Преподобный Никон был последним из сонма известных не только в России, но и за ее пределами старцев Оптиной пустыни. Оптинский старец Никон, исповедник (в миру Николай Митрофанович Беляев), родился двадцать шестого сентября 1888 года в Москве в многодетной, дружной и благочестивой семье московских купцов Беляевых. В Крещении был назван Николаем — в честь святителя Николая, Мирликийского Чудотворца. От родителей он унаследовал любовь к Церкви, чистоту и строгость нрава.

Заслуживает внимания один случай, произошедший с его матерью, Верой Лаврентьевной. Однажды дом Беляевых посетил Праведный Иоанн Кронштадтский. Отслужив молебен, он благословил молодую мать и подарил ей свою фотографию с собственноручной подписью и датой — «год 1888, год рождения сына Николая».

Коля рос веселым, резвым ребенком. Несмотря на некоторую неповоротливость, он был очень ловок, предприимчив и изобретателен в разных детских играх и забавах. Но в это же самое время с ним произошло еще одно необыкновенное событие. В возрасте лет пяти мальчик тяжело заболел. Все усилия врачей спасти его оказались безрезультатными. Обнимая похолодевшее, бездыханное тельце младенца, его мать горячо молила святителя Николая сохранить ему жизнь. И совершилось чудо. Мертвый ребенок ожил. Впоследствии Оптинский старец Варсонофий особенно подчеркивал таинственное значение этого случая, в смысле явного предназначения Николая к иноческой жизни.

Следует сказать и о том воспитании, которое получили Николай Беляев и его братья и сестры. Их родители позаботились о том, чтобы дети не только обучились светским наукам и музыке, но и о том, чтобы они выросли благочестивыми людьми.

Маленькие Беляевы почти ежедневно посещали храм. Выполняли утреннее и вечернее молитвенное правило. В доме часто читались вслух Евангелие и жития святых. Особенным благочестием отличался младший брат Николая — Иванушка, мечтавший о монашестве. С годами у Николая и его младшего брата Ивана возникло и укрепилось сознательное стремление к духовной жизни.

Окончив гимназию, Николай Беляев поступил учиться на физико-математический факультет Московского университета. Однако сердце его было занято другим — «единым на потребу». Они с братом решили уйти в монастырь, но не знали, в какой. Изрезали на полоски перечень русских монастырей и, помолившись, вытянули полоску, на которой было написано: «Козельская Введенская Оптина пустынь».

Одиннадцатого февраля 1907 года Николай и Иван Беляевы объявили матери о своем желании уйти в монастырь. Вера Лаврентьевна благословила сыновей медными крестиками. Впоследствии, став иеромонахом Никоном, через все страдания пронес и сохранил Николай материнское благословение.

Дома не препятствовали благому решению, и двадцать четвёртого февраля 1907 года, в день обретения главы Иоанна Предтечи, братья приехали в Оптину. Их обоих с любовью принял преподобный старец Варсонофий, но как-то особенно отметил Николая. С первых же бесед они почувствовали необъяснимую тесную связь друг с другом, то, что называется «духовным родством». Братья несколько раз гостили в Оптиной.

Девятого декабря 1907 года, в день празднования иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», братья Беляевы были приняты в число скитской братии и поселились в Иоанно-Предтеченском скиту Оптиной пустыни. В это время Николаю исполнилось девятнадцать лет, Ивану — семнадцать. Около года они проходили различные послушания, в том числе связанные с незнакомым им прежде тяжелым физическим трудом.

Николай охотно и жизнерадостно выполнял все послушания, возлагаемые на него. С одинаково радостным лицом работал он в трапезной: разметал снег, носил дрова, мыл посуду, подметал пол. В церкви он был помощником пономаря. Работал в саду: носил навоз, копал, сажал. Избалованный и выросший почти в роскоши, непривычный к физическому труду, Николай не тяготился ничем. Его душа не знала ни уныния, ни недовольства, ни ропота. Выдержав предварительный искус, двадцать девятого января 1908 года братья были причислены к братству скита в качестве послушников.

