Из жития преподобного Иоанна Многострадального

Наш русский Иоанн Многострадальный много скорбей перенес ради обещания девства, данного Небесному Жениху. К этому преподобному приходил часто брат, которого обуревал диавол плотским вожделением; он просил святого помолиться Господу об ослаблении его страсти.
– Поверь мне, отец, если не дашь мне ослабления, то я не буду знать покоя, но буду ходить с места на место.

Преподобный же Иоанн сказал ему:
– Зачем ты хочешь отдать себя на растерзание врагу? Ты будешь похож на человека, стоящего на краю пропасти; придет к нему враг и внезапно столкнет его вниз, и такое падение будет ужасно, так что потом ему уже не подняться; если же ты останешься в монастыре, ты будешь похож на человека, стоящего далеко от пропасти, которого враг как бы ни трудился тащить, не может сбросить; так Господь за терпение избавит тебя от пропасти страстей и от бренной нечистоты; послушай, брат, я расскажу тебе, что случилось со мной в юности. И он начал рассказывать всю свою жизнь подробно.

Когда я пришел в этот монастырь Печерский и стал трудиться по чину ангельского иноческого образа, – я, сильно разжигаемый похотью, – много претерпел ради своего спасения! По два, иногда и по три дня, часто и целую неделю я совершенно не принимал никакой пищи и жаждою умерщвлял себя: целыми ночами я не спал; в таком страдании я провел около трех лет, но и таким образом не нашел я покоя. Тогда я пошел в пещеру, где положен был преподобный отец наш Антоний и пробыл день и ночь в молитве у его гроба; и вот я услыхал голос преподобного ко мне: «Иоанн, тебе нужно здесь затвориться в пещере, чтоб, не видя ничего и пребывая в молчании, побороть страсть. Господь поможет тебе молитвами Своих преподобных!»

С тех пор я здесь живу уже тринадцатый год; и не скоро я достиг покоя. Годами боролся я со страстями и телесными помыслами, ведя жизнь строгую, удручая свое тело сначала только постом и бодрствованием; потом, не будучи в состоянии побороть плотской страсти, я решил жить нагим; я повесил на свое тело тяжелые вериги, и так с тех пор и поныне я изнуряю себя холодом и тяжестью железа. Однако когда и этого всего бывало недостаточно, я выкопал глубокую яму, по самые плечи мне. Когда настали дни Великого поста, я влез в яму и засыпал всего себя землей, так что у меня остались свободными только руки и голова, и так я пробыл под тяжестью земли весь пост, не будучи в состоянии двинуть ни одним суставом; но и от этого не прекратилась жгучая плотская страсть моя.

Кроме того, меня пугал враг диавол, желая выгнать, и я ощутил его коварство: на дне ямы загорелись мои ноги, жилы в них стянуло, кости трепетали, пламя достигло уже живота и члены мои начали гореть. Я не обращал внимания на жестокую боль, но радовался, что душа моя сохранилась чистою от скверны: я предпочел сгореть в огне ради Господа, нежели выйти из ямы поруганным от беса, и в то же самое время я увидел страшного змея, который дышал пламенем и хотел меня пожрать. Так он делал несколько дней, желая прогнать меня.

С наступления Светлой ночи Воскресения Христова напал на меня внезапно тот змей, захватил в пасть мою голову и руки, на голове и на бороде у меня опалились волосы, как ты теперь видишь, и я, уже находясь в пасти у того змея, вскричал из глубины моего сердца: «Господи Боже, Спаситель мой, зачем ты оставил меня?..» Когда я кончил молитву, свет божественный блеснул как молния, и лютый змей исчез; и я его до сих пор не видел, по милости Божией.

Я услышал тогда и голос Господа ко мне: я, поклонившись, сказал: «Господи, зачем ты оставил меня на жестокое мучение?» Отвечал мне голос: «По мере твоего терпения было это послано тебе, чтоб ты, испытанный огнем, стал чист, как золото; выше силы не допустит Бог искушения человеку, чтоб не изнемог он и не был поруган лукавым змеем. Но как разумный хозяин поручает сильным рабам большую и тяжелую работу, а слабосильным и слабым – плохую и легкую».

Вскоре после рассказа о своих великих страданиях преподобный отец наш Иоанн предал дух свой в руки Господу. Мощи же его святые, подающие неоскудевающее исцеление, как столп защиты от лица вражьего, стоят и теперь непоколебимо там, где он сначала сам себя закопал по плечи, когда подвизался, и после, когда узнал время своего преставления.

«Жития святых» Димитрия Ростовского