Память сщмч. Анатолия (Грисюка), митрополита Одесского

Священномученик в Бутырской тюрьме

Священномученик Анатолий родился 19 августа 1880 года в городе Кременце Волынской губернии, в семье бухгалтера Григория Грисюка, и во святом Крещении наречен был Андреем. Первоначальное образование он получил в Кременецком духовном училище. В 1894 году поступил в Волынскую духовную семинарию, окончив которую, был зачислен в Киевскую духовную академию. 6 августа 1903 года Андрей Григорьевич принял в Киево­Печерской лавре постиг в монашество с наречением имени Анатолий. 15 августа того же года был рукоположен во иеродиакона, а 30 мая 1904 года – во иеромонаха. По успешном, в числе первых студентов, окончании в 1904 году Академии иеромонах Анатолий остался на год профессорским стипендиатом, после чего был определен на кафедру общей церковной истории в звании исполняющего должность доцента.

В 1905–1906 годах отец Анатолий был командирован в Константинополь, где при Русском Археологическом Институте занимался научными исследованиями. Одаренный, прекрасно владевший классическими и некоторыми восточными языками, всегда усердный в исполнении обязанностей и на редкость трудолюбивый, священномученик скоро освоил предмет своей специальности и получил возможность работать с рукописями на древних языках. 4 августа 1911 года он был удостоен степени магистра богословия за сочинение «Исторический очерк сирийского монашества до половины VI века». 29 августа того же года отца Анатолия возвели в сан архимандрита. 30 мая 1912­го – назначили на должность ректора Казанской духовной академии. В 1913 году, в день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла, в московском кафедральном храме Христа Спасителя состоялась хиротония архимандрита Анатолия во епископа Чистопольского, викария Казанской епархии.

С приходом к власти в 1917 году большевиков началось гонение на Русскую Православную Церковь. Указом советского правительства от 1918 года были закрыты все духовные учебные заведения. Осенью того же года Высшее Церковное Управление при Патриархе Тихоне посоветовало Преосвященному Анатолию воспользоваться тем обстоятельством, что новая власть дозволила «обучаться религии» частным образом. Владыке выдали официальный штамп и государственную печать. Поскольку здание Академии отобрали, лекции читались на дому у профессоров, а академический совет собирался на квартире ректора, епископа Анатолия. Владыка вел регулярную переписку с Патриархом Тихоном, испрашивая его благословения на различные действия по учебному заведению, а также ставя Святейшего в известность обо всех событиях. К 1921 году ВЧК удалось установить контроль над почтой Патриарха и получить доступ к адресованным на его имя официальным документам. 26 марта Преосвященного Анатолия арестовали, учинив допрос ему и всему профессорскому составу. Епископа приговорили к году принудительных работ.

28 февраля 1922 года священномученика определили на Самарскую кафедру и вскоре возвели в сан архиепископа. Но уже 18 сентября он был арестован Самарским ОГПУ по обвинению в распространении антисоветских слухов и выслан в административном порядке в Туркмению, в город Красноводск, на три года.

Преосвященный Владыка писал из ссылки: «…А что до нас, то мы теперь не столько изучаем древнюю церковную историю, сколько являемся жертвами трагизма новейшей русской церковной истории <...>. Мы делаем историю, а не пишем ее: 1923 год в нашей церковной истории напомнил нам 449­й. А теперь говорят даже о Восьмом Вселенском соборе! Все теории акривии и крайней икономии представлены у нас в лицах. Иной раз думаешь – не грозит ли русскому Православию печальная участь древней североафриканской или древнесирийской Церкви, притом от причин не столько внешних, сколько внутренних, унаследованных от прежнего периода нашей церковной истории. Будущий Поместный Собор, если он состоится в ближайшее время, будет очень бурным. Когда утихомирится взволнованное море, когда выйдет из испытания истории наша родная Церковь, – ведомо Самому Богу...»

В 1927 году, когда срок ссылки истек, архиепископ Анатолий вернулся в Самару и был избран постоянным членом Священного Синода, а в 1928 году получил назначение на кафедру в Одессу. 21 октября 1932 года его возвели в сан митрополита.

