07.03.2018 Когда император Римский Максимиан, беспощадный гонитель хри­стиан (в IV в.), объезжая для осмотра восточные страны империи, прибыл в город Апамею (в Сирии), то ему было донесено, что начальник здешнего войска Маврикий и 70 из его воинов исповедуют христианскую веру.

Желая убедиться в справедливости этого донесения, Максимиан сам производил допрос своим воинам и, услышав от них подтверж­дение того, что они – христиане, он попробовал сначала убедить их увещаниями и потом угрозами – отречься от непостижимого для него верования в Воскресшего Христа.

Скоро он понял однако же, что все его убеждения – напрасны, и, раздраженный непоколебимостью христиан, велел подвергнуть их ис­тязаниям. Думая подействовать на Маврикия самым сильным оружием, Максимиан велел замучить в его присутствии сына его, юношу Фотина. Но твердость отрока христианина не уступила закоренелости язычника. Неустрашимо и безропотно Фотин принял все мучения и смерть за ис­поведание веры во Христа, а Маврикий, отец его, не только не смутился духом, но возрадовался о том, что Иисус Христос удостоил сына его пострадать ради Своего святого имени.

С таким же непреклонным мужеством вынесли все страдания и Маврикий со своими 70-ю воинами. Наконец осуждены они были на мучительную смерть: их отвели в одно болотистое место, где бы­ло непроходимое множество комаров, ос и оводов; здесь, привязав их нагими к деревьям, обмазали при этом медом тела их... Десять дней и ночей пребывали мученики в этой жестокой пытке от насекомых, голода и жажды; но разве существует пытка, превышающая терпение истинно возлюбившего Бога человеческого сердца...

Среди молитвы и славословия предали наконец эти воины Хри­стовы души свои – их Царю Небесному.

Но и мучительная смерть их не утолила раздражения язычника. Максимиан повелел отрубить им головы и разбросать тела их на рас­терзание птицам. Некоторым верующим удалось, однако же, собрать останки праведников и предать их погребению (около 305 г.).
Память преподобных Фалассия и Лимния, пустынников Сирийских, живших в Vвеке

«Есть у нас селение Тиллима, где некогда посеяны были семена нечестия Маркианова, а ныне процветает учение Евангельское», – рас­сказывает о вспоминаемых сегодня угодниках Божиих лично знавший их блаженный Феодорит, епископ Кирский. «К югу от этого селения есть холм, не очень высокий и не очень низкий. На нем-то устроил себе подвижническое убежище дивный Фалассий, муж украшенный многими добрыми качествами, а простотою нрава, кротостью и сми­ренномудрием превосходящий своих современников. Это я говорю не по одному слуху, но узнав по опыту: я сам хаживал к святому мужу и часто наслаждался его сладким собеседованием».

«В его общество принят был и всеми прославляемый ныне Лимний, который, вступив на подвижническое поприще еще в очень молодых летах, оказал великие успехи в высоком любомудрии». В особенности же строго наблюдал молчание, «прожил долго, ни с кем не разговаривая». В удалении от всякого рассеяния, в полной сосредоточенности мысли и чувства, направленных к «единому на потребу», воспитал свою душу мудрый любитель истины и красоты Божественной и, закалив ее долго­временным опытом и навыком, пожелал полнейшего уединения и по­селился на вершине другой горы, близ селения Таргальтского. Здесь проживал он под открытым небом, не имея ни хижины, ни палатки, огражденный только голою стеною и не принимая к себе никого.

Со временем чувство любви к людям, не заглушенное, но очищен­ное и уяснившееся и умудренное среди подвигов молитвы, самоуглу­бления и самоотречения, проявилось в жизни Лимния в том, что он собрал вокруг себя множество слепых и нищих, устроил для тех и для других жилище по сторонам своей горы и наставлял их в молитве и славословии Бога. Пищу для них поручал он доставлять тем много­численным посетителям, которые приходили к нему сами в чаянии напитаться его беседою, действовавшею не как орудие плотское, но свыше – благодатное духовное, «пленяющее всякий разум в послу­шание Христово».