Приснопамятный среди православного христианского мира и незабвенный в летописях Церкви Христовой Император Николай II Александрович был первым сыном Царя-Миротворца Александра III и Императрицы Марии Феодоровны.

Этот благостный и безпримерно добрый Царь запечатлел свой тяжелый 22-летний царский труд страданием и мученической кончиной, заслужив в истории Церкви редкое и славное наименование православного Царя-Мученика. Только оставшись без него познали ослепленные и обманутые люди, каким истинным благоденствием Россия наслаждалась и пользовалась уважением всех народов при нем, и как мучится истинным несчастием и попирается многими народами без него.

Император Николай II родился 6/19 мая 1868 года в Петербурге, в Аничковом дворце, когда отец его был Наследником Престола; царствовал же тогда в России любвеобильный дед его, Царь-Освободитель Александр Николаевич. Новорожденный Великий Князь получил свое имя в честь могущественного прадеда Императора Николая Павловича, остановившего грозную бурю еще тогда начавшегося государственного смятения. О рождении Первенца Наследника Престола жители северной столицы узнали по сигналу трехсот одного пушечного выстрела со стен Петропавловской крепости. Православный народ с радостью принял эту благую весть; но мудрые старцы говорили, что царственный младенец, родившийся в день памяти праведного многострадального Иова, обречен Провидением на многие страдания и муки. Когда впоследствии, спустя 49 лет, Всевышний судил Своему Помазаннику, как праведному Иову, ступить на путь голгофского страдания, тогда невольно пришлось обратить внимание на знаменательное совпадение, указующее во всем волю Всевышнего. <...>
Светло и радостно праздновали русские люди рождение и Крещение державного младенца, которому по неисповедимым судьбам Промысла суждено было закончить свою земную жизнь тем, чем заканчивали великие работники священного своего долга и праведники. Мог ли кто-либо тогда подумать, что этот младенец, сын Наследника полсветной Державы, уже до своего рождения предопределен Богом на страдание и мученическую смерть за грехи народа? Особенно был рад рождению сына отец, сознающий, что передает потомкам и свои благие намерения, тем более драгоценные, что их теперь можно передать своему родному Наследнику, который является продолжателем дела отца. Так новорожденный царственный младенец Николай внес с собой в дом родителей радость и утешение, по внешним, видимым признакам не предвещая уготованного ему будущего, таинственного, рокового.

Возрастал Великий Князь бодрым, но серьезным, впечатлительным и задумчивым. Когда он достиг школьного возраста, то удивлял своих преподавателей необычайной памятью и отличными способностями. Все ожидали увидеть в этом исключительном мальчике будущего православного Царя с истинно русскими идеями, с благодатной силой, с христианской любовью. Августейшими родителями было обращено тщательное внимание на воспитание и образование своего первенца; они подбирали воспитателей и учителей с истинно русским закалом, дабы мальчик процветал среди задушевной национально-русской атмосферы. Он удивлял своих преподавателей разумными, меткими, практическими суждениями в разных вопросах науки, не любя мечтательных увлечений. Этот юный царственный отрок с малых лет проявлял кристально чистую честность, поразительную искренность, твердость своих убеждений и глубокую религиозность.

