Память сщмч. Александра (Петровского), архиепископа Харьковского

Священномученик Александр родился 23 августа 1851 года в городе Луцке Волынской губернии в семье диакона Феофана Петровского. В 1892 году он окончил четыре класса Волынской Духовной семинарии и тогда же был назначен учителем церковно-приходской школы в селе Конягине Дубенского уезда (ныне Дубновский район Ровенской области, Украина), а с 1897 года, оставаясь учителем, исполнял обязанности псаломщика Крестовоздвиженского храма в том же селе.

Отец его к этому времени умер, и Александр жил вдвоем с матерью, которую очень любил. Вскоре почила и мать, и он, получив полную свободу, стал вести вольный образ жизни, приходя иной раз домой только под утро. Однажды, возвратившись на рассвете, он лег спать в своей комнате, расположенной рядом с комнатой матери, где и после ее смерти оставалось все в прежнем порядке. Во сне он увидел, будто раздвинулась занавеска, разделявшая комнаты, к нему вошла мать и сказала: «Оставляй эту жизнь и поступай в монастырь».

Воспоминания о матери и укоры совести так повлияли на Александра Феофановича, что он твердо решил встать на путь спасения. 1 сентября 1899 года он поступил послушником в Свято-Троицкий Дерманский монастырь в Дубенском уезде Волынской губернии, где ему назначили послушание учителя и законоучителя при монастырской церковно-приходской школе. 9 июня 1900 года он был пострижен в монашество с сохранением прежнего имени и поставлен экономом Дерманского монастыря. 15 августа того же года монах Александр в соборном храме Почаевской Успенской Лавры был рукоположен во иеродиакона, а 29 октября – во иеромонаха с обязанностью ризничего и с оставлением за ним прежних послушаний законоучителя, учителя и эконома. Чуть позже иеромонаха Александра назначили наместником Дерманского монастыря с сохранением послушаний учителя и законоучителя.

В 1901 году отец Александр был переведен в Кременецкий Богоявленский монастырь и определен его казначеем. А с 1903 года он, кроме того, был поставлен казначеем Свято-Богоявленского Братства Волынской епархии.

В тот же год иеромонаха Александра перевели служить в Туркестанскую епархию и назначили экономом Туркестанского архиерейского дома; в Туркестанской епархии он нес послушания члена Духовной консистории, Училищного совета и миссионерского общества. 7 апреля 1905 года он был награжден наперсным крестом.

Азиатский климат неблагоприятно сказался на его здоровье, и в феврале 1906 года отец Александр был освобожден от послушаний в Туркестанской епархии с правом поступления в один из монастырей в Европейской части России; 16 марта того же года он был включен в число братии Жировицкой Успенской обители Гродненской епархии и в следующем году утвержден в должности ее казначея, неся также послушание заведующего Жировицкой двухклассной церковно-приходской школой.

В 1908 году иеромонах Александр переместился в братство Донского монастыря в Москве, и с февраля того же года исполнял обязанности его наместника. В декабре 1909 года он был утвержден в этой должности и в мае следующего года возведен в сан игумена. В том же году он был назначен настоятелем Лубенского Спасо-Преображенского монастыря и возведен в сан архимандрита. В 1911 году, когда состоялось торжественное прославление святителя Иоасафа Белгородского, архимандрит Александр организовал крестный ход из Лубенского монастыря в Белгород, в котором, несмотря на дальность расстояния, участвовало несколько сот человек.

В 1917 году отца Александра назначили настоятелем Псково-Печерской обители. Через год он переехал в Полтаву, где некоторое время жил при епископе Феофане (Быстрове). Когда же преосвященный Феофан покинул Полтаву, архимандрит Александр поселился в Козельщанском Рождество-Богородичном монастыре, в то время еще не оскверненном безбожниками-революционерами, – там были прекрасные храмы, своя типография и иконописные мастерские. В этой обители нашли приют священнослужители из разоренных революцией церквей.