Время, когда священномученик подвизался в Одессе, было одним из тяжелейших периодов гонений на Русскую Православную Церковь – надвигалась новая волна поругания храмов и арестов священнослужителей. В некоторых областях, особенно в Молдавии, входившей тогда в состав Одесской епархии, закрыли почти все храмы. Самого митрополита безпрестанно вызывали на допросы в НКВД, иногда поднимая с постели глубокой ночью. Нередко представители власти врывались в храм во время праздничного богослужения, требуя, чтобы Владыка немедленно прибыл в НКВД. Обычно кроткий и смиренный, в этих случаях митрополит Анатолий резко и твердо отвечал, что Литургию он не прервет, а в НКВД прибудет только после службы. И он действительно ехал в НКВД, где его в отместку за неисполнение требования немедленной явки заставляли ждать по полтора часа в коридоре. Затем следователь впускал Владыку в кабинет и всячески издевался над ним, кричал и топал ногами... В 1931 году в Одессе были арестованы и приговорены к различным срокам заключения более 20 священнослужителей, лучшие проповедники города. На глазах митрополита продолжалось дерзкое и кощунственное закрытие и уничтожение храмов.

В начале июня 1936 года была закрыта Михайловская церковь. В середине июня в Димитриевском храме на новом кладбище с раннего утра толпилось множество верующих. Настоятель стал выяснять причину стечения народа. Кто­то ответил, что здесь, в храме, должно состояться собрание по поводу открытия Михайловской церкви, поскольку абсолютное большинство жителей не согласны с ее закрытием. Священник, почувствовав угрозу провокации, стал убеждать народ, что никакого собрания не будет и слухи о будто бы назначенном мероприятии распространили злоумышленники. После этого некоторые из толпы упрекнули настоятеля в том, что он не защищает интересы прихожан Михайловской церкви. Народная масса росла, назревало возмущение против властей. К девяти часам утра в храм прибыл митрополит Анатолий, готовясь служить Божественную Литургию. Настоятель обратился к народу и от лица митрополита стал убеждать верующих не устраивать собрания. Во время его речи Владыка, выйдя из алтаря, безмолвно остановился на солее. Речь священника и вид слушающего его митрополита, который таким образом подтверждал сказанное, подействовали на людей. Слишком значителен был авторитет Владыки как мужественного архиерея и подвижника, чтобы паства дерзнула действовать вопреки его благословению.

Однако, несмотря на мирное разрешение ситуации, через полтора месяца после случившегося, в ночь с 9 на 10 августа 1936 года, митрополита Анатолия арестовали и 13 августа заключили в киевскую следственную тюрьму, где сразу же начались допросы. 8 октября следствие было закончено.

Состояние здоровья священномученика резко ухудшилось: за несколько месяцев пребывания в тюрьме обострилась имевшаяся у него язва желудка, и положение стало критическим. Из близких родственников у Владыки к тому времени была только сестра Раиса, которая сопровождала его еще с Казани и посвятила заботе о нем всю жизнь. Узнав о тяжелом положении брата, она, приложив к ходатайству справку от врача и рентгеновские снимки, добилась разрешения передавать ему молоко и горячую пищу.

16 декабря 1936 года Главное Управление Государственной Безопасности затребовало Владыку в Москву, и через день он был доставлен в Бутырскую тюрьму. Следователи НКВД пытались добиться от него подтверждений своих ложных домыслов, но он отверг все обвинения. 21 января 1937 года Особое Совещание при НКВД СССР приговорило митрополита Анатолия к пяти годам лагерного заключения. 27 января его отправили этапом в распоряжение Ухтпечлага НКВД.

Этапы только часть пути проезжали по железной дороге, затем узники шли пешком – по снегу, в суровых условиях зимы, близких к заполярным. Больной Владыка с трудом передвигался, и охрана подгоняла его прикладами, не давая времени на отдых. Когда священномученик падал, его сажали в кузов грузовика и везли до тех пор, пока он не приходил в себя, а затем вытаскивали и снова гнали пешком. 14 февраля 1937 года этап прибыл в Кылтовскую сельхозколонию в Коми.

Здоровье святителя, слабое от природы, становилось все хуже и хуже; давало знать о себе и перенесенное воспаление легких. В октябре митрополита Анатолия признали инвалидом и освободили от труда, но в ноябре снова вывели на общие лагерные работы. Болезни, недоедание, каторжный труд и нечеловеческие условия привели к тому, что Владыка почти ослеп и в ноябре­декабре 1937 года уже не мог выполнять норму.

 
Памятник жертвам Ухтпечлага

 В январе 1938­го здоровье святого ухудшилось настолько, что его поместили в кылтовскую лагерную больницу. 23 января, в 17 часов 10 минут, митрополит Анатолий скончался. Перед самой смертью Владыке велели отдать Евангелие и снять нательный крест, с которыми он не расставался в тюрьме и в концлагере. Митрополит отказался, и тогда Евангелие вырвали у него силой. Но крест он не отдал и, защищая слабевшими руками грудь, предал свою праведную душу Господу.

Подготовила Ксения МИРОНОВА

По книге игумена
Дамаскина (ОРЛОВСКОГО) «Жития
новомучеников и исповедников
Российских ХХ века. Январь».
Тверь, 2005. С. 103–119.