06.08.2017

Священноисповедник Иоанн Оленевский, в миру Иван Васильевич Калинин, родился в 1861 году в селе Оленевка Пензенского уезда Пензенской губернии. Рано осиротев, Ваня жил у родственников; образование получил в сельской школе. С детства научившись хорошо шить и вязать, делал шарфы и перчатки и тем зарабатывал средства к существованию. Но отраду и утешение отрок находил прежде всего в молитве. Двоюродная сестра Наталья, чинившая его одежду, нередко ворчала: «Все коленки изъерзал и изодрал!»

С семи лет подвижник читал и пел в местной церкви, помогал в алтаре. Еще подростком он приучил себя к строгой жизни: спал мало, сидя или свернувшись на полу, как котенок. Питался в основном печеным картофелем и чаем; яйца ел только на Пасху, а молоко – когда заболевал. Подробных сведений о событиях юношеских и зрелых лет жизни исповедника, судя по всему, не сохранилось.

В 1920 году, когда Иоанн уже достиг преклонного возраста, епископ Пензенский Иоанн (Поммер) рукоположил его во диакона без зачисления в штат. Диакон Иоанн служил в оленевской церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы. Ко времени принятия сана он был известен местным жителям как молитвенник и прозорливец, и его посещали многие люди.

Так, некая Анна Кочетова, прослышав о старце, поспешила в Оленевку, чтобы узнать о пропавшем без вести в Первую мировую войну муже. От поезда к подвижнику шла целая группа паломников – человек пятнадцать. Увидев отца Иоанна, женщина посетовала: «Мне от мужа четыре года нет никаких известий... Бог его знает, может, он уже не живой...» «Живой, живой, живой, придет, будет известие», – последовал ответ. А бывшей тут же некой Марии Ивановне старец на подобный вопрос, напротив, прорек: «Нету живого, не жди». Еще одна богомолка обратилась с той же проблемой: «Давно нет слуха с войны о моем муже...» Старец замахал на нее руками и даже повысил голос: «Скорей, скорей, скорей к поезду ступай. Стой у поезда и дожидайся». Когда женщины возвращались, последняя, подойдя к только что остановившемуся у платформы составу, увидела, как из вагона выходит ее супруг. А Анна действительно вскоре получила от мужа письмо, из которого узнала, что он находится в Тироле, в плену. Но уже через месяц воин вернулся на Родину.

В 1930 году Введенский храм был закрыт, и отец Иоанн стал служить в Троицкой церкви села Соловцовка, а также в храме Николаевки. В июне того же года он вместе с клиром и прихожанами не допустил захвата Троицкого храма обновленцами.

В 1931 году органы ОГПУ провели в Пензенской области массовые аресты; почти одновременно было взято 124 человека во главе с епископом Пензенским Кириллом (Соколовым). Поводом послужило то, что большинство священников епархии за богослужением поминали только Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра (Полянского) и епископа Кирилла и не возносили имя Заместителя Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского), выпустившего в 1927 году т. н. Декларацию о признании безбожной власти. Не поминали они и саму эту власть, что рассматривалось в то время как доказательство враждебности к существовавшему политическому строю.

3 апреля 1932 года начальник секретного политического отдела Пензенского оперсектора ОГПУ направил рапорт своему начальнику, в котором писал, что «по подработанному агентурному материалу на оставшихся приверженцев организации церковников, именующихся „истинно православные“ по Телегинскому району, <...> выявлен ряд старцев, стариц, бродячих монахов, келейниц, отшельников и прозорливцев, которые помимо внушения верующим своих религиозных взглядов антисергиевского направления открыто высказываются о своей принадлежности к „истинно православной церкви“, проводя антисоветскую деятельность, направленную к срыву проводимых мероприятий на селе».

Среди других были названы диакон Иоанн Калинин, его духовный отец – настоятель закрытого властями Пензенского монастыря архимандрит Иоанникий (Жарков), настоятель храма, в котором служил в то время диакон Иоанн в селе Надеждине, священник Александр Державин, монахи, благочестивые крестьяне, а также безногая почитаемая за прозорливость Наталия Цыганова, к которой крестьяне приходили побеседовать на религиозные темы.

5 апреля 1932 года начальник Пензенского оперсектора дал разрешение на уголовное дело против них. В тот же день на допрос вызвали священника села Ермолаевка Алексия Султанова, который показал, что он навещал болящую Наталью, исповедовал ее и причащал. На него она произвела впечатление изнуренного болезнью человека, т. к. у нее отсутствуют ноги, а людьми она почитается как подвижница. Диакона Иоанна также посещает много народа, обращаясь к нему как к старцу святой жизни. Известность их среди верующих подтвердил и священник Никольского храма в селе Клейменовка Петр Онагров. Один из крестьян, допрошенный в качестве свидетеля, показал, что диакона Иоанна считают старцем, ходят к нему за советами буквально по всем вопросам. Многим женщинам он рассказал об их мужьях, пропавших без вести в Первую мировую войну. А также что посетители приходят к старцу Иоанну уже в течение нескольких десятков лет.

