Память святых первоверховных апостолов Петра и Павла

Во всю землю изыде вещание их
и в концы вселенныя глаголы их
(Пс. 18, 5; Рим. 10, 18)

Чтобы хотя немного возвысить дух наш над той суетой жизни, в которую обыкновенно он бывает погружен, отпечатлеем ныне, братие, в умах наших полные неисчерпаемой жизни образы святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Их души представляют равно преизобильные сокровищницы добродетелей духовных для нас, лишь в малой мере причастных Божественной жизни, открывшейся чрез явление Бога во плоти.

Оба одинаково предали души свои (см.: Деян. 15, 26) за слово Божие и за свидетельство об имени Господа Иисуса Христа, желая упасти овец стада Христова и уневестить Христу Церковь из язычников, искупленную Кровию Его. Один, будучи камнем веры, первый утвердил братию (см.: Лк. 22, 32), рассеявшуюся от страха гонений за имя Христово по Воскресении, и впервые разъяснил, что к Церкви, состоявшей доселе из одних сынов Израилевых, Бог повелевает присоединять обращающихся из язычников (см.: Деян. 15, 7–11). Другой, будучи избранным сосудом, чтобы возвещать имя Христово (см.: Там же. 9, 15) народам, которые еще не слышали о Христе (см.: Рим. 15, 20–21), прошел со словом проповеди едва не всю известную тогда вселенную, чтобы возвеселилась неплодная, нерождающая Церковь (ср.: Гал. 4, 27; Ис. 54, 1) и возрадовалась земля сухая и необитаемая – сердца язычников (ср.: Ис. 35, 1). Оба, в равной мере исполненные любви ко Христу, всю жизнь посвятили проповеданию Слова и трудам апостольства и оба запечатлели мученическою кончиною свою любовь ко Христу. Один, вначале отрекшись от Христа, потом всю жизнь в покаянии следовал за Ним как бы на распятие, претерпев искушения огненные и наветы сатаны (см.: 1 Пет. 4, 12; 5, 8), чтобы исполнить сказанные ему слова Христовы: Иди за Мною (Ин. 21, 19). Другой, призванный из гонителей, все «вменял в уметы», чтобы приобрести Христа (см.: Флп. 3, 6–8), и желал от Христа быть отлученным, чтобы привести к Нему братию по плоти – Израиля (см.: Рим. 9, 3), пока мученически не скончал своего течения, чтобы получить венец правды (см.: 2 Тим. 4, 6–8).

Оба оставили последующим церквам, имевшим возникнуть из ими основанных, свои писания, полные назиданий, в которых доселе живет дух их для всех читающих и слышащих. Один своими писаниями утверждает веру, ослабевающую в искушениях, для очищения нашего посылаемых (см.: 1 Пет. 4, 12). Другой раскрывает неисчерпаемое богатство премудрости и ведения, заключенное во Христе для всех народов (см.: Кол. 2, 3; Еф. 3, 8).

Очевидно, братие, должны бы быть всегда живы в нас эти образы апостолов, «весь мир ученьми своими просветивших и вся концы» – следовательно, и нас – «ко Христу приведших». Но то ли видим мы в действительности? Как немногие из нас читают их писания и как мало стараются уразуметь их! Как часто с полным равнодушием оставляем мы слово Божие, живое и действенное, во век пребывающее, проникающее в самые сокровенные мысли души и обличающее их со всею ясностью (см.: Евр. 4, 12–13), и обращаемся к мудрости земной, «по стихиям мира» (см.: Гал. 4, 9; Кол. 2, 8), нисколько не раскрывающей нам Божественной премудрости, сокрытой во всем мире и в жизни человечества! Не бывает ли даже того, что слово этих апостолов подвергается среди нас осмеянию, какому подверглось оно в Афинах среди мудрецов и философов, от которых с таким тягостным настроением духа вышел святой апостол Павел, чтобы проповедовать в других городах (см.: Деян. 17, 18, 32–33; 18, 1; 1 Сол. 3, 1–7)? Не подвергаются ли и ныне проповедники слова этих апостолов стеснению, даже до уз, подобно великому апостолу Христову Павлу (см.: 2 Тим. 2, 9)? Не оттого ли так и усиливается неверие в наше время, что мы не хотим слышать и знать о той вере живой, пламенной, не из мнений или помышлений плоти и крови возникшей, а из небесного Божественного откровения (см.: Мф. 16, 17), какую имел называемый камнем Симон Петр? Не оттого ли все более и более оскудевает любовь христианская между народами, что совсем забыли о Павле, которого уста были всегда отверсты и сердце расширено (см.: 2 Кор. 6, 11), чтобы нежною любовью объять всех, кого родил он благовествованием Христовым (см.: 1 Кор. 4, 15)?

Доколе стоит мир, он будет стоять лишь на двенадцати основаниях, которые суть двенадцать апостолов Христовых (см.: Откр. 21, 14; Еф. 2, 20). Но если вместо того чтобы приступать ко Христу, Камню краеугольному, и подобно камням живым устроять из себя дом духовный и священство святое (см.: 1 Пет. 2, 5), будем мы строить на ином основании, кроме положенного, которое есть Иисус Христос, то испытанию огня подвергнется дело каждого подобного строителя (см.: 1 Кор. 3, 11–13) и огонь, от которого погибнет настоящий мир (см.: 2 Пет. 3, 7–12), все более и более будет разрушать его, чтобы явились новое небо и новая земля, на которых обитает правда (см.: Там же, 13).

Итак, пока медлит еще Господь Своим пришествием, исполнимся страха пред Ним, чтобы хотя он побуждал нас к благочестивой и святой жизни (см.: Там же, 9–11), если уже не побуждает любовь к Искупителю нашему, принесшему Себя в умилостивление о грехах наших (см.: Рим. 3, 25), Господу Иисусу Христу.

Полные неизъяснимой красоты духовной образы святых первоверховных апостолов всегда сильны будут поддержать нас в постигающих искушениях и исполнить любви к Богу, если только захотим мы в них искать поддержки для себя. А читая чаще писания их, мы всегда будем находить в них обильную пищу для ума, для размышлений и духовных созерцаний, источник высшей радости при наблюдении печального и исполненного скорби порядка жизни в мире сем, достигнем даже как бы пророческого прозрения в будущие судьбы Церкви Христовой – доколе она стоит на земле, доколе еще слышится в мире вещание сих апостолов и хранятся глаголы их. Аминь.

Священномученик
Фаддей (УСПЕНСКИЙ),
архиепископ Тверской

Уфимские епархиальные
ведомости. 1902. № 15.