Память убиенного священника Даниила Конопасевича

Вид восстановленного памятника
на могиле о. Даниила

В местечке Богушевичах Минской губернии Игуменского уезда, между несколькими десятками безоружных жителей христиан и евреев, жил священник Даниил Конопасевич. Добрый пастырь, верный слуга Церкви и Отечества, он имел бдительный надзор за своей паствой, чтобы ни один из членов ее не увлекся обольщениями местного помещика Свенторжецкого и не присоединился к собираемой им против правительства шайке. А потому, несмотря на угрозы его, отец Даниил непрестанно внушал пасомым верность и любовь к Церкви и Православному Отечеству своему, а о мятежных поступках помещика доносил начальству, чем и удерживал паству свою в повиновении и верности законной власти и отклонял ее от участия в мятеже (речь идет о польском восстании 1863 года на территории Царства Польского, Северо-Западного края Российской Империи и Волыни с целью восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года, т. е. возврата Малой и Белой Руси под власть католической Польши. – Примеч. ред.).

Это озлобило мятежного поляка так, что он впал в неистовство и, собрав банду, 20-го апреля ночью напал на Богушевицкое сельское управление, а потом и на дом священника. В первом ознаменовал свое бытие тем, что изломал в куски зерцало и прибил к стене управления свое печатное объявление о восстановлении Польши и прав ее; а во втором – употреблял все усилия к отысканию упоминаемого священника, дабы предать его истязанию и смерти за противодействие мятежным замыслам. Но так как не пришло еще время страданий этого пастыря, то провидению угодно было отложить страшный час сей до другого времени.

Несчастный, пробудившись от сна и услыхав необыкновенный на улице стук колес и шум людей, узнал, что мятежники привезли оружие и окружили находящееся вблизи сельское управление. Испуганный появлением банды, он схватил одеяло, бежал в лес, оставив семейство свое под покровительство Божие и по наступлении дня, когда убедился, что мятежники удалились из сего местечка, вернулся к трепещущему от страха своему семейству.

Успокоив его возвращением своим, отец Даниил отправился в сельское управление, где обстоятельно узнал обо всех поступках мятежника Свенторжецкого и увидел висевшее на стене прибитое им объявление о наступлении царства Польши. На другой день, собрав прихожан, он внушил им верность своему Царю, порвал в куски оное объявление и, рассеяв по воздуху, отпустил всех с миром домой.

Узнав о таком поступке священника, Свенторжецкий в сей же час начал провозглашать, что священники, не желающие быть преданными Польше сами и склонять к тому своих прихожан, будут повешены. Этим он заставил их укрываться в лесах и ущельях и домой являться для преподания треб прихожанам тогда только, когда они уверены были, что в тех местах банды его нет, так как был уже опыт, что соседнего священника Малевича мятежники за это тиранили.

Так проводил дни жизни своей священник Конопасевич около месяца. Утомленный скитальческой жизнию в ненастное время и не предвидя конца своему мучению, он, наконец, решил посетить своего архипастыря с объявлением о бедственном своем и соседних священников положении, а также и о том, что мятежник Свенторжецкий вывозит ценное имущество из богушевицкого своего имения в другое, близ города Минска. Вследствие этого посещения, по распоряжению губернского начальника Минской губернии, имущество помещика было арестовано, а для уничтожения собранной им шайки был послан отряд войска. Прибыв в местечко Богушевичи, отряд остановился здесь для малого отдыха, а офицеры посетили священника Конопасевича и узнали от него, где имеют лагерь мятежники. Не довольствуясь тем, они убедили его указать им дорогу к этому лагерю и, по исполнении им сего, отправили его домой.

На другой же день священника пригласили на место сражения исповедать и причастить Святых Таин раненых православных воинов и похоронить павших на поле брани. Явившись туда, увидел он безпомощных страдальцев, истаивающих от ран, и других, обагренных кровью и умерших солдат и мятежников, а также встретился с ксендзом, прибывшим для исполнения той же обязанности. Растроганный этим зрелищем и проникнутый чувством сострадания, отец Даниил не мог удержаться и сказал ксендзу: «Наслаждайся, друг, плодами своей проповеди, утешайся стонами умирающих страдальцев! Неужели окаменело сердце ваше, поляки, и вы не можете образумиться и не перестанете внушать безумцам проливать кровь собратов своих?!»