Духовным руководителем их стал скитоначальник игумен Варсонофий. Наряду с общими послушаниями преподобный Варсонофий привлекал Николая и к работе по письмоводству. В феврале 1908 года Николай был назначен помощником библиотекаря. В октябре 1908 года он был назначен письмоводителем старца Варсонофия и освобожден от всех послушаний, кроме церковного пения и чтения. Послушание письмоводителя начальника скита стало основным в продолжение всей его жизни в скиту.

Почти всё свободное от молитвы время он проводил у старца, помогая вести ему переписку. Старец Варсонофий, видя в Николае своего преемника и последователя, подолгу беседовал с ним, наставлял, учил. К этому времени он становится самым близким учеником и сотаинником старца Варсонофия, который, провидя его высокое предназначение, готовил его в свои преемники, передавая ему свой духовный и жизненный опыт, руководил его духовной жизнью.

В апреле 1910 года послушника Николая и его брата постригли в рясофор. Старец Варсонофий напутствовал юных иноков следующими словами: «Постриг в рясофор имеет большое значение для монаха. Какое дадите себе направление и настроение в первое время при пострижении, таким оно и останется до конца жизни».

Преподобный Варсонофий говорил о спасении: « Хорошо быть с Господом! А на Фаворе со Христом Спасителем, наверное, еще лучше. Нужно идти на Фавор. Но всегда помнить при этом, что путь туда человеку через Голгофу. И иного пути нет». Эти слова как нельзя лучше подходят для нас, христиан современности, призванных, по пророческим речениям преподобных отцов древности, спасаться терпеливым перенесением находящих скорбей.

Однако путь на Голгофу способен проделать не каждый. И слишком велик соблазн сойти с креста. Так произошло с младшим братом Николая Беляева, Иваном. Иванушка, восторженный юноша, мечтавший о монашестве, не смог вынести всех трудностей иноческого жития. Не смог выработать в себе смирения, отсечения своей воли. Поэтому в 1910 году Иван покинул Оптину пустынь. Впоследствии он женился на сестре милосердия, забыв о своём увлечении монашеством и про то, что сам некогда был иноком. Николай же остался в Оптиной Пустыни на долгие годы.

Напутствие, а также многие другие душеполезные изречения старца Варсонофия, сохранил для нас «Дневник», который вел послушник, а затем инок Оптиной пустыни Николай Беляев. Записи в нем обрываются с того времени, как его наставник, отец Варсонофий, покинул Оптину. Старцу пришлось перенести несправедливое гонение. В 1912 году он был посвящен в сан архимандрита, переведён из милой сердцу Оптиной и назначен настоятелем Свято-Троицкого Ново-Голутвина монастыря под Москвой.

После отъезда старца Варсонофия Николая перевели из скита в монастырь. В течение последующей жизни в монастыре он служил примером безусловного послушания, нелицемерного смирения, мирности, твёрдости и мудрости. Он был не по годам серьёзный, вдумчивый, и в то же время, радостный.

Двадцать четвёртого мая 1915 года молодой инок был пострижен в мантию и получил имя Никон в честь святого мученика Никона (память двадцать восьмого сентября). Десятого апреля 1916 года преподобный Никон был рукоположен в иеродиакона, а третьего ноября 1917 года удостоился сана иеромонаха. В этом сане последний из оптинских старцев пребывал до самой своей мученической кончины.

После октябрьского переворота Оптина была закрыта, начались гонения. «Умру, но не уйду», — так писал преподобный Никон в своем дневнике, будучи еще послушником монастыря. Эти слова выражали общее настроение оптинской братии. Трудоспособные монахи создали «сельскохозяйственную артель», дававшую пропитание. Преподобный Никон ревностно трудился, делая все, что только возможно, чтобы сохранить монастырь.

В Оптиной было тяжело, но служба в храмах продолжалась. В 1923 году Оптина Пустынь, подобно множеству других российских монастырей, была закрыта. В качестве музейных рабочих и сторожей в монастыре оставили пятнадцать братьев, а остальным приказали убираться куда глаза глядят.

