10.12.2017

 

Памятник блаженному в Ульяновске (Симбирске)

 

 

Буее Божие премудрее
человек есть, и немощное
Божие крепчае человек есть.
1 Кор. 1, 25

 

В течение многих лет в сквер им. И.Н. Ульянова в центре Симбирска-Ульяновска приходили люди разного возраста, чтобы помолиться у скромной могилы с простым деревянным крестом. Круглый год к подножию распятия под сводами деревьев ложились живые цветы. Ежедневно здесь можно было увидеть коленопреклоненных в молитве верующих, изливавших свои печали и горести или преисполненных благодарности. Зажженные ими свечи теплились на месте упокоения праведника, чье имя некогда было записано в помянниках чуть ли не у всех православных христиан города, – блаженного Андрея...

 

Родился святой Андрей в семье бедного симбирского мещанина Ильи Ивановича Огородникова 4 июля 1763 года. Родители его, особенно мать Анна, отличались набожностью и воспитывали детей в истинной вере Православной. Младенцем Андрей был сиднем, практически не передвигаясь без посторонней помощи, и говорил только два слова – «мама» и «Анна», повторяя их во всех случаях, когда хотел есть, спать или звал кого-то.

Со временем Господь укрепил ребенка, и он начал самостоятельно ходить. С семи лет Андрей перестал носить обычную одежду, а облачался в длинные рубахи, служившие единственным прикрытием его наготы. В любую погоду и сезон отрок не надевал ни обуви, ни головного убора. Именно в те детские еще годы праведник принял на себя нелегкий подвиг Христа ради юродства. И до самой смерти блаженный старец в зной, стужу и метели неизменно оставался в своем длинном рубище из домотканого полотна и жил милостыней и подаянием.

С ранних же лет Господь наделил его и даром прозорливости. Впервые это заметили, когда богомольная мать его ходила надолго в паломничество к русским святыням, в том числе и в Киево-Печерскую обитель. Андрей, предвидя ее скорое возвращение, выбегал за ворота и кричал: «Мама, Анна», давая знать близким о скором возвращении родительницы, что всегда сбывалось.

С юности Андрей также возложил на себя, по воле Божией, подвиг постничества, не вкушая ни мяса, ни вина, а употребляя в пищу лишь хлеб да разваренные сухие ягоды. Сердобольные симбиряне опускали различные снеди в пришитый на груди к его рубахе большой карман. Но сам Андрей никогда ничего не просил, а наоборот – часто делился тем, что ему давали, с неимущими. Не от всякого он принимал милостыню, провидя, от чистого ли сердца приносится эта малая жертва. И когда чувствовал, что о монете, поданной ему, человек в глубине души сожалеет, безошибочно находил ее в кармане среди других и тут же возвращал.

Встречались и люди, не разумевшие подвижнической жизни праведника; они поносили его, издевались, а иногда и избивали. Смиренно и кротко переносил блаженный оскорбления – стоял, потупив взор и опустив голову, переминаясь с ноги на ногу. Это приводило обидчиков в растерянность, а порой от сего они и вразумлялись о подвиге юродивого.

Во все дни жизни своей Андрей не разлучался с домом Божиим – он был прихожанином Спасо-Вознесенского собора, где и приобщался Тела и Крови Господних. Часто его видели стоящим на колокольне храма в стужу, либо под его стенами – на протяжении всей ночи, а иногда – припадающим в особом умилении подле церковной ограды и целующим низенькие ее столбики.

Некоторые поступки блаженного казались странными и безрассудными, но они всегда приводили ко благу. Так, вытащив однажды кляп из бочонка с маслом в лавке торговца и навлекши на себя его гнев, Андрей сохранил людей от смертельной опасности отравления, т. к. в опустевшем сосуде нашли мертвую змею. Случалось, юродивый брал руками раскаленный металл, целовал кипящий самовар, нередко обливаясь при этом кипятком, но все это не причиняло ему ни малейшего вреда.

За подвижническую жизнь даны были Андрею Господом особые благодатные дарования. Неоднократно он исцелял болящих и страждавших, обращавшихся к нему с просьбой о молитве. Святой возвращал здоровье, например, повелевая больному съесть кусок только что поданного ему хлеба. Проникал блаженный и в потаенные уголки душ человеческих.

