27.02.2018

 

Преподобный Иларион Грузин (в миру Иессей Канчавели или Картвели) родился в 1776 году в семье благочестивых христиан Хахулии и Марии, принадлежавших к старинному грузинскому дворянскому роду. В шестилетнем возрасте родители отдали мальчика брату матери, иеродиакону Стефану, известному в то время старцу, который обучил его чтению Священного Писания и воспитал в молчании, воздержании и молитве.

Спустя 12 лет во исполнение благословения почившего наставника юноша перешел в Табакинский монастырь святого Георгия, но пробыл там недолго, ибо имел великую ревность к получению знаний и, услышав, что в Тифлисе открылось духовное училище, немедля отправился в столицу. Но на пути в селении Никози Горийского уезда он зашел за благословением к епископу Афанасию, который не одобрил его намерения и посоветовал возвратиться в родительский дом.

В скором времени отец отвез Иессея в Кутаис и, как жертву, отдал его для служения Царю Соломону II. Царь поручил подвижника для обучения своему приближенному, князю Георгию Церетели, и тот, видя в нем влечение к духовным предметам, отправил для усовершенствования в науках к проживавшему в Джручском Георгиевском монастыре архимандриту Геронтию (в миру князю Солагашвили). Через три с половиной года старец возвратил юношу князю, который отныне держал Иессея всегда при себе. По истечении года князь доверил ему следить за денежными приходами и расходами его свиты и от его имени писать приказы, выдав для этого свою именную печать.

После двух лет такой службы Церетели ввел Иессея во дворец, и Царь Соломон II определил его в число писцов по приказным делам, а также предложил жениться и принять священство. Покорный воле Государя, Иессей вступил в супружество с девицей княжеского рода Марией. Прожив в доме ее родителей только две недели, он переехал в Кутаис, где вскоре был рукоположен сначала в диакона, а затем в пресвитера и протопресвитера к придворной церкви. Царь Соломон поручал отцу Иессею разрешать княжеские междоусобицы при разделах имений. Обязанности миротворца требовали большого такта и терпения и отнимали много времени, так что с женой священнику приходилось видеться крайне редко; а через два года Мария заболела и скончалась.

В 1814 году, после преставления Царя Соломона, протоиерей Иессей вернулся в родительский дом. Но вскоре Имеретинская Царица потребовала его к себе в Москву, куда ее перевезли после бегства в Турцию Соломона II, поддержавшего восстание в Восточной Грузии против Российской Империи. Уважая преданность подвижника покойному мужу и не желая иметь духовником чужестранца, Царица оставила пастыря при себе.

Поселившись во дворце, отец Иессей заметил, что правительница и ее подданные предаются светским развлечениям, забывая о своих христианских обязанностях. Он многократно просил уволить его от тягостной столичной жизни и отпустить на Родину, но Царица и слышать об этом не хотела. Тогда, скрыв свое происхождение и сан, подвижник бежал на Святую Гору и поступил в монастырь Дионисиат, где нес послушание «в магерной», т. е. исполнял наиболее тяжелые бытовые работы – колол дрова, носил воду и т. д., а также трудился в виноградниках. Великим постом в 1821 года он принял постриг с именем Иларион.

Преставился старец 14 февраля 1864 года, а спустя три года, 25 мая 1867-го, его благоухающие мощи были раскрыты и упокоены в скиту Малой святой Анны. 17 октября 2002 года Священный Синод Грузинской Православной Церкви причислил угодника Божия к лику святых. В прошлом же, 2016 году Синод нашей, Русской Церкви постановил включить его имя в месяцеслов РПЦ с установлением дня памяти 14/27 февраля.

 

Житие преподобного Илариона насыщено многими яркими событиями, о которых, к сожалению, нет возможности рассказать в рамках газетной публикации. Рекомендуем нашим читателям ознакомиться с книгой иеромонаха Антония Святогорца «Очерки жизни и подвигов старца иеросхимонаха Илариона Грузина». Здесь же приведем лишь один назидательный случай.

 

Особую роль преподобный сыграл в событиях, связанных с Греческим национально-освободительным восстанием 1821–1829 годов, которое затронуло афонские монастыри. В начале 1822 года турецкий правитель Абдул Робут-паша с многочисленным войском расположился в Крумице близ границ монашеской республики и под угрозой разорения Афона повелел настоятелям обителей явиться к нему на поклон. Зная жестокость турок, игумены не решались предстать паше. Был разработан план, согласно которому в Крумицу отправятся монахи-добровольцы, готовые принять мученическую кончину, а прочие афониты тем временем покинут полуостров и вывезут все святыни и ценности. От Дионисиата к паше делегировали троих иноков, в том числе и старца Илариона.

Увидев в письме от Протата (центральный исполнительный соборный орган управления Святой Горы, в который входят представители – антипросопы – 20-ти афонских монастырей. – Примеч. ред.) имя отца Илариона, паша спросил, кто из парламентеров грузин. Выяснилось, что турецкий вождь родился в Абхазии, в семье грузинского православного священника, в детстве был похищен, продан туркам и обращен ими в мусульманство. Правитель-магометанин начал убеждать преподобного покинуть Афон, предлагая ему свой дом и покровительство. Святой проявил твердость и обличил пашу в отречении от веры и Отечества. Возник богословский диспут, в ходе которого, благодаря мужеству угодника Божия, магометанский властитель отказался от своего первоначального захватнического плана.

