петр I, услыхав о нем, призвал его для священнослужения в придворной церкви и пожелал иметь его духовником своим и членом царствующего дома. Пользуясь влиянием своим при дворе, отец Иоанн радовался, что это предоставля­ет ему еще более средств быть полезным бедствующим и заступником притесненных. В особенности сострадал он заключенным в темницах за преступления и долги. С участием посещал их и, изведывая при этом их совесть, оказывал на преступников благотворное влияние, а содержащимся за долги помогал в уплате долга.

Но чем светоноснее становилась деятельность истинного пасты­ря христианского, тем более стремилась омрачить ее клевета людская. Даже посещение им темниц подвергалось пересудам, и тогда он на не­которое время решился прекратить посещение темниц, не прекращая, впрочем, благотворений своих посредством доверенных лиц. Вообще, кроме церковных служб, отец Иоанн решился никуда не выходить из до­ма и остаток дней своих посвятить Богомыслию. Нуждавшиеся же в его помощи или совете обращались к нему письменно, и он не тяготился отзываться ни на какое обращение. Таким образом, среди постоянных Богоугодных трудов достиг праведный Иоанн до преклонного возраста. Тогда неожиданно настал для него час испытания. В 1701 году, по лож­ному доносу в сношениях с известным фанатиком Григорием Талицким, царский духовник был сослан в Соловецкий монастырь, где и пострижен 3-го апреля с именем Иова и отдан на послушание опытному старцу...

После многих испытаний старец Иов был освобожден от послуша­ния и уединился в безмолвии в своей келлие; здесь постоянно молился он Иисусовой молитвой, занимался чтением Святого Евангелия, Апо­стола, Псалтири, жития преподобных Савватия и Зосимы и рукоде­лием. Пищи он мало принимал от братской трапезы, а особо для себя не готовил ничего. Снова слава об его святой жизни дошла до Петра Великого и, удостоверившись в бывшей на него клевете, царь снова пожелал приблизить его к себе, но Иов просил позволить ему остаться в обители. После этого, желая еще большого безмолвия, он переселился на жительство в Анзерский скит. Здесь с новым рвением предался он иноческим подвигам и вскоре, по смерти Анзерского строителя, был назначен настоятелем этого скита.

На новом поприще служения священноинок Иов умножил свои труды и подвиги. Братство при нем стало умножаться и в скором вре­мени достигло числа 30-ти.

Всех вообще, и особенно новоначальных иноков, отец Иов поучал смиренному послушанию Богу и начальникам, считая послушание первою добродетелью, без которой не может быть спасения; заботил­ся также о том, чтобы они постоянно были в труде; посещал больных, сам служил им, омывая и перевязывая их раны собственными руками, и недуги их нередко молитвою своею исцелял.

В 1710 году за строгую подвижническую жизнь удостоен был по­стрижения в схиму с именем Иисуса, Израильского вождя.

Нередко удалялся иеросхимонах Иисус в пустынные места ради без­молвия, и также часто ходил к пустынножителям для духовной беседы. Однажды, пребывая в келлие, предоставленной ему одним пустынножи­телем Паисием, жившим при горе, называемой Голгофою, он ночью долго читал псалмы и молился. Когда же, утомленный, он задремал, то увидел во сне – среди необыкновенного света, озарившего келлию, Божию Ма­терь и преподобного Елеазара Анзерского; Божия Матерь сказала ему, что на горе Голгофе будет устроена церковь Распятия Иисуса Христа, и учредится скит, и соберутся иноки для прославления имени Божиего...

Почувствовав радость от сновидения этого, принимая его как бла­гословение Божие, старец Иов предпринял с этой минуты учреждение новой киновии на Голгофской горе. Он переселился на жительство на гору Голгофу и вскоре, с помощью учеников своих, основал Голго- фо-Распятный скит на Анзерском острове. Скоро братии собралось тут до 20-ти человек; каждый из них должен был сам устроить келлию для себя; пустынники же жили в уединенных местах под ведением схим­ника Иисуса и приходили в скит каждое воскресенье для присутствия при Божественной службе и для исповеди перед старцем. Тут жили все эти подвижники в подвигах духовных и в трудах телесных. Сам старец Иисус, в пример другим, нередко рубил дрова, носил на гору воду для поварни, в пекарне растворял тесто для хлеба. В келлие в свободное время он постоянно занимался рукоделием; вырученные за труд деньги употреблял на церковь, на нужды братии и на милостыню.

Так прошли годы, и старец стал чувствовать приближение смерти. Он сосредоточил тогда всю заботу свою на приготовлении к жизни загробной; смиренная душа его возбуждала себя к покаянию: «Душе моя, душе моя, восстань! Что спишь? Конец приближается, и долж­на смутиться...» Всю жизнь свою угождавший Богу трепетал, как бы не угодивший...

Между тем Господь, удостоивший его и прежде особенных от­кровений, не утаил от него теперь и времени его кончины. Задолго до смерти он сказал братии, что смерть его последует в воскресный день до восхода солнца. Так и сбылось. И в предсмертные минуты он весь исполнен был необыкновенной радости, которая доказывала, что он готов был перейти в вечность... И вечность наступила для него. По­жив на земле подобно Ангелу, бестрепетно отошел он продолжать свое ангельское житие перед лицом Живущего во свете неприступном...