По благословению последнего архимандрита Оптиной пустыни, Исаакия II, иеромонах Никон остался служить при монастырском храме в честь Казанской иконы Божией Матери. «Благословляю тебя служить и принимать людей на исповедь», — сказал отец Исаакий иеромонаху Никону. И тот пробыл в стенах разоренного монастыря еще около года, духовно окормляя маленькую общину, состоявшую из сестер закрытого к тому времени женского Шамординского монастыря.

Так преподобный Никон за святое послушание настоятелю стал последним Оптинским старцем. Сюда приходили духовные чада из Козельска и многочисленные богомольцы, по-прежнему съезжавшиеся к могилкам старцев со всех концов России: народная тропа в Оптину не желала зарастать.

Тогда же находившийся в ссылке преподобный Нектарий стал направлять своих духовных чад к преподобному Никону. До этого отец Никон не дерзал давать советы обращавшимся к нему, а когда начал принимать народ, то, давая советы, всегда ссылался на слова Оптинских старцев. В те страшные годы верные чада Церкви особенно нуждались в укреплении и утешении, и именно такой духовной опорой был преподобный Никон.

Изгнанный из обители в июне 1924 года воинствующими атеистами, он последний раз отслужил всенощное бдение, покинул монастырь и переселился в город Козельск, где служил в Успенском соборе. При этом иеромонах Никон окормлял уцелевших шамординских монахинь и паломников, принимал народ, выполняя свой пастырский долг.

Его арестовали в июне 1927 года вместе с отцом Кириллом (Зленко). Около года отец Никон пробыл в тюрьме города Калуги. Отсюда при одном из свиданий он передал пришедшей навестить его монахине Амвросии (Оберучевой) книгу, которая была с ним в его заключении: пятый том сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству». На полях книги рукой иеромонаха Никона были сделаны заметки. Сейчас они изданы отдельной брошюрой под названием «Завещание духовным детям».

Эти советы — настоящий духовный бисер для людей, ищущих духовного окормления, желающих духовного роста:

«Необходимо всем приготовиться к скорбям. Без признания себя достойным скорбей за свое падение нельзя познать Спасителя. Безскорбная жизнь — признак неблаговоления Божия к человеку. Не следует завидовать живущим безскорбно, ибо конец их безскорбия плачевен. Искушения и скорби обнаруживают состояние души человеческой, выражаясь языком современным, они являются как бы каким-то экзаменом. Принимай то, что посылает Бог „.

„Скорби попускаются, чтоб обнаружилось, кто любит Бога действительно. Без терпения скорбей даже благодарная душа не способна к Царствию Божию. Твердое терпение скорбей равносильно мученичеству. Скорби ничего не значат в сравнении с духовными благами“.

„Великодушие и настойчивость в борьбе с грехом необходимы, хотя бы грех по временам и одолевал. Призыв к покаянию — зов Божий. Оживление души совершается волею Божией и силою Божией. Но от человека требуется его произволение в принесении Богу покаяния. Срок покаяния, потребного согрешившему, известен единому Богу. Покаяние только тогда признается искренним и действительным, когда последствием его бывает оставление греха смертного“.

„Чтение — одно из необходимых деланий. Без чтения или слушания чтения нельзя узнать истину. Говоря о чтении, разумею исключительно чтение Священного Писания и писаний отеческих и церковных. Духовному росту предела нет, поэтому перечитывание имеет огромное значение. Лучше с благоговением и вниманием перечитывать небольшое количество книг, нежели многое читать наскоро. Но чтение только тогда будет приносить желаемую пользу, когда читаемое будет по мере сил и возможностей входить в жизнь, становится правилом жизни, а не простым, голым, бездушным и холодным знанием. Поэтому нужно читать со вниманием и стараться жить по духу того, что читаешь“.

27 января 1928 года иеромонаха Никона вместе с другими заключенными хотели отправить на Соловки. Однако из-за непогоды этап задержался на пересыльном пункте в Кеми. Там отца Никона оставили в качестве сторожа. Три страшных года провел преподобный Никон в лагере «Кемперпункт». По окончании срока его приговорили к ссылке в Архангельскую область.

