02.03.2018 Начальные подвиги иноческой жизни преподобный Феодосий, болгарин родом, совершал в Виддинском монастыре святителя Ни колая, под управлением игумена Иова, мужа добродетельного и раз­умного. «Постриженный Иовом в иночество, Феодосий оказывался готовым на всякое послушание»: и настоятель поручил ему заведывание экономией обители. Он мужественно подвизался и, как видели, служил не людям, а Богу. Послушание и смирение его были таковы, каких не видели в других. По кончине настоятеля Иова перешел он в Тернов, тогда стольный город болгарский, и стал жить в монастыре Богоматери, называвшемся Святою горою. Увлекаемый ревностью к высшей духовной жизни, он желал найти себе духовного наставни­ка и с этим желанием переходил из монастыря в монастырь, из Терновского в монастырь Червеный, из Червеного в Славенскую гору. «Бедны были тогда жившие в болгарских монастырях подвижники добродетели». В монастыре Эпикерна игумен принял его с любовью, и братия оказывали ему любовь. Здесь он прожил немалое время, как слух о великом духовном подвижнике Григории Синаите вызвал его в пустыню Скрытную, где жил Синаит, удалившийся с Афона от тре­вог времени.

У преподобного Григория Феодосий нашел все, чего давно искала душа его. «Здесь днем и ночью научаем он был вере чистой и свя­щенным заповедям, возводящим душу в меру возраста духовного. Последуя священному учителю, насыщался он духовным питием. Великий подвижник, видя его ревность к жизни по Боге, передавал ему не только обыкновенные правила подвижничества, но и настав­ления в умозрительной жизни». Преподобный Григорий известен преимущественно как наставник созерцательной жизни; – таков он и в письменных наставлениях. Вот как говорит он в одном своем наставлении: «Я ниже всех людей по незнанию души моей, земля и пепел ног их. Как не считать мне себя нечестивейшим всей твари, которая остается в своем естестве по-прежнему, тогда как выступил я из естества моего безмерными беззакониями моими? Истинно, звери и скоты чистее меня грешного; я ниже всего и прежде смерти лежу в ад изверженный. Кто не сознается искренно, что грешник хуже бесов, как послушливый раб их, и потому вместе с ними затво­рен в бездне? Истинно, хуже бесов тот, кем владеют они. Ты с ними наследовала бездну, несчастная душа моя. Живя же прежде смерти в земле и аде, как сметь могу считать себя праведником? Нет, я со­творил себя нечистым грешником, подобным бесу».

И пустыня преподобного Синаита часто страдала от нападения раз­бойников. Потому авва послал Феодосия к болгарскому царю Алексан­дру с просьбою о защите от людей испорченных. Благочестивый царь по просьбе Феодосия доставил средства оградить монастырь крепкою оградою и башнею и еще обезопасил обитель угодьями и скотом.

Возвратясь в обитель, Феодосий продолжал подвижническую жизнь, отделяя и ночь на молитву. Преподобный наставник дозволил ему проводить безмолвную жизнь в келлие. Так он вступил в высший подвиг борения с духами и помыслами. Духи злобы наносили ему много тревог: но он побеждал их твердою молитвою. Случилась и еще нужда монастырская. По поручению наставника Феодосий снова был у царя Александра и выполнил поручение к утешению старца. Во время по­следнего пребывания в Тернове один из благородных и богатых людей явился к нему с неотступною просьбою взять его с собою в пустыню. Иначе, говорил он, лишусь жизни. Это был Роман, впоследствии са­мый искренний и самый любимый ученик Феодосия. Феодосий взял его теперь с собою и привел к Синаиту. Принятый Григорием, Роман волею аввы послан был на послушания. В его отсутствие скончался преподобный Григорий. Братия усильно просили Феодосия принять на себя звание настоятеля, но он отказался и удалился из обители.

Он предпринял теперь долгое странствование по обителям с же­ланием слушать наставления опытных людей. Так он был в Солуне и в Месемврии. В последнем месте посещал он скит Антония, где тогда «много было постников, один другого предварявших в жизни доброде­тельной и проводивших жизнь ангельскую». Затем был он в Констан­тинополе и возвратился в Скрытную обитель. Посетив братию Синаита и поклонившись раке его, вместе с Романом пришел на Эмонскую гору, что близ Месемврии, и тут подвизался в посте и молитвах. Но разбой­ники выгнали его из этого уединения.

Гора, недалекая от Тернова, показалась сколько безопасною от раз­бойничьих нападений, столько и удобною для уединенной жизни. Феодосий поселился на ней с Романом. Три года прожили они здесь уединенно. Феодосий видит видение: гора его покрыта прекрасными птицами певчими. И вслед за тем стали приходить к нему ревнители пустынной жизни; число их дошло до 50. Это были искренние рабы Бо- жии. Феодосий иеромонах вел такую постническую жизнь, что на нем оставались кожа да кости. Вместе с тем он ревностно занимался пере­водом греческих сочинений на славянский язык.

Начинаются особые подвиги преподобного Феодосия. Монах Феодосий приходит из Константинополя и начинает возмущать народ странным учением. Употребляя волхвования, он одобрял поклонение одному дубу как цельбоносному; дело доходило до того, что пред дубом закалали в жертву овец и ягнят. Этот восстановитель народ­ного суеверия обличен был преподобным Феодосием и раскаялся в заблуждении.