…Паша засмеялся и сказал:

– Я так рад избавлению от смешной веры христиан, что когда ко мне пришел тот, который украл меня у родителей, продав туркам, то я дал ему бакшиш (вознаграждение) и благодарил как оказавшего великую услугу!.. Если бы ваша вера была истинная и угодная Богу, то Господь не предал бы вас в руки врагов ваших и они не попирали бы вас так всегда и всюду!

На эти гордые слова отец Иларион возразил:

– Неправильно понимаешь ты все, паша! Разве отец не берет прут, чтобы наказать любимое свое дитя, когда оно расшалится? Но делает он это не для того, чтобы отвергнуть от своего сердца сына, а дабы исправить его; когда же видит, что дитя исправилось, то ломает прут и бросает его в огонь. Так и вам попустил Господь за грехи наши угнетать нас, желая и ища нашего исправления. Вы – жезл в деснице Божией, и когда Господь увидит исправление наше, то жезл этот Он бросит в отхожее место, как вещь более не нужную!

В течение трех с половиной дней старец приходил и обличал пашу. Гостившие в доме правителя турецкие чиновники и иностранцы удивлялись, что правитель так долго беседует с каким-то нищим монахом. На четвертый день, стараясь сильнее уязвить оппонента, отец Иларион стал говорить о лживости мусульманства и самого его основателя Магомета, которого называл обманщиком, погибшим и увлекающим в погибель своих последователей.

– Куда же, думаешь ты, пойдем мы? – спросил паша, смеясь.

– Туда, куда пошел ваш Магомет! – ответил старец.

– А куда пошел, по-твоему, Магомет?

– Во ад! – сказал отец Иларион. – И вы с ним!

– Кто же, по-твоему, спасется и пойдет в рай?

– Только истинно верующие Богу, находящиеся в недрах Православной Христовой Церкви; кроме же сего все: евреи, армяне, католики и протестанты – осуждены на муки.

Услышав это, гости паши в ярости закричали: «Смерть ему!» Паша больше не мог продолжать диспут, и, хотя он и не желал смерти старца, но, чтобы самому не прослыть отступником от закона Магометова, приказал отрубить отцу Илариону голову.

– Вот, ты сам накликал на себя беду; теперь я не в силах защитить тебя; за эти смелые речи голова твоя скатится с плеч!

Преподобный, обнажив голову, приклонил ее и сказал:

– На! Руби! Я не боюсь умереть за истину, – и стоял в таком положении, пока не пришли сардары (стражники, чаще всего из христиан), которые повели его на казнь.

Пока шли приготовления к исполнению приговора, к паше явились наиболее приближенные телохранители-абазинцы (представители народа абхазо-адыгской этноязыковой группы, составляющей коренное население Карачаево-Черкессии и Адыгеи. – Примеч. ред.): один – казначей, а другой – чиновник особых поручений, которых паша любил за преданность. Он рассказал им о своем повелении казнить грузинского попа. Горячие абазинцы от изумления всплеснули руками: «Не бывать сему, не бывать! – возмущались они. – Это нам безчестие; нам и в городе показаться нельзя будет; ибо едва один из наших соотечественников появился в этом крае, и того, будут говорить, казнили, – это вечный позор для нас!» Не желая огорчать своих любимцев, паша отдал отца Илариона в их распоряжение.

Чиновники-абазинцы вывели старца за город. Когда они отошли уже довольно далеко, один из них толкнул его в затылок с такой силой, что преподобный чуть не ударился лицом о землю: «Ступай, поп, на свой Афон; и больше не показывайся здесь!» – прозвучало ему в след. Перекрестясь, святой вздохнул и сказал: «Недостоин я, окаянный, чтобы Господь принял от меня жертву мученичества!»

 

ИЗ ПИСЬМА УЧЕНИКА СТАРЦА
ИЛАРИОНА ИЕРОМОНАХА САВВЫ
В СВЯЗИ С СОБЫТИЯМИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ 1853–1856 ГОДОВ

 

В 1853 году, при благочестивом Императоре Николае [I], которого Господь да упокоит в Царствии Небесном со всеми святыми, где присещает свет лица Господа нашего Иисуса Христа, где всех веселящихся жилище, – в то время я с блаженным старцем моим, иеросхимонахом Иларионом, пребывали в безмолвии в пределах Дионисиатского монастыря на холме и совершали богослужение в священном храме святого апостола Иакова, брата Господня. Тогда произошла ужасная война России при Севастополе с турками и их союзниками-еретиками. И когда мы с прискорбием узнали об этом, то опечалились сердечно, т. к. блаженный старец мой очень любил русских и много раз я слышал, что он благодарит Бога за то, что народ его не попал в руки турок или еретиков, но в руки православных христиан.

И как только услыхали мы об этой ужасной войне, старец мой сказал мне: «Смотри, чадо мое, т. к. братия наши, русские христиане, теперь находятся среди огня и крови, то поэтому должно нам горячо и со слезами просить Бога, дабы могли они победить врагов и смирить их, чтобы чрез то прославилось всесвятое имя Его и народ русский, достояние Его. Ты же, чадо мое Савва, кроме Литургии, которую совершаешь ежедневно и за которой просишь за русских у Бога, – тебе завещаю еще прочитывать всю псалтирь Царя и пророка Давида каждый день и делать метания (земные поклоны) в помощь братиям нашим». Я ответил: «Ради тебя все, что могу, сделаю».

 

Подготовила Ксения МИРОНОВА

 

По книге иеромонаха
Антония Святогорца «Очерки
жизни и подвигов старца
иеросхимонаха Илариона Грузина»
(Джорданвилль, 1985).