Перед отправкой врач нашел у преподобного Никона тяжелую форму туберкулеза легких и посоветовал просить о перемене места ссылки и о переводе в местность с более здоровым климатом. Привыкший все делать за послушание, преподобный Никон попросил совета у оптинского монаха отца Агапита (Таубе), сосланного вместе с ним. Тот посоветовал не противиться Божией воле, и преподобный Никон смирился. Он решил предать себя воле Божией, сказав врачу: «Воля Божия да совершается...“ Вот слова праведной души, всего себя и всю жизнь благоговейно приносящей в жертву Богу!

В июне 1930 года иеромонах Никон и отец Агапит поселились в деревне Нижнее Ладино под Архангельском. Однако в августе 1930 года отца Никона переместили на Пинегу, в деревню Воспола. Это было его последнее земное пристанище, последний этап земного страдания. Он нашел квартиру в доме одной женщины, которая, кроме большой платы деньгами, поставила в условие своему квартиранту выполнять все тяжелые физические работы по дому. Состояние здоровья преподобного Никона ухудшалось с каждым днем, он недоедал.

Хозяйка с характером исключительно сварливым, злым и жестоким помыкала им, как своим рабом. Казалось, что сам бес вселился в нее, заставляя мучить отца Никона. Жестокая старуха не давала ему ни покоя, ни отдыха. Изнемогая от слабости, он беспрекословно выполнял всё при постоянно повышенной температуре и с больной ногой.

Однажды от непосильного труда страдалец не смог встать. В конце концов, узнав, что он неизлечимо болен туберкулезом, хозяйка в зимнюю стужу выгнала постояльца из дома, выбросив на улицу все его вещи. Тогда товарищ по несчастью, бывший насельник Оптиной Пустыни иеродиакон Петр, перевез умирающего отца Никона в околоток Козлово, в деревню Валдокурье, за три километра от Восполы, в дом Александры Ефимовны Прялковой, где жил и сам.

Там батюшку разыскала приехавшая к нему духовная дочь, инокиня Ирина (Бобкова), впоследствии схимонахиня Серафима. Она нашла отца Никона уже угасающим, прикованным к одру болезни, покрытого вшами. В таком состоянии он продолжал выполнять свое молитвенное правило, читал Священное Писание, писал письма.

До самой смерти преподобный Никон писал записочки своим духовным чадам. Вот текст последней из них: «Какая красота в духовных книгах... « Эта последняя записка так и осталась недописанной. Изнемогавший от болезни Пастырь в последние дни своей недолгой жизни думал не о себе, а о своих чадах, продолжал заботиться об их духовной жизни, старался записать для них наставления и советы:

«Молитвенное правило пусть будет лучше небольшое, но исполняемое постоянно и внимательно.

Возьмем себе в образец святого, подходящего к нашему положению, и будем опираться на его пример. Все святые страдали потому, что они шли путем Спасителя, Который страдал: был гоним, поруган, оклеветан и распят. И все, идущие за Ним, неизбежно страдают. «В мире скорбны будете». И все, желающие благочестиво жить, гонимы будут. «Когда приступаешь работать Господу, уготовь душу твою во искушение».

Чтобы легче переносить страдания, надо иметь веру крепкую, горячую любовь ко Господу, не привязываться ни к чему земному, всецело предаться воле Божией.

Если нет возможности исполнить обет послушания, некому повиноваться, надо иметь готовность все делать согласно воле Божией. Есть два вида послушания: внешнее и внутреннее. При внешнем послушании требуется полное повиновение, исполнение всякого дела без рассуждения. Внутреннее послушание относится к внутренней, духовной жизни и требует руководства духовного отца. Но совет духовного отца следует проверять Священным Писанием... Истинное послушание, приносящее душе великую пользу, это когда за послушание исполняешь то, что несогласно с твоим желанием, наперекор себе. Тогда Сам Господь берет тебя на Свои руки...

Иисусова молитва заменит крестное знамение, если почему-либо нельзя будет возложить его.

Без крайней необходимости в праздничные дни нельзя работать. Праздником надо дорожить и чтить его. Этот день надо посвящать Богу: быть в храме, дома молиться и читать Священное Писание и творения святых отцов, делать добрые дела.

