Память афонского иеросхимонаха Иеронима (Соломенцова)

 Будущий старец (в миру Иоанн Соломенцов) родился в городе Старый Оскол, в богобоязненной купеческой семье, все члены которой любили храм Божий и усердно посещали церковные службы. Из пятерых детей Соломенцовых трое приняли монашеский постриг, двое возглавляли монашеские обители. Отличительной чертой этой семьи было то, что она никогда не устраивала пиров и застолий, но всегда по воскресным, праздничным и семейным дням собирала всех своих многочисленных родственников и организовывала пение богослужебных текстов: тропарей, стихир, догматиков, – так что соседи говорили: «Соломенцовы у себя бдение служат».

Воспитание Ивана было возложено на бабушку, которая ходила в церковь на всякую службу и почти каждый день водила туда младенца, а впоследствии отрока. Отец Иероним вспоминал: «От отроческих лет церковь была моим единственным утешением. Звонить, кадило подавать, находиться в алтаре, читать и петь – эти занятия были для меня „пaче мeда и сoта“… За прилежание ли к церкви или ради расположения к монашеству – благодать Божия часто утешала меня разными просвещениями; некоторые из них были так резки, что на всю жизнь мою остались незабытыми в моей памяти».

Когда Иоанну исполнилось 23 года и он уже готовился уйти в монастырь, его сестра также решила принять монашеский постриг. И он был вынужден остаться дома еще на несколько лет, помогая родителям.

Задержавшись в миру, юноша не избежал тяжелых искушений. Враг спасения человеческого нападал на него, и целомудренный подвижник испытывал сильную плотскую брань. Однажды ночью, когда приступ брани был особенно тяжел и весь Иоанн горел как в огне, он выбежал из комнаты в сад и с плачем взмолился Господу, прося сохранить его в чистоте для заветного монашеского образа. Внезапно ночное небо раскрылось, и с высоты снизошел свет, исполнивший сердце молитвенника неизъяснимой радостью. Иоанн упал на землю и почувствовал необыкновенную легкость во всем теле и полную свободу от плотской брани – эту свободу он сохранил до конца жизни. Дерево же, под которым он молился, в ту ночь полностью засохло.

По окончании двухлетнего срока родители более не удерживали сына и благословили на монашество, и после кратковременного пребывания в российских монастырях в 1836 году он приехал на Святую Гору.

Там Иоанн, будущий старец Иероним, стал верным послушником известного духовника иеросхимонаха Арсения Афонского, его преемником по старческой благодати, и был пострижен им в монашество.

Молодой подвижник преуспевал, и когда в 1840 году старец Арсений, духовный руководитель братии Свято-Пантелеимонова русского монастыря, отошел ко Господу, отец Иероним занял его место. Во время вступления в должность духовника в 1840 году он застал в Свято-Пантелеимоновом монастыре только 11 русских монахов. Нового старца встретили страшная нищета, огромные долги, незаконченное строительство, нехватка всего – от продуктов питания до стройматериалов и одежды.

Но это не испугало отца Иеронима. Не имея ничего, кроме благословения аввы и помощи Божией, он начинает ремонт старых зданий и строительство новых. В 1845 году был перестроен собор святого великомученика и целителя Пантелеимона. Возведены новые храмы: в 1846 году – Митрофаньевский, в 1850-м – Покровский. Тогда численность русских иноков достигла уже 80 человек, а в 1861 году – 200. Через 35 лет после прихода отца Иеронима в русский монастырь, благодаря его благодатному духовному руководству и хозяйственным трудам, число русских монахов возросло до 1000.

В прежние годы правительство и церковное священноначалие России не признавали монашеских постригов, совершенных на Святой Горе, и относились к русским святогорцам как к своевольникам, напрасно покинувшим Отечество. Теперь же, благодаря деятельности подвижника и его преемника отца Макария, это отношение изменилось. Пантелеимоновой обители были дарованы Высочайшая милость и покровительство, а русское монашество на Афоне получило официальное признание в государственных и церковных кругах.

Вот как описывали старца его духовные чада. Инок Парфений вспоминал:

«Росту был высокосреднего, волосы длинные светло-русые, борода длинная и широкая, русая, лицом чист и бел и всегда весел, взгляд самый приятный, но весьма бледен и худощав от великих подвигов и от слабого здоровья; часто с нами занимался в духовных разговорах и часто проводили до самой утрени без сна. За счастие почитали, когда он с нами займется такою беседою – мы забывали свое естество и сон».

Константин Николаевич Леонтьев писал: «Это был не только инок высокой жизни, это был человек более чем замечательный. Не мне признавать его святым – это право Церкви, а не частного лица, но я назову его прямо великим: человек с великой душою и необычайным умом. Твердый, непоколебимый, безстрашный, предприимчивый, смелый и осторожный в одно и то же время; глубокий идеалист и деловой донельзя, собою и в преклонных годах еще поразительно красивый; отец Иероним без труда подчинял себе людей, и даже я замечал, что на тех, которые сами были выше умственно и нравственно, он влиял еще сильнее, чем на людей обыкновенных. Оно и понятно. Эти последние, быть может, только боялись его; люди умные, самобытные, умеющие разбирать характеры – отдавались ему с изумлением и любовью. Я на самом себе в 40 лет испытал эту непонятную, даже притягательную силу. Видел это действие и на других».