Такой поступок православного пастыря еще более ожесточил Свенторжецкого, и тот подбросил отцу Даниилу записку следующего содержания: «Отец Конопасевич! Будь уверен, что ты останешься в живых тогда, когда ни одного из нас не останется». Угроза эта смутила душу священника и семейство его и заставила по-прежнему укрываться в лесах и ущельях от преследования и, наконец, удалиться совсем за 50 верст к родственнику своему, тоже священнику. Но грусть о пастве своей, оставшейся без попечения, не давала ему покоя, а потому, пробыв здесь не более трех дней, отец Даниил возвратился к месту своего призвания.

На другой день по прибытии его домой, именно 23 мая в 4 часа пополудни, является вооруженная банда под предводительством мятежника Свенторжецкого, окружает дом его и, схватив несчастного священника, выводит его. Тут связали ему руки назад и, зацепив веревкою за шею, начали таскать на дворе и наносить побои. Вопль жены и четырехлетнего малютки, сына его, о даровании жизни несчастному, привлек безоружных жителей местечка, христиан и евреев. Они встали на колени и начали умолять мучителей о пощаде, но просьбы эти только еще более приводили их в ярость: просителям они грозили заряженными ружьями, а жене и малютке наносили побои.

Наконец, повесили отца Конопасевича на воротах и издевались над ним, утешаясь его страданиями. Бедная жена его, вырываясь из рук злодеев, подбегала с неотступным спутником своим, малюткою, к висящему мужу, схватывала его за ноги и, подставив плечи свои под них для облегчения страданий его, целовала их, а малютка не переставал вопить: «Ой, Боже мой, папочка мой висит!» Но ничто не могло побудить к жалости этих злодеев! Теряясь в изобретении мучений для священника, схватывали они жену его и малютку и, подобно шару, швыряли их на землю. Но любовь и жалость жены вынуждали ее, собрав последние силы свои, вновь бросаться к мужу, вновь подставлять плечи под ноги висящего, – доколе не оказалось у него никаких признаков жизни. Видя кончину страдальца, поляки отвязали веревку, на коей он висел, и труп свалился на землю. Тогда несчастная вдова с ребенком упала на бездыханное тело мужа и плакала до тех пор, пока не впала сама в безчувствие.

«Патриоты» ушли, наконец, приказав собравшемуся народу, под угрозою казни, не погребать священника, доколе не сделается он добычею псов и зверей. Этим жестоким поступком своим поляки навели на безоружных и малочисленных жителей Богушевичей такой страх, что те вскоре тоже удалились, оставив мученика на месте его страданий и кончины. Одно только семейство его, сестра жены покойника, работник и работница осмелились сначала привести в чувство бедную вдову, а потом внести тело отца Конопасевича в комнату и облачить в приличную одежду.

Так окончил жизнь свою священник отец Даниил на 32-м году от рождения, а на седьмом году священства, доказав миру, что ни угрозы, ни мучения, ни самая поносная смерть не смогли отклонить его от любви к Церкви и России и что он, как пастырь добрый, положил душу свою за овцы своя.

Так ознаменовал себя польский «патриот», «благородный» польский шляхтич, помещик Свенторжецкий с сообщниками своими, подобными ему тиранами-помещиками, доказав миру, что он истый потомок тех гонителей и мучителей православных, которых подвиги с трепетом вспоминает наша страна, находившаяся, к несчастью, некогда под владычеством Польши.

Источник: Жизнеописания
отечественных подвижников
благочестия XVIII и XIX веков.
Издание Введенской Оптиной
Пустыни, 1994. Декабрь.
Ч. I. С. 357–361.

Католики, признавая главою Церкви папу, настоящую Главу Церкви – Христа – потеряли и остались без Главы. Вся история папства свидетельствует, что у католиков нет Главы, потому что они творят неподобные вещи, воинствуют против Православной Церкви не духовно, а по плоти – ненавистью, злобою, мщением, ругательствами всякими, убийствами из-за угла, поджогами, мятежами, буйством, непокорством, сепаратизмом, несмотря на то, что полякам в России живется вольно, льготно, попустительно, в довольстве всяком, как и прочим нациям. Ненависть католиков к православным – историческая, самая исступленная: ксендзы и епископы католические, да и польские интеллигенты многие готовы живьем проглотить нас. Просвети, вразуми и спаси их, Господи! Где же у них Глава Церкви – Христос? Он есть Любовь, Благость, Кротость, Милосердие, Долготерпение, а у католиков ничего подобного нет. А в догмате сколько ересей, нововведений, отступлений от истины! О, гибельная папская система!