Опаснее были богомилы, еще скрывавшиеся там и здесь и тайною проповедью распространявшие разврат в народе. В Солуне одна мона­хиня, увлеченная богомильством, обратила келлию свою в блудилище. Посещавшие ее иноки перенесли ее учение на Афон и там тайно раз­вращали иноков. Так длилось три года, – пока афонские старцы, со­ставив собор, предали анафеме упорных. Двое из осужденных, Лазарь и Кирилл, пришли в Болгарию. Первый из них надел на себя личину юродивого и под этим прикрытием учил скоплению. Оба же хулили крест и иконы, отвергали брак, одобряли разврат, унижали крестную смерть Христову, хулили иерархию и на место Единого Бога пропо­ведовали два начала, начало добра и начало зла, сонные мечтания свои выдавали за видения Божественные, и тогда, как вводили самую гряз­ную жизнь, говорили о себе, что они – Божии рабы, нищие духом.

Преподобный Феодосий, собрав точные сведения о них, доложил о них царю и патриарху. «Иже тогда Церкви предстательствующий патриарх, прост сей, недоумевающий отовсюду». Феодосий вызвался доказать нечестие новых учителей пред собором. Царь Александр любил просвещение столько же, сколько и истинное христианское благочестие. По воле его составился собор, где был и царь со своим советом. Приведе­ны были сеятели лжи. «Что это у вас за новое учение?» – спросил Фео­досий. «Учение наше не новое, – отвечали те, – оно – то самое, которое выражено в словах: Блаженны нищие духом; не делайте брашно гибнущее (Мф. 5, 3)». «Апостол Христов, – отвечал в обличение Феодосий, – го­ворил о себе: руки мои послужисте мне и сущим со мною (Деян. 20, 34). Он трудился, а не бродил праздно, как вы, сеятели разврата. Напрасно выставляете вы из себя чтителей смирения: в вас вовсе нет смирения. Кто дал вам право быть учителями? Брак честен и ложе нескверно, учит Апо­стол, и Спаситель был на брачном пире. Только дух злобы может учить, как вы учите: выполняйте, говорите вы, стремления природы. На что же нам дана свобода, если не для того, чтобы дух побеждал нечистые дви­жения плоти? Вы допускаете начало добра и начало зла, одно небесное, другое земное. Но Господь велел признавать Бога Отцом неба и земли, Творцом и Промыслителем вседействующим». Учители нечестия стояли безмолвные. Лазарь пришел в сознание и принес раскаяние. Но Кирилл и ученик его Стефан остались упорными в своем нечестии. Царь велел заклеймить их раскаленным железом и выгнать из Болгарии.

Открылись и еще лжеучители жидовствующие. Эти отвергали во­площение Сына Божиего. Несмотря на явное антихристианство свое, они надеялись найти защиту себе в царице, которая была из евреев. Но благочестивый царь своею ревностью к благочестию побудил и царицу стать на стороне благочестия.

Так как с одной стороны еще оставались и проповедники разврата мессалианского, а дерзости жидовствующих, оскорбляя одних, смуща­ли нетвердых в вере, то преподобный Феодосий снова явился к царю и настоял на том, чтобы собран был новый собор. Так явились на соборе царь с сыновьями своими Шишманом и Ясенем, патриарх, Феодосий, митрополиты: Преславский и он же прототрон Дорофей, Дристерский (Силистрийский) Захария, Овча-поля (Праводский) Лазарь, Ловчан- ский Парфений, Филиппопольский Мануил, Средечский (Софийский) Леонтий, епископ Мадитский Иаков, архимандрит лавры 40 мучеников Иоанникий, несколько иеромонахов из обители Феодосиевой со своим настоятелем. Прочтен был символ веры вселенской, и произнесена ана­фема как жидовствующим, так и богомилам. Распространителей учений ложных царь сперва осудил на смертную казнь, но потом ограничился телесным наказанием. Один покаялся и принят в общение с Церковью. Два другие остались непреклонными. Соборное деяние записано было на память для потомства. Это было в 1360 году.

Когда турки подняли войну, царь, не желая отпустить от себя Фео­досия, устроил для него в безопасном месте пещеру – с келлиями, где и поселился он с братьями.

Вскоре затем преподобный сделался больным и болел 20 меся­цев. В этой болезни желал он видеться с преподобным Каллистом как с духовным другом. Каллист писал в Болгарию о том, чтобы отпустили Феодосия к нему. Но на это не изъявили желания в Тернове. Преподоб­ный, передав управление братиею Роману, тайно удалился в Царьград и здесь скоро скончался в Мамантовой обители. «Следует, – прибавляет патриарх, – сказать и о помянутом уче­нике Романе. Он был муж добродетельный и по примеру наставника ревностный исполнитель заповедей Господних. Приняв обитель в свое попечение, усердно поучал братию. Потому часто приходили к нему и окрестные за наставлениями о постническом житии. Он раз в день вкушал пищу и то очень мало. Его томила болезнь тяжкая – кашель, – но он никогда не опускал бдения и проводил ночи без сна, засыпая только утром». Скончался он февраля 17 дня.

Патриарх в описании жизни Феодосиевой не объясняет, почему в Тернове не согласились отпустить Феодосия в Царьград. Но дело объясняется грамотою преподобного Каллиста, писанною «к почтен­ным инокам, пребывающим в Тернове», или, как сказано в славянском переводе, «честнейшим в священноиноцех Феодосию и Роману и про­чим священникам Тернова». В этой грамоте преподобный Каллист осуждает Терновскую Церковь за то, что не поминает она в молитвах Константинопольского патриарха и что будто не по праву Терновский архипастырь называется патриархом. Так как Терновское патриар­шество учреждено было по согласию Константинопольского собора346, то, естественно, в Тернове были недовольны грамотою Каллиста и по­тому не были довольны желанием Феодосия посетить Царьград. Так преподобный Феодосий приблизился к смерти скорбью, в 1362 году.

Служба преподобному Феодосию написана была иеромонахом Серапионом, скорбевшим о том, что тогда как Константинополь от­дал честь подвигам преподобного, Болгарская страна не чтила своего подвижника.