25.01.2018 Мартиниан, в мире Михаил, родился в деревне Березниках, вбли­зи которой ныне Сямский монастырь, прославленный иконою Бого­матери. Еще в юных летах оказывал он наклонность учиться грамоте; но родители не находили, у кого ему учиться; на 13 году оставил ро­дителей и родину, и прямо с поля, где боронил вспаханную отцом по­лосу, тайно ушел к преподобному Кириллу Белоезерскому, о котором слышал от многих. Березники в 30 верстах от Кириллова монастыря, но это было нипочем для Миши. «Возьми меня к себе, господине!» – говорил он преподобному, упав ему в ноги. Преподобный оставил до­бродушного отрока у себя. «Прилучися, близ обители святого человек некий живяше, имя ему Олеш (Алексий) Павлов, дьяк мирский, дело его бяше книги писати и ученики учити грамотныя хитрости: и зело искусен бе таковому художеству. Сего Кирилл призвав, рече ему: дру же, сотвори ми любовь Божию, научи ми отрока сего грамоте, егоже видиши». Алексий Павлович с любовью выполнил поручение пре­подобного Кирилла. Полюбив чистую душу юного Михаила, святой старец облек его в иноческое одеяние и велел ему жить у себя в келлие. Когда блаженный Кирилл молился в своей келлие, и Мартиниан клал поклоны; он первый являлся по благовесту в храм к утреннему славословию; смущавшие его помыслы открывал святому старцу. Испытав Мартиниана послушаниями, преподобный Кирилл позволил ему жить в особой келлие, но зорко смотрел за его духовною жизнью. Раз Мар­тиниан из церкви зашел в келлию одного брата. «Зачем нарушаешь устав обители?» – сказал ему Кирилл. «Войдя в свою келлию, сомне­ваюсь, чтобы захотел я выйти из нее; а мне нужно было быть в келлие брата», – отвечал Мартиниан. «Наперед иди в свою келлию, чтобы со­творить там должную молитву, и келлия научит тебя всему», – сказал святой старец. По просьбе святого игумена Мартиниан посвящен был в иеродиакона и потом в иеромонаха. Преподобный Кирилл любил блаженного Мартиниана. Это возбуждало в иных зависть, язвившую Мартиниана оскорблением; Мартиниан терпел. По воле преподобного Кирилла Мартиниан списывал для него книги. А такое послушание преподобный игумен назначил только двум ученикам: Христофору и Мартиниану. Еще цел в обители канонник, списанный Мартиниа- ном. Послесловие его особенно драгоценно: оно показывает, какими чувствами дышала душа Мартиниана. Вот оно: «В 1423 г. сентября 1, написана эта книга душеполезная в обители Пречистой Богородицы, по благословению господина старца Кирилла игумена, в славу Святой Троицы, аминь. О! Дева Богоизбранная! О! Отроковица Богоневестная! О! Владычица мира, Пречистая Богородица! Во всемирных Твоих молениях к Сыну и Богу помяни, милостивая Госпожа, и меня грешного, недостойною рукою писавшего сие. – Всякому делу благому начало и конец Христос. Ему слава в бесконечные веки, аминь. Господи Иисусе Христе! Спаси писавшего и имеющего читать. – Господин старец Онуфрий, сотвори любовь, помяни в святых своих молитвах грешного Мартиниана, инока ложного, а не истинного».

По смерти святого Кирилла (1427 г.) блаженный Мартиниан удалился для безмолвия на безлюдный остров озера Вожа. Когда сюда стали собираться к нему братия, он создал храм Преображения Господня и ввел чин общежития. Братия Ферапонтовой пустыни осиротевшие по вызове Ферапонта в Можайск, умоляли преподобного Мартиниана принять игуменство над ними; преподобный покорился призыву любви. Уцелевшие памятники представляют заботливость игумена Мартиниана о Ферапонтовой обители: с 1435 года и в продолжение 12-ти лет он привел обитель Ферапонтову в такое цветущее состояние, что она долго называлась обителью Мартиниановою. Сын князя Можайского, князь Михаил Андреевич, живший в Белозерье, много помогал Мартиниану в средствах к поддержанию и украшению обители. Более же всего Мартиниан возвысил обитель строгим сохранением иноческих правил. Как пчелы слетаются на медовые цветки, так стекались к Мартиниану миряне и иноки слушать его наставления и видеть жизнь, устроявшуюся по его святым мыслям.

