Память девицы Агриппины Ардатовской, в монашестве Афанасии

В 1854 году в Ардатовском Покровском женском монастыре почила сном праведницы девица Агриппина или, как ее обычно звали, Грушенька, перед кончиной принявшая постриг с именем Афанасия. Об этой замечательной страдалице-терпеливице отец протоиерей П. Лебедев, на основании записок Ардатовского отца протоиерея С. Пальмова, в свое время, еще при жизни подвижницы, писал следующее.

Отдаленная древность представляет нам многие разительные примеры страданий человечества. Читая святые летописи, мы благоговеем пред непостижимыми судьбами Божиими, не можем довольно надивиться, с какою твердостью духа слабый человек, иногда от одного дуновения ветра повергаемый на одр болезни, но одушевляемый Божественной верой, переносит сильные удары несчастий и неизмеримую тяжесть болезней. В чудной борьбе духа с плотью, в борьбе с самыми тесными обстоятельствами, сын персти является непобедимым героем и возносится выше самого себя. Могущественная сила Божия, сквозь страдальческие раны, сияет светлыми лучами, как солнце сквозь мрачные тучи.

Но в одной ли древности были особенные явления духовной силы и мужества? Нет! Рука Божия всегда равно могущественна; и в наше время есть дивные страдальцы, укрепляемые свыше и благословляющие наказующую десницу. Обратим внимание на одну современную нам праведницу и ясно увидим, что сила Божия доселе совершается в немощах человеческих.

В Нижегородской губернии города Ардатова, в Покровской женской общине одна сельская девица 40 лет неподвижно лежит на правом боку. Постель ее – голые доски. Возглавие – из древесного отломка. Руки ее иссохли так, что ни протянуть их вниз, ни поднять кверху нет никакой возможности, и для поддержания их подложен такой же отломок дерева. От плеч и локтей кости отделились, остались одни ямы, обтянутые кожей, а на костях выросли хрящеватые бугры. Ребра правого бока сбиты к самой груди и прямы, как трости. В живом теле нет правильного члена. Каждый из них или изуродован, или находится не на своем месте. Ноги от колен до подошв в гнойных струпьях, подобных чешуе залежалой рыбы, и согнуты назад.

Эта страдалица – Агриппина Филиппова Петрова (в простонаречии – Грушенька) из села Успенского Ардатовского уезда, дочь крестьянина. В пятилетнем возрасте она получила болезнь золотушную, оказавшуюся в сыпи и нарывах. При худом призоре семейных, по случаю отлучек на полевые работы, болезнь малолетней девицы быстро развивалась; наконец, разлившись с силой и быстротой яда по всему телу, отравила всю жизненность и совершенно уничтожила цвет юности. Коросты на голове, смешанные с длинными волосами, представлялись в виде странной шапки, руки покрылись ранами. Обернутую пеленками, из душного жилья, для освежения воздухом, Агриппину выносили в летнее время на двор и на улицу. Но и здесь немного было отрады. Насекомые, подобно египетским скнипам, впивались в раны девицы, а домашние птицы и животные тревожили беззащитную. Раздавались ее вопли, но в рабочую пору никто не слыхал их. Страдалица плакала – никто не утешал ее. Мать ее, при всем сердоболии, ничего не могла сделать к облегчению мучений несчастной дочери. Переменить ее одежду было невозможно: одно прикосновение к телу производило невыносимую боль. Агриппина, окруженная и точимая червями, одного только желала – чтобы к ней никто не прикасался. Один раз мать ее, желая поправить постель, неосторожно приподняла правую ногу болящей, и – кость ноги переломилась пополам. От долговременной болезни самые кости сделались рыхлы и легко раздробляемы.

В зимнее время больная терпела еще более мучений. Лежа у дверей бедного жилья, она переносила сырость и холод. На жестком своем одре, как мертвенная, она всегда была закрыта рубищем с головы до ног, зимой – от холода, летом – от насекомых. Так, в этой безотрадной страде, протекло 20 лет, самых тяжких, самых грустных.

Небесный Промыслитель, в деснице Коего судьба вселенной и каждого творения, распределяет все числом, мерой и весом. По манию Его и судьба страдалицы Агриппины начала постепенно изменяться. Отрадный луч озарил несчастную. Одна странница, проходя чрез село Успенское в Саровскую пустынь, нечаянно или, лучше сказать, по действию Святого Промысла, остановилась у дома родителей страдалицы, узнала о ее болезни и с участием вошла в ее положение. Странница отправилась в путь; но, возвращаясь из Сарова, опять посетила больную, снова утешала ее и покрыла чистым покровом.

Добродушие странницы имело благотворное влияние на других. С этой поры в продолжение двух лет народ отовсюду начал стекаться для посещения больной: одни – из любопытства, другие – из сострадания, иные – для благотворения. Это служило отрадой для страждущей. Домашняя пустыня огласилась живым голосом. С людьми, как говорится, и смерть красна.