Будучи, как полагали современники, лишенным дара речи, юродивый жестами и выражением лица своего, с помощью различных предметов мог пророчествовать, предсказывая людям события их дальнейшей жизни. Так, если он приносил и подавал кому-либо несколько щепочек, то это означало, что душа того человека скоро предстанет пред Богом. Знаком, предупреждением о скорой смерти кого-то из домочадцев служило и появление блаженного в доме, когда он ложился под святыми образами со скрещенными на груди руками. Имея великую любовь к ближним, угодник Божий таким образом давал им знать о приближавшейся кончине для того, чтобы они могли достойно приготовиться к переходу в Жизнь Вечную.

Знаком успешной в будущем торговли служила принятая Андреем из рук хозяина в лавке или около нее милостыня. Если же старец начинал мести пол в чьем-то доме или подметать двор, то это предвещало потерю человеком его имущества. Случалось также, что, предвидя чьи-то дурные намерения, блаженный всячески препятствовал этому, вставая на пути злоумышленника, не давая совершить погибельный для души поступок.

По воспоминаниям симбирян, зафиксированным в различных изданиях, современник блаженного Андрея, великий святой земли Русской преподобный Серафим Саровский отсылал жителей Симбирска, обращавшихся к нему за благословением и советом, обратно, говоря им: «Что приходите ко мне, убогому? У вас лучше меня есть – ваш Андрей Ильич». Это признание саровским чудотворцем праведности симбирского старца, которого он ни разу не видел, еще больше упрочило почитание юродивого как угодника Божия.

Убежденность людей в том, что Андрей Ильич немой, однажды была опровергнута им самим. Обличая некоего вольнодумца, блаженный в гневе воскликнул: «Он Бога хулит!» – к огромному всеобщему удивлению. Это явилось свидетельством того, что старец нес в тайне еще один подвиг – молчальничество, и вовсе не был лишен дара речи.

Во все дни жизни святой укрощал свою плоть, не давал отдыха телу, передвигаясь лишь бегом, а если и стоял на месте, то раскачивался, подобно маятнику. Спал он всегда очень мало, преимущественно на досках или голом полу, ничего не подкладывая под голову.

 

Плита на месте погребения святого Андрея

 

Своим подвижничеством, добрым нравом и благодатными дарами Андрей Ильич снискал всеобщую любовь и почитание. По этой причине, когда в 1841 году 27 ноября, в возрасте 78 лет, по надлежащем христианину приготовлении, он в тесной своей хижине предал дух Господу, событие это стало воистину всеобщим горем.

В убогое жилище, где лежало тело усопшего, неиссякаемой толпой стекались люди. Улица около хижины старца была заставлена экипажами. Знатные горожане стремились отдать долг уважения и любви усопшему. На протяжении пяти дней шли и шли симбиряне, чтобы проститься с блаженным. Около гроба денно и нощно горели огромные восковые свечи в больших подсвечниках. Право снарядить покойного в последний путь оспаривалось именитыми гражданами города. Сшить новую рубаху для покойного, изготовить гроб, положить на него дорогие покрывала (которых затем оказалось несколько), хоть как-то поучаствовать в подготовке к погребению – почиталось за счастье.

От яркого пламени свеч, от дыхания сотен людей в хибаре блаженного стояла невыносимая духота. Но ни тогда, ни после перенесения гроба в Спасо-Вознесенский собор, где совершено было заупокойное всенощное бдение и заупокойная же Литургия на шестой день после смерти, тление не коснулось тела старца. С умиленным, спокойным и приветливым лицом Андрей Ильич и после кончины оставался олицетворением почивавшей на нем особой благодати Божией.

В отпевании юродивого приняло участие не только городское, но и сельское духовенство. Проститься с покойным пришли все, за исключением лишь тех, кто не мог самостоятельно двигаться. Здесь были и такие, кто раньше не переступал порог храма. Так даже смертью своей Андрей Ильич приводил людей ко Христу, призывал их к молитве и покаянию.

...Мощи блаженного Андрея были обретены 3 июня 1998 года, после его канонизации в лике местночтимых святых. А 6 октября 2004 года определением Архиерейского собора Русской Православной Церкви подвижник был прославлен для общецерковного почитания.

 

Подготовила
Ксения МИРОНОВА

По книге протоиерея
Алексия СКАЛЫ «Града Симбирска
чудная похвала и заступление»
(Ульяновск, 2007)