Священник храма в селе Телегине, враждебно настроенный по отношению к диакону Иоанну, в своих показаниях сообщил, что народ ездит к старцу Иоанну издалека и почитает за святого. Правда, узнать о его взглядах на различные церковные темы совсем непросто – он не высказывается вслух, опасаясь спровоцировать церковный раскол. «Но не подлежит ни малейшему сомнению, – заявил священник, – что Калинин держится самых старых взглядов на Церковь, и идеологические его воззрения ничем не отличаются от „истиновцев“ <...>. Вред от него советской власти громадный, он ведет самым безстыдным образом подрывную работу против советской власти, и очень многие слушают его».

8 мая 1932 года было составлено заключение, в котором все арестованные обвинялись в том, что «будучи тесно связаны друг с другом, имея единое намерение противопоставить себя мероприятиям, проводимым советской властью на селе, путем распространения ложных слухов о скором падении советской власти, о нежизненности колхозов, намереваясь восстановить недавно ликвидированную организацию церковников „истинных“, связываясь между отдельными ее членами через бродячих монахов и монашек, т. е. в преступлении, предусмотренном статьей 58 пункты 10 и 11 УК».

14 мая 1932 года тройка при ОГПУ по Средне-Волжскому краю приговорила узников к различным срокам заключений и ссылок. От приговора была освобождена только старица Наталия. Диакона Иоанна приговорили к лишению права проживания в двенадцати городах Средне-Волжского края на три года.

По истечении этого срока и возвращении домой, старец, когда позволяли силы, служил во Введенском храме Соловцовки и по-прежнему принимал людей, ищущих совета, помощи и утешения. После закрытия солонцовской церкви в 1935 году он ездил служить в Успенский храм села Князевка.

В те годы подвижнику пришлось перенести много насмешек и прямых гонений и от властей, и от некоторых односельчан. Однажды, когда он молился в лесу, его подстерегли злоумышленники и привязали к дереву, а сами ушли – пусть, мол, ему поможет Тот, Кому он молится. На связанного старца натолкнулся односельчанин Иван Морозов, который и привез его домой чуть живым. На вопрос, кто это с ним сделал, старец отвечал скороговоркой: «Бог с ними! Бог с ними! Бог с ними!» В другой раз хулиганы сбросили его в овраг, засыпанный мусором. Всю ночь он ползал по дну и стенам оврага, но по немощи сам не смог выбраться, и только утром его отыскали, окровавленного, с синяками на теле. Дома его спросили: «Кто тебя, батюшка, затолкал туда? Не побили ли тебя? Как ты туда попал?» – «Бог с ними! Бог с ними! Бог с ними!», – отвечал исповедник.

В октябре 1945 года верующие добились разрешения на открытие соловцовского храма. 25 марта 1946 года епископ Пензенский Михаил (Постников) благословил отца Иоанна служить там диаконом, а 2 сентября рукоположил его во иерея.

Великий пост в 1951 году был последним в жизни старца, и он провел его в строгом воздержании. Перед Ильиным днем просил передать близким, чтобы они поскорей приезжали к нему, т. к. скоро будет «праздник» – так подвижник назвал день своей кончины. Почил он 6 августа 1951 года, перед смертью приобщившись Святых Христовых Таин. Когда закончилось отпевание, гроб подняли и понесли на кладбище в Оленевку, на место, где угодник Божий завещал себя похоронить. По дороге люди менялись, каждому хотелось хоть сколько-нибудь поучаствовать, старались прикоснуться к нему, бросали на дорогу цветы и траву, как на Троицу, и солнце светило и переливалось, как бывает на Пасху. По всему кладбищу распространилось благоухание.

5 августа 1996 года по благословению Пензенского архиепископа Серафима (Тихонова) состоялось открытие могилы отца Иоанна. Останки исповедника перенесли в храм села Соловцовка и погребли за алтарем. 27 декабря 2000 года Священный Синод РПЦ включил имя подвижника в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской. 31 мая 2001 года его мощи были перенесены в Троице-Сергиевский соловцовский храм.

Отец Иоанн особенно покровительствует детям и безплодным супругам. Сам он был незаконнорожденным ребенком и за это, согласно житию, претерпел вместе со своей матерью много унижений и притеснений. После смерти матери старец рос лишенным родительской любви и заботы, поэтому он с глубокой теплотой относился к детям в своей земной жизни и помогает им поныне. Богослужения в Сергиевском храме Соловцовки проходят регулярно, и почти каждый день приезжают паломники, чтобы приложиться к раке с мощами священноисповедника Иоанна и попросить его помощи и молитвенного предстательства.

 

Подготовила Ксения МИРОНОВА

 

По книге игумена Дамаскина
(ОРЛОВСКОГО) «Жития
новомучеников и исповедников
Церкви Русской. Июль. Ч. 2»
(Тверь, 2016. С. 13–50)
и материалам интернет-СМИ