Когда великий князь Василий Васильевич Темный решился искать себе Московского престола, отнятого насилием Шемяки, он получил на то благословение преподобного Мартиниана и полюбил святого старца. Вступив на Московский престол, признательный князь Василий вызвал Мартиниана к себе и поручил ему игуменство над обителью преподобного Сергия. Имя Мартиниана, игумена Троиц­кого, было первым между игуменами в грамоте Московского собора 29 декабря 1447 года, которою Шемяку предавали отлучению от церкви за кровавые смуты, если не покается. Преподобный искренно любил покой Отчизны, но дорожил правдою и о правде говорил всякому, не думая о своем покое. Великий князь Василий поручил Мартиниану уговорить вельможу, удалившегося к Тверскому князю, возвратиться в Москву, с тем, что тот не только будет прощен, но и награжден будет почестями. Боярин послушался преподобного, но, вместо почести, заключен был в темницу. Услышав о том, Мартиниан немедленно явился к великому князю и сказал духовному своему сыну: «Таков ли праведный суд твой, великий князь! Ты продал грешную мою душу, лишив свободы того, кому ручался я за свободу душою моею. Ты нарушил свое слово. Да не будет немощное благословение мое на тебе и на твоем княжении». И вслед за тем вышел от князя, сел на коня и возвратился в монастырь. Великий князь сознал свой грех. В слух бояр своих сказал он, как бы гневаясь: «Судите, бояры, что со мною наделал болотный чернец? Пришел ко мне во дворец и снял с меня благословение Божие». Бояры не понимали, что это значит. Великий князь прибавил: «Виноват я пред Богом, други мои! Забыл свое слово и поступил несправедливо; пойдем к Святой Троице, к преподобному Сергию и блаженному Мартиниану, чтобы получить прощение». Вслед за тем освободил он боярина и осыпал его милостями, а потом отправился в обитель преподобного Сергия. Здесь со всею братиею вышел к великому князю навстречу обрадованный Мартиниан. Но обитель, близкая к столице, тяготила пустынника; он припоминал себе слова наставника своего преподобного Кирилла: «Добро иноку хранить молчание и нестяжание и избегать всего, что может возмущать чувства». С другой стороны, желал он докончить устроение внутреннего порядка в любезной ему Ферапонтовой обители. И в 1455 году Мартиниан простился с братиею лавры.

В Ферапонтовом монастыре приняли Мартиниана с великою радостью, как Ангела Божия, и упросили его (в числе упрашивав­ших был и игумен Филофей) принять опять управление обителью. Он устроил здесь чин монашеской жизни, заняв иное из устава Кирилловой обители, а другое из чина Сергиевой. К старцу высокой духовной опытности спешили приходить за советами, и он с любовью преподавал их. Любезный ученик великого Кирилла и собеседник Ферапонта много назидательного из жизни их сообщал слушателям своим. Так слушал его жизнеописатель святых Пахомий, который отзывается о нем с похвалами как о муже высокой духовной жизни. Преподобный Мартиниан достиг старости глубокой. Но и в дряхлой старости не оставлял ни келейного правила, ни служения храма. Когда уже не мог он ходить от дряхлости, его носили в храм, – такова была верность его своим обетам! Причастившись Святых Таин, скончался он на 86 году жизни, января 12 дня 1483 года. Спустя 30 лет, когда хотели погребсти подле него друга его архиепископа Иоасафа, тело преподобного найдено совершенно нетленным, даже с одеждою, хо­тя гроб наполнен был водою. Мощи его почивают ныне под спудом в храме его имени43. Над гробницею его хранится древняя икона с изображением подлинного вида преподобного Мартиниана; здесь же и ореховый костыль преподобного игумена; но обитель, к сожалению, закрыта с 1798 года.