I. Св. мученицы Минодора, Митродора и Нимфодора, память коих совершается в нынешний день, были девы и родныя сестры. Жили в Вифинии, в IV веке, при царе Максимиане Галерии. Чтобы спасти свои души, оне удалились в пустынное место и проводили жизнь в посте и молитвах. Правитель, узнав о них, потребовал их к себе. Увидя красоту дев, он обещал, что царь обогатит их и выдаст замуж за знатных вельмож, если оне поклонятся идолам. «Мы поклоняемся Господу, Который создал нас, и не желаем слышать ни о каком боге», говорили правителю свв. сестры. Правитель начал устрашать их муками. — «Напрасно ты делаешь это, говорили девы: скорее устанут руки мучителей и сломаются все орудия, чем мы отречемся от Христа». Правитель замучил старшую из них Минодору и обезображенный труп ея положил к ногам сестер. Но сестры воскликнули: «блаженна ты, сестра и мать наша! Ты удостоилась получить венец мученический. Молись Господу, чтобы Он удостоил и нас сего венца». Затем обратились к мучителям и сказали: «что же вы медлите? Мы готовы на всякия мучения. Мы пламенно желаем умереть за Христа». После сего оне были замучены. Части мощей сих свв. мучениц хранятся на Афоне, в Покровском соборе. Рука св. Митродоры там же, в монастыре Пантократор.
   II. Свв. мученицы Минодора, Митродора и Нимфодора, не смотря на свою юность и обольщения мира, весьма усердно заботились о спасении души своей; ничто не отклонило их с этого пути: ни суровые подвиги поста и молитвенныя бдения, ни даже самыя мучения за Христа, закончившияся смертию. Оне своим живым примером обличают тех, которые отлагают всякую заботу о своем спасении. Нетрудно показать, что безпечность христиан о своем спасении безразсудна и опасна.
   а) Мы, люди, живем на земле для неба и во времени для вечности. В этой истине, кроме слова Божия, уверяет нас само сердце наше, которое, никогда не довольствуясь одним земным благом, всегда стремится к другому и, вкусив всех благ, остается с какою-то ничем не восполнимою пустотою и жаждет новаго, большаго и продолжительнейшаго блаженства. И самый сей мир, который своими благами не может насытить нашего сердца, а только раздражает, отравляет и повреждает его, — и самый этот мир говорит, что наслаждение благами его не есть существенная цель бытия нашего. Если же наше бытие не ограничится земною жизнию, если эта временная жизнь дается нам Богом для того, чтобы мы в продолжение ея соделали себя достойными вечнаго блаженства на небе, в которое, по слову апостола, не имать внити всяка скверна (Апок. 21:27): то что ожидает в будущем тех, кои теперь не только не очищают себя от всякия скверны плоти и духа, но даже вовсе и не думают об этом, кружась в вихре земных сует и удовольствий? Несчастные, они готовят себе по смерти ту же участь, какой подвергся бедный богач, который, проведши земные дни свои в веселии и пиршествах, потом просил единой капли воды, чтобы остудить язык свой, изсохший от геенскаго пламени! Грешник нерадивый, ужаснись угрожающей тебе участи и выйди из гибельнаго твоего состояния, которое в слове Божием называется сном смертным. Внемли, Сам Бог, не хотяй смерти грешника, взывает тебе: востани спяй (Еф. 5:14).
   б) Но пробудившись от сна смертнаго, не должно предаваться и смертоносному дреманию, в котором находятся отлагающие свое спасение. Кто чувствует нужду быть лучшим по душе, а между тем продолжает грешить, в той надежде, что он некогда исправится, тот поступает столько же безразсудно, как если бы кто, видя пред собою разверстую бездну, стал более и более погружаться в нее, надеясь потом без труда из нея выйти.
   в) «Милосердый Бог, говорят некоторые, нерадящие о своем спасении, приемлет и поздно кающагося грешника: теперь мы не чувствуем благодатнаго влечения ко спасению; теперь нам трудно бороться с греховными страстями, а в последствии оне, конечно, ослабеют». Но ужели Его милосердие должно служить для нас побуждением как можно более грешить? Ужели мы, слыша глас Его, призывающий нас к святой жизни, должны более и более обременять себя грехами? Притом, не должно забывать, что милосердый Бог вместе и правосуден: если Он по милосердию щадит еще грешника; то, как правосудный, готов уже наказать его смертию. Может быть, само милосердие Божие, тщетно ожидая исправления грешника, умолит правосудие лишить его жизни, дабы чрез это предохранить его от больших беззаконий и уменьшить будущия его наказания.
   г) Что еще скажут отлагающие свое исправление? «Теперь нам трудно, говорят, бороться с греховными страстями, а в последствии оне, конечно, ослабеют». Нет, братия, человек всегда человек! От юности до глубокой старости борют его страсти; от юпости помышляет он злая во вся дни (Быт. 6. 5). Если с летами и проходят одне порочныя страсти, то с ними же приходят другия, так что нет ни одного возраста в жизни человеческой, который бы не имел своих слабостей и пороков, препятствующих нашему исправлению. Но положим, что мы назначили известное время, в которое, не взирая ни на какия препятствия, решимся вести жизнь истинно святую. Кто знает, продолжится ли жизнь наша до сего спасительнаго времени? Кто знает, может быть не месяцы и годы, а один день, один час остается нам для исправления? Может быть теперь, в сию минуту, парит над нами ангел смерти, готовясь пресечь тонкую нить нашей жизни и представить нас на суд Божий?
   III. Будем же осторожны и не станем под пустыми предлогами отлагать свое исправление. Настанет час смертный: тогда уже поздно о нем думать, а неисправными как мы предстанем грозному Судии? Что скажем Ему?... Аминь. (Сост. по Ч.-М. и кн. «Избранныя слова и беседы» Платона, митроп. киевскаго. Киев, 1892 г.).