Надо любить всякого человека, видя в нем образ Божий, несмотря на пороки его. Нельзя холодностью отстранять от себя людей. Не надо давать волю своим чувствам.

Надо понуждать себя обходиться приветливо и с теми, которые не нравятся нам.

Что лучше: редко или часто приобщаться Святых Христовых Тайн? – сказать трудно. Закхей с радостью принял в свой дом дорогого Гостя — Господа, и хорошо поступил. А сотник, по смирению, сознавая свое недостоинство, не решился принять, и тоже хорошо поступил. Поступки их, хотя и противоположные, но по побуждению одинаковые. И явились они пред Господом равно достойными. Суть в том, чтобы достойно приготовлять себя к великому Таинству.

Гонения и притеснения полезны нам, ибо они укрепляют веру.

Если хочешь избавиться от печали, не привязывайся сердцем ни к чему и ни к кому. Печаль исходит от привязанности к видимым вещам. Никогда не было, нет и не будет безпечального места на земле. Безпечальное место может быть только в сердце, когда Господь в нем. В скорбях и искушениях Господь помогает нам. Он не освобождает нас от них, а подает силу легко переносить, даже не замечать их.

Молчание подготовляет душу к молитве. Тишина, как она благотворно действует на душу!

Духовный отец, как столп, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдет, а так и сгниет около этого столпа.

Всегда помните закон духовной жизни: если смутишься каким-либо недостатком другого человека и осудишь его, впоследствии тебя постигнет та же участь, и ты будешь страдать тем же недостатком.

Не прилагайте сердца к суете мирской. Особенно во время молитвы оставляйте все помыслы о житейском. После молитвы, домашней или церковной, чтобы сохранить молитвенное умиленное настроение, необходимо молчание. Иногда даже простое, незначительное слово может нарушить и спугнуть из души нашей умиление.

Самооправдание закрывает духовные очи, и тогда человек видит не то, что есть на самом деле.

Терпение есть непрерывающееся благодушие.

Спасение ваше и погибель ваша – в ближнем вашем. Спасение ваше зависит от того, как вы относитесь к своему ближнему. Не забывайте в своем ближнем видеть образ Божий.

Всякое дело, каким бы ничтожным оно вам ни казалось, делайте тщательно, как пред лицом Божиим. Помните, что Господь видит все».

Инокиня Ирина своими заботами скрасила последние дни умирающего преподобного Никона. Она же стала свидетельницей видения, бывшего ему за четыре дня до кончины. Перед смертью он видел Оптинского старца Макария, который пришел его исповедать. Не зная, что и думать, она ушла на другую половину дома, откуда, казалось, целую вечность звучал батюшкин голос, и она боялась расслышать слова этой таинственной исповеди.

В самый день блаженной кончины преподобного Никона, 25 июня/8 июля 1931 года, он причастился, прослушал канон на исход души. Лицо почившего было необыкновенно белое, светлое, улыбающееся чему-то радостно. Господь, даровав Своему верному слуге мирную кончину, и по преставлении почтил его соответствующим его сану и заслугам погребением.

Он был отпет и погребен по монашескому чину на кладбище села Валдокурье. Проводить его в последний путь пришло множество ссыльных. Промыслом Божиим на погребение преподобного Никона одних священнослужителей собралось двенадцать человек. Несмотря на то, что все они находились на работе (за шестьдесят километров от Валдокурья), они вдруг получили выходной – точно на погребение его они были отпущены.

В тридцатые годы могила иеромонаха Никона была раскопана хулиганами. Поэтому его духовные чада совершили перезахоронение. Лишь немногие знали, где находились его мощи.

Дом, где умер иеромонах Никон, сохранился до наших дней. Это единственный уцелевший дом в околотке Козлово. А восьмого июля 1989 года над восстановленной могилой преподобного Никона была совершена первая панихида. Отслужил ее прибывший на Пинегу насельник возрожденной Оптиной пустыни иеромонах Феофилакт.

В 1996 году преподобный Никон (Беляев) был причислен к лику местночтимых Святых Оптиной Пустыни, а в августе 2000 года – Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви прославлен для общецерковного почитания.