11 февраля 1676 года почил Царь Алексий Михайлович

Царствование Алексия Михайловича являет собой взору внимательному и пытливому поучительную картину того, сколь плодотворно сказывается на жизни государственной неспешное, тихое, религиозно осмысленное самосознание власти. <…>

Именно Алексий Михайлович окончательно возвращает России земли Малороссии, отторгнутые от нее враждебными соседями в лютую годину татарского нашествия. Именно он ведет с Польшей – давним и непримиримым врагом Руси – необыкновенно трудную войну и оканчивает ее блестящей победой. Именно он, получив в наследство страну бедную, еще слабую силами и средствами после Смуты, но уже стоящую пред лицом множества государственных и общественных задач – начинает эпоху реформ, причем реформ неторопливых и продуманных, захвативших область юридическую и экономическую, военную и религиозную.

Одно лишь знаменитое «Уложение» Алексия Михайловича, именуемое иначе «Свод всех законов», могло бы, по словам исследователя XX века, «составить славу целого царствования» («Уложение» 1649 года стало первым полным сводом законов, действующих на всей территории Русского государства). А ведь оно – лишь малая толика того, что успел совершить Тишайший властелин России.

Было окончательно утверждено дело исправления богослужебных книг, принят Новоторговый устав, издана Кормчая книга, не говоря уж о массе частных законоположений, призванных упорядочить русскую жизнь. Во внешней политике стратегическая инициатива после долгих лет застоя снова перешла к Москве. Литва и Польша окончательно утратили наступательный порыв, отступив в отношениях с Русью на роль стороны обороняющейся, без надежды на победу.

<...> Самая наружность государя располагала в его пользу: в живых голубых глазах светилась искренняя доброта, лицо было полно и румяно, ободряя и обнадеживая собеседника выражением добродушной приветливости, не мешавшей, впрочем, серьезности и важности, приличествующей Августейшей особе. Полная фигура Царя сохраняла осанку величавую и чинную, подчеркивая сознание Алексием Михайловичем важности и святости сана, возложенного на него Самим Господом Богом.

Редкие душевные достоинства Царя пленяли даже иностранцев. Их отзывы говорят о том, что «Царь одарен необыкновенными талантами, имеет прекрасные качества и украшен редкими добродетелями..., он покорил себе сердца всех своих подданных, которые столько же любят его, сколько и благоговеют перед ним». При своей неограниченной власти, отмечают они, «Царь Алексий не посягнул ни на чье имущество, ни на чью честь, ни на чью жизнь...». Он «такой Государь, какого бы желали иметь все христианские народы, но немногие имеют».

В домашней жизни он (как, впрочем, и его державные предшественники) являл собой образец умеренности и простоты. Три, много если четыре, комнаты рядом, одна возле другой, служили для него весьма достаточным помещением. Были они не особенно обширны, своим простором равняясь обычной крестьянской избе (три сажени в длину и столько же в ширину). Внутреннее убранство покоев тоже немногим отличалось от крестьянского: те же лавки вдоль стен, та же утварь, и лишь кресло для самого Государя – роскошь невиданная – выдавало с первого взгляда комнату Царя. <…>.

Подобно государевым покоям, немногим отличался от крестьянского и царский стол. Блюда самые простые: ржаной хлеб, немного вина, овсяная брага, а иногда только коричная вода – украшали трапезу Алексия Михайловича. Но и этот стол никакого сравнения не имел с тем, который Государь держал во время постов. Великим постом, например, Царь обедал лишь три раза в неделю: в четверг, субботу и воскресенье, а в остальные дни довольствовался куском черного хлеба с солью, соленым грибом или огурцом. Рыбу Государь за время поста вкушал лишь дважды, строго соблюдая все семь постных седьмиц.<…>

Государь имел ясное и твердое понятие о божественном происхождении царской власти и ее богоустановленном чине. «Бог благословил и предал нам, Государю, править и рассуждать люди Своя на востоке и на западе, на севере и на юге вправду», – сказал он как-то князю Ромодановскому. В одном из писем советникам Царь писал: «А мы, великий Государь, ежедневно просим у Создателя <...>, чтобы Господь Бог даровал нам, великому Государю, и вам, боярам, с нами единодушно люди Его разсудити вправду, всем равно».

Понимание промыслительности бытия рождало в Алексие Михайловиче мировоззрение чинное и светлое, неспешное и внимательное к мелочам. «Хоть и мала вещь, – говаривал Царь, – а будет по чину честна, мерна, стройна, благочинна, – никтоже зазрит, никтоже похулит, всякий похвалит, всякий прославит и удивится, что и малой вещи честь и чин и образец положены по мере. Без чина же всякая вещь не угвердится и не укрепится; безстройство же теряет дело и возставляет безделье». Как не пожалеть, что нынешнее безблагодатное воззрение на мир лишило нас способности чувствовать сердцем ту великую вселенскую упорядоченность, ту стройную чинность и чистую гармонию бытия, которой так дивился Тишайший Царь, которая возводит верующего человека к созерцаниям светлым и тихим, возвышенным и умиротворенным.

Царь Алексий Михайлович и Патриарх Никон воплотили в себе характер и свойства той бурной эпохи. Вся она – с мятежностью раскола и духовной высотой уходящей Московской Руси; с растущей державной мощью России и соблазнами нарушения симфонии властей; с проникающим в страну влиянием богоборческого Запада и народной приверженностью древним родным святыням – отразилась в двух этих незаурядных людях, как солнце отражается в малых каплях росы или дождя.

Россия вступала в период тяжелых духовных испытаний, соблазнов и скорбей, дарованных ей Господом как очистительное пламя, долженствующее в горниле своем родить чистое злато живой, трепетной веры – уже навек, до Страшного Суда назначенной сиять на Русской земле. Мы и нынче горим в этом огне – спасительном, но скорбном и жгучем. На пути нашей истории, в ее хитросплетениях и извивах привечает Господь трудников своих, готовых на терпение и на подвиг – каждый в меру своих сил – во славу Божию, на пользу Святой Руси. Таковыми трудниками явили себя Царь Алексий и Патриарх Никон – потому и помнит их Россия среди безчисленных достойных сыновей своих.

Митрополит
Иоанн (СНЫЧЕВ)
«Русская симфония»