25.02.2018 В Вифинии жил благочестивый человек Евгений. Похоронив жену свою, он решился оставить мир. У него была маленькая дочка и значи­тельное имение. То и другое поручил он надзору верного друга. Посе­лившись в обители, стоявшей в 32 милях от города Александрии, он вы­полнял здесь послушание с любовью, и настоятель любил его более, чем других, как верного и усердного раба Божиего. Спустя некоторое время любовь отца привела на мысль его дочь, и он стал печалиться. Настоятель, заметив скорбь его, спросил его: о чем он печалится? «У меня осталось юное дитя в доме», – отвечал отец. «Что же? Возьми его сюда с собою», – сказал настоятель, не знавший и не дознавшийся, что это дочь, а не сын. Евгений явился в дом. Девочка, после восторгов радости о свидании с отцом, объявила, что и она не желает оставаться в мире, но не хочет расставаться и с отцом. «Что ж делать нам? – говорил отец. – Девочке не позволят жить в мужском монастыре». Она отвечает, что «острижет волосы свои и оденется в одежду послушника и так будет трудиться в мо­настыре». Отец и дочь раздали имение свое нищим; дочь преобразилась в смиренного послушника Марина, и они были приняты в обитель. Отец обучил дочь читать псалмы. Марин был усердным послушником. Когда дочери было 14 лет, отец, заботливый о ее спасении, сказал: «Смотри, дочь моя; жить тебе между иноками то же, что близ огня; береги себя». Дочь произнесла твердый обет пред отцом и Господом – беречь чистоту души и тела. Отец взял с дочери слово и в том, что для себя и других до самого гроба не даст она знать ничем и никому о своем поле. В обители все думали, что живет с ними евнух Марин. Дочери было 17 лет, когда умер отец. Послушливость и любовь к трудам, особенно по храму, были в иноке Марине таковы, что в обители смотрели на Марина с уважением.

Но вот встретило блаженную неожиданное и жестокое искушение. В монастыре была пара волов; с нею отправлялись иноки за три мили в морскую пристань для покупки необходимого для обители; в самой пристани была общая гостиница, где по временам приходилось оставать­ся на ночь и инокам обители. В одно время настоятель говорит: «Брат Марин! Почему бы и тебе не ходить наряду с прочими и не помогать в пристани?» – «Если повелишь, авва, буду исполнять это послуша­ние». И Марин стал отправляться с телегою и волами и, если запазды­вали, останавливались на ночь в гостинице. У гостиничника была дочь. С каким-то прохожим солдатом свалялась она и стала готовою родить. Родители потребовали сказать: с кем она согрешила? Лукавая грешница отвечала, что инок Марин изнасиловал ее и она зачала от него. Родители с дочерью пришли в монастырь и говорили настоятелю: «Вот что сделал инок Марин! Изнасиловал дочь». «Допросим его», – отвечал настоятель. «Марин! – говорил он. – Ты ли сотворил грех с девушкою?» Марин долго думал и вздыхал и наконец сказал: «Согрешил я, авва, каюсь в грехе моем; помолись за меня». Настоятель сильно разгневался и велел от­колотить грешника инока. «Так как ты наделал такую пакость, – сказал настоятель, – то ты не будешь более жить в монастыре». И выгнал Марина из обители. Не сказав никому ни слова о своей тайне, так как дала слово от­цу не открывать своего пола никому, блаженная осталась за обителью под открытым небом и каждого, кто входил в монастырь, просила помолиться за грешную душу. Так провела она три года, не удаляясь от монастыря. Между тем грешница родила гостиничнику сынка и вскормила его. Мать ее принесла ребенка к Марину и сказала: «Изволь кормить твое дитя». И, оставив ребенка, ушла. Святая дева взяла ребенка, как будто собственного, и куском хлеба, который подавали для Христа входившие в монастырь, кормила его. Так прошло два года. Наконец братия обители сжалились над Марином и просили настоятеля: «Авва! прости брата Марина и прими его; вот уже пять лет совершает он покаяние у ворот монастыря; прими его, как принял Господь наш Иисус Христос кающихся». Настоятель велел Марину войти в монастырь, призвал его к себе и сказал: «Отец твой был святой человек, как знаешь ты, и привел тебя в святой монастырь еще мальчиком; он не думал, чтобы ты сделал то, что сделано тобою, и никто в монастыре не ожидал того. Теперь ты вступил в монастырь с сыном твоим, плодом греха твоего, для покаяния. Приказываю тебе очищать все отхожие места обители, одному мыть власяницы братии и всем при­служивать; тем только заслужить любовь мою». Святая, охотною душою приняв поручение, исполняла все, что ей приказано было.

Спустя немного дней блаженная Марина почила во Господе. Братия объявили авве: «Брат Марин умер». Строгий настоятель сказал: «Видите, братия, каков грех его: не заслужил и того, чтобы принести покаяние. Сту­пайте, обмойте и похороните вдали от монастыря». Те, когда стали обмы­вать, узнали, что это – жена. Все начали говорить: «Такое терпение, такая чудная жизнь! Никто не узнал тайны, а все только теснили святую!» Со слезами сказали они авве: «Авва! иди, посмотри на брата Марина; приди, посмотри на дивные дела Божии». Авва, увидав почившую, ужаснулся, упал и, стукая головою о землю, кричал: «Заклинаю тебя Господом Иису­сом, не обвини меня пред лицом Божиим за то, что так теснил я тебя; я был в неведении; ты, госпожа, не открыла твоей тайны, и я не знал святой жизни твоей». Он приказал похоронить святое тело ее внутри монасты­ря, в самом храме, декабря 4-го дня. Память ее в Греческой Церкви 12-го февраля. У коптов декабря 8-го (4) «мать Марина». О дне кончины на­добно предпочесть показание коптов, как местное, тем более что 12-й день февраля, вероятно, был днем перенесения мощей в Константинополь.

В тот же день и та грешница, мучимая злым духом, пришла в мона­стырь, исповедала грех свой и сказала, от кого зачала она. На седьмой день она в храме избавилась от беса. Услышав о дивных делах, бывшие в пристани и соседние монастыри, взяв кресты и свечи, священными пес­нями и псалмами прославляя Господа, пришли в монастырь и в храме, где покоилось тело блаженной, восхваляли Бога. Здесь, молитвами святой девственницы, Христос совершил многие чудеса к ее славе. Это было в начале VI века.

Жизнь дивной подвижницы прежде всего подает нам тот урок, чтобы не осуждали мы других. Чужая душа открыта только Господу; а мы легко ошибаемся, даже имея в виду знаки согрешения чужой души.

Дочь подвизалась в простоте души, в одежде инока, сперва по дет­ской любви к отцу, потом по горячей любви к Господу. Господь помог ей вынести и неожиданное ею страшное испытание, по ее крепкой любви к Богу. Но того, что могла перенести любовь крепкая, не должны при­нимать на себя души слабые, чтобы не пасть падением жестоким. Наше дело следовать святой Марине в ее терпении, переносить скорби, какие пошлет нам Господь. Святая Марина поставлена была в горькое ис­пытание обещанием, данным отцу, а не вызвалась на испытание. И мы не должны вызываться на искушения. Другое дело, если, вследствие данного обета, приходится терпеть горе и позор и голод: не нарушай обета, чего бы то ни стоило, да будет слава Господу.