Слух о необыкновенной страдалице дошел и до Арзамасской Алексиевской общины. Добрая и благочестивая начальница этой общины, движимая состраданием к несчастной девице, прислала денег на построение для нее скромного убежища, и скоро против родительского ее дома возникла покойная келлия, в которую с большим трудом перенесена была больная. Открывалась новая забота: мать ее, занятая домашними делами, не могла ухаживать за своею дочерью, живущей в отдельной хижине. Но Отец Небесный неожиданно послал безпомощной Свою помощь. Одна девица, получившая от своей помещицы свободу, решилась этот драгоценный дар посвятить на служение болящей Агриппине и соединить свою участь с горьким ее жребием. И вот уже 16 лет она покоит страдалицу безропотно, с радушием, свойственным доброй и нежной матери.

Воссиял благотворный свет над одром болящей: одна скорбь тяготила сердце ее, скорбь не столько телесная, сколько душевная. Страдалица, как безграмотная, не могла читать слово Божие; как больная, не могла присутствовать при святом богослужении. Молитв, кроме краткой Иисусовой, она никаких не знала. Учить ее было некому. Народ, окружавший ее, также не владел грамотой, но Отец Небесный, знающий желания и нужды наши прежде самого прошения, снова утешил несчастную.

Желание страдалицы слышать слово Божие и услаждаться богослужением Святой Церкви скоро нашло сочувствие в благочестивых душах. Женские обители г. Арзамаса охотно предложили болящей убежище, духовное утешение и готовность, подобно благодетельному Самарянину, излить на раны ее вино и елей. Но страдалица избрала более уединенную обитель, в Ардатове, в коем мирная тишина, по малочисленности жителей, весьма редко нарушается обычным городским шумом. Начальница этой общины, не взирая на преклонность лет и слабость здоровья, сама отправилась в с. Успенское просить в свою обитель страдалицу, как дорогую гостью, в твердой уверенности, что на ней почивает благословение Божие. Одно было затруднение – безопасно перевезти в зимнее время почти издыхающую болящую из села в отдаленную общину. Но истинная любовь христианская побеждает все препятствия. Страдалица, окруженная сестрами обители, положена была в спокойную повозку, крепко укрытую войлоками. Сего мало: в отвращение опасности застудить больную в дороге на пространстве 40 верст в повозке безпрерывно кипел самовар, парами которого согревалась путешественница, в первый раз в жизни оставившая отечественный край.

Славна сень Авраама, знамениты древние странноприимницы Рима, но и ныне – слава и честь Христианству! – истинная любовь успокаивает странников, страждущих, безпомощных детей, престарелых, успокаивает с заботливостью, нимало не уступающей древним временам.

Сопутствуемая этой любовью, страдалица Агриппина мирно переселилась в скромную обитель, под святой покров Богоматери, всех скорбящих Радости, где и доселе проводит жизнь свою. Для нее все готово: пища, питье, освещение, услуга. Телесный голод она утоляет малой частицей просфоры и белого хлеба с теплой водой; но сладчайшая пища ее души – слышание слова Божия. Для назидания ее читается утреннее и вечернее правило. Изредка в келлии ее совершаются всенощные бдения и молебствия. Часто она освящается Таинствами. Безотлучная услужница ее, как вернейший друг, выучилась грамоте и, в утешение болящей, читает жития святых и другие душеспасающие книги.

Благодать, осеняющая больную и укрепляющая душу ее, обнаруживается и внешними признаками. Лицо болящей – чистое и веселое, взор – светлый, голос – бодрый, слово – приветливое.

Благодетельная рука для болящей устроила в стенах обители особенные келлии: чистые, светлые, просторные. Ее окружают посетители, и она беседует с ними в сладость. Требующим подает добрые советы. Преимущественно же напоминает: во всех обстоятельствах прибегать к Богу, в Нем Одном искать помощи и утешения; в болезни, в горести чаще приобщаться Святых Таин; удаляться всякого суеверия; Христианскую веру хранить свято и неизменно.

Вот протекло уже шесть лет, как страдалица, окруженная любовью, услугой и живым сочувствием благомыслящих людей, под мирною сенью обители, благословляет участь свою, безропотно несет крест свой и среди тяжкой скорби признает себя счастливой. Теперь единого желает и просит от Господа – узреть красоту дома Господня и в новоустроенном храме сподобиться слышания Божественной Литургии прежде, нежели переселится в храм нерукотворенный, вечный.

Развивая картину жизни страдалицы Агриппины невозможно, имея очи, не увидеть особенного Промысла, ее охраняющего. Иметь столько силы и терпения переносить невыносимую болезнь, видеть столько утешения и соучастия в горестном положении бедной девицы, найти страждущей все средства к продолжению своей жизни – это не живое ли уверение и знамение безпредельной любви Отца Небесного? Не Его ли державная десница, посылая несчастия, горести, укрепляет нас в многотрудном подвиге и претерпевших до конца венчает венцом безсмертной славы?! Буди Имя Его благословенно!

Подготовила
Ксения МИРОНОВА

Источник: Жизнеописания
отечественных подвижников
благочестия XVIII и XIX веков.
Июнь. Издание Введенской
Оптиной Пустыни, 1995.