Августейший отец зорко следил за образованием сына, дабы оно шло в строгом национально-русском православном духе. Его воля выражалась, главным образом, в том, чтобы воспитать не только ученого, но человека добра и чести, верного сына России, способного горячо и близко к сердцу принимать в ее судьбах все, что относится к ее славе; верного хранителя в душе своей святой веры и преданности Церкви – как драгоценнейшего залога блага народного, при убежденном сознании, что государства и Церкви сохраняются и поддерживаются только избранных ради. Все необычайные для простого смертного его дарования говорили за то, что Десница Господня изначала отметила его как Своего избранника и теперь вела особыми, таинственными путями к венцу и служению царскому.
Юный Великий Князь не любил лжи и лести, которые помрачают ум, усыпляют совесть, ослабляют чувство долга; предохранял себя от разных соблазнов и искушений, чем в целости сберег свои Богом данные душевные сокровища и оградил свое чистое сердце от приражений порока. Преподавание закона Божия выполнялось искренним и твердым в своих убеждениях духовным отцом, вложившим в добрую детскую душу высокие святые чувства миролюбия, милосердия и любви к ближним. Августейший отрок любил читать книги религиозно-нравственного содержания и научные, в то же время отвергая пустые и безполезные книги, разрушающие чистоту и невинность храма душевного. Опытный духовный отец провидел в этом необычайном Августейшем отроке не рядового человека, но особого избранника Божия.

Так пути Провидения от ранней юности готовили Августейшего отрока на великое царственное служение в безпримерно тяжелое время мировых волнений и смут, производимых по наущению того красного адского зверя, про которого сказано у тайновидца судеб Божиих: И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю (Откр. 12, 3). <...>
Достигнув юношеского возраста, Великий Князь, несмотря на то, что жил в век господства роскоши, удивлял всех простотой жизни, любя скромность во всем и довольство малым – и, напротив, не вынося любого внешнего блеска, ненужной роскоши и безполезной пышности. В комнате своей он имел скромную обстановку, ведя по примеру своего отца самый простой образ жизни; в то же время в своих занятиях строго следуя заведенному порядку, любя проводить время уединенно, как юноша первых времен христианства. При глубокой религиозности в Великом Князе как истинно русском юноше, патриоте, преисполненном любовью ко всему родному, отечественному,  преобладала горячая беззаветная любовь к России. В этом Царственном юноше сказывалась чисто-русская черта: тяга ко всему русскому, даже к русскому столу, к национальным кушаньям. Чистое сердце юного Великого Князя особенно отличалось любовью к людям, всякое горе человеческое и всякая нужда глубоко отзывались в его сердце, а его чрезвычайно ласковый и ясный взгляд добрых глаз и приятная улыбка невольно привлекали к себе. Он, как древний индийский святой Царевич Иоасаф, находил себе развлечение в уединенном чтении книг, в духовном размышлении, молитве, избегая веселого общества, не гордясь своим высоким положением, не желая славы земной и царского трона, которого мечтал всячески избежать. Его впечатлительный, глубокий и чистый ум провидел, что крест царский чрезвычайно тяжел и непосилен ему. Не ускользнуло от его наблюдательного ума и то, что еще великому его прадеду Императору Николаю Павловичу пришлось вступить на престол в смутное время, когда в умах так называемых образованных классов царил густой туман, осадок разнообразных иноземных влияний – от самого крайнего материализма до самого крайнего мистицизма. Еще тогда под влиянием этой путаницы в понятиях потрясены были нравственные основы жизни, и в обществе вместе с эгоизмом царила распущенность нравов; тем в большей мере все исшаталось за время царствования Царя-Освободителя. Дело доходило тогда до того, что отуманенные головы посягали на самые основы исторического бытия исконно-русского государственного строя. Если тогда могучему богатырю, с грозной железной волей, глубокой верой в вековые устои Земли Русской и безпредельной преданностью святой вере предков – с трудом удалось отвратить на время все то, что противоречило святым заветам нашей великой страны, то какая же была нужна стальная воля и богатырский дух для заместителя трона в наше, разменявшееся на мелкие монеты время, когда неверие, составлявшее прежде монополию интеллигентных классов, проникло в массы, которые не знают истории, но всегда готовы на дело разрушения, в особенности когда Божие долготерпение истощится?! <...>

Кажется, этот Венценосец и рожден был только для добра и мира всего мира, с безпримерным самопожертвованием посвятивший всего себя благу человечества; но искатели народных потрясений, вопреки благу народному, сделали свое кровавое дело по своему заранее обдуманному тайному плану...

М., 2000.