Иноки говорили про отца Иеронима: «Пойдем к нему, он решит наше недоумение, ибо его устами вещает Бог».

Не только своя братия, но со всей Афонской Горы шли к старцу на исповедь, ибо он значительно выделялся среди многих святогорских подвижников даром духовного рассуждения. Этот дар старец Иероним получил еще в начале своего подвига, во время четырехлетнего странствования по России со своим другом. Сохранился рассказ о том, как в дороге отец Иероним, тогда еще Иоанн, почувствовал страшные, невыносимые боли в желудке, от которых не мог продолжать путь. Его друг поспешил в ближайшее селение, чтобы принести больному хоть теплой воды, и по возвращении увидел, что Иоанн полностью исцелился. Будущий старец как великую тайну поведал товарищу о явлении ему любимого святого – апостола Иоанна Богослова, который излечил его и сказал: «Проси у меня еще чего хочешь». Иоанн дерзнул попросить дар духовного рассуждения. «И сие дастся тебе», – сказал апостол Христов и стал невидим.

Ученик подвижника, отец Макарий свидетельствовал: «Он так слаб здоровьем, скопившиеся болезни в нем так отягощают его! Представьте внутренние судороги, которые не дают ему спать ни одной ночи, а если он засыпает, то на рассвете на один или, много, два часа. Пока он в движении, то не слышит их, а как хочет успокоиться, вот и они. Две грыжи и ежедневный прилив крови утром и вечером – в таком положении немного проживешь… И при этом не имеет времени упокоить многотрудное тело свое, так что совестно смотреть иногда: ты сидишь, а он по жару невыносимому бредет кому-нибудь сказать слово утешения и одобрения; ветер дует, едва на ногах стоишь, а он идет что-либо присмотреть. И вот, сравнивая свою худость, удивляешься, куда же я гожусь, видя столь неутомимо деятельного человека пред собою».

Почти полвека трудился отец Иероним в качестве духовника обители. Жизнь его близилась к концу. 14 ноября 1885 года на предсмертное прощание приносили к старцу иконы Божией Матери «Избавительницу» и Иерусалимскую, а также мощи святого великомученика Пантелеимона. Некоторые из братий видели в это время, что на месте образа посреди иеромонахов Сама Пресвятая Владычица шла напутствовать Своего верного слугу в последний путь.

В последнюю же минуту жизни подвижник, даже смертью своей назидавший братию, произнес ясно и твердо слова, запечатавшие прожитый век его на земле: «Слава Богу за все!» Сказав это, он медленно склонился на руку верного духовного чада игумена Макария и, тихо вздохнув, мирно преставился.

Со всей Святой Горы стеклись иноки и пустынножители отдать последний долг своему наставнику, кормильцу и благодетелю. Собралось их около тысячи человек. Погребли великого старца близ алтаря Пантелеимоновского собора. Святость жизни отца Иеронима подтверждена многочисленными посмертными явлениями его братии монастыря, бережно собранными и записанными.

 ИЗ ДУХОВНОГО ЗАВЕЩАНИЯ
ИЕРОСХИМОНАХА ИЕРОНИМА

Паче всего храните старчество, ибо оно устроено примером Господа нашего Иисуса Христа. Без старчества совершенное общежитие не может быть, потому что многоначалие своими разделениями на партии всегда расстраивает общежитие. Особые содружества и партии смотрят только на свою пользу, а не на общую <…>.

Прошу не внимать возгласам зараженных современным духом неверия и расслабления, которые в братстве приводят такие мысли, что-де в настоящее время люди стали слабы и немощны, а потому и правила святителя Василия теперь уже несовременны. Если этой лжи поверить, в таком случае и само святое Евангелие также будет уже несовременно, потому что правила общежития утверждаются на основании его, которого ни одна черта или йота не изменяется. Так говорящие показывают свое неведение христианской истории, потому что в те времена, когда жили и составители сего устава, много было таковых же маловеров и расслабленных, ложных монахов, которые то же говорили, но таковых Святые Отцы советуют нам не называть даже и монахами, а жилища их не называть монастырями.

А потому, отцы и братья, вы, как избранники Божии, сохраняющие святой устав совершенного общежития, ревнуйте о славе Божией и всеми вашими силами единодушно старайтесь не допускать в общежитии никаких разделений братства на партии, как подрывающие основание общежития. Смотрите на общежитие как на Церковь Христову, имеющую Единого Главу Христа, ибо в Лице Его в общежитии поставлен от Него игумен, которому по правилам Святых Отцов братство должно повиноваться как Самому Иисусу Христу и во всем ему доверять. В общежитии он есть и главный духовный отец, потому надобно все делать с вопросом и ответом его, ничего не утаивать от него, ибо такова есть воля Божия...

Подготовила Ксения МИРОНОВА

По книге «Иеросхимонах
Иероним (Соломенцов)» (М.: Изд-во
Сретенского монастыря, 2016)
и материалам интернет-СМИ