В 1919 году архимандрит Александр получил назначение настоятелем скитской церкви Козельщанского монастыря. В 1929 году монастырь закрыли, закрыли и все церкви в окрестности, кроме храма в скиту, куда стало стекаться множество верующих. Отец Александр организовал там общенародное пение во время богослужений. Бывало, скажет: «Пойте все», – и молящиеся подхватывают молитвословия всенощного бдения или Литургии. По неукоснительно соблюдавшемуся благословению настоятеля служба совершалась строго по Уставу и проходила с огромным духовным подъемом.

В 1932 году был закрыт и этот храм , а архимандрит Александр уехал в Киев, где 30 октября того же года был хиротонисан во епископа Уманского, викария Киевской епархии.

В августе 1933 года Владыка Александр был определен на Винницкую кафедру, а в мае 1937-го перемещен в Харьков и возведен в сан архиепископа.

Храмы в то время закрывались один за другим, и к приезду архиепископа Александра в Харькове остался один Никольский храм на Холодной Горе; ближайшие церкви были в Екатеринославе (ныне Днепропетровск) и Луганске. Обстановка в городе была такова, что никто из проживавших неподалеку от храма не решился сдать комнату архиерею, и Владыка снимал жилье в другом конце города.

Управляя Харьковской епархией, архиепископ Александр приобрел всеобщую любовь; он был человеком необыкновенно живым, общительным, ласковым, умел свою стойкость сочетать с удивительной выдержкой, которая проявлялась во всем, в том числе и в следующем показательном случае.

В Никольском храме он застал холодное, немолитвенное, формальное пение; это ему не понравилось, но он не стал сразу делать замечаний, а на Пасху преподал пример вдохновенно-торжественного служения. В то время в Харькове на Светлую седмицу пасхальные службы совершались только два первых дня. На второй день Пасхи Владыка обратился к народу и клиросу с просьбой не отходить от благочестивого обычая совершать пасхальные богослужения хотя бы три дня. День был рабочим, но, несмотря на это, храм оказался полон молящихся. Хор по обыкновению начал петь «поскору», не повторяя всех праздничных песнопений; и тогда преосвященный Александр повернулся к народу и призвал: «Пойте все!» И народ стал петь хорошо известный ему пасхальный канон. Певчие на клиросе сначала растерялись, а затем подхватили пение и стали руководить им, и служба прошла с таким молитвенным подъемом, какого здесь давно не видели. Хористы потом говорили, что в их жизни никогда не было такого благодатного богослужения.

Но вот для боголюбового архиерея пришло время страданий за Христа. Он чувствовал его приближение и просил своих духовных чад не унывать: «Что бы дальше ни было – держитесь, крепитесь». 28 июля 1938 года Владыку арестовали и заключили в тюрьму неподалеку от храма на Холодной Горе. Сразу же после ареста начались допросы. Услышав обвинение, священномученик заявил, что вины своей не признает. Требуя признания, следователь стал его жестоко избивать. Но архипастырь лишь сказал, что, отрицательно восприняв закрытие церквей, он стал непримиримым врагом советской власти, но шпионской деятельностью, в которой его обвиняют, не занимался.

15 марта 1939 года дело архиепископа Александра было заслушано на закрытом судебном заседании военного трибунала, где он вновь повторил, что ни в какой шпионской организации не участвовал и подобной деятельностью не занимался, среди прихожан антисоветской агитации не вел, и если он подписался под ложными показаниями на предварительном следствии, то только потому, что следователь бил его, теперь же он от этих показаний отказывается.

В тот же день был зачитан приговор военного трибунала Харьковского военного округа, по которому архиепископа Александра осудили на десять лет тюремного заключения и на пять лишили прав. Владыке было тогда 87 лет.

Почти через год, в январе 1940-го, приговор отменили и «дело» возвратили на доследование. Архиепископ Александр скончался в тюремной больнице 24 мая 1940 года. На следующий день в городской морг с предписанием похоронить привезли совершенно раздетое тело пожилого человека по фамилии Петровский с номером на ноге. Служащий при морге врач, бывший у владыки Александра иподиаконом, и дежуривший у ворот привратник (впоследствии ставший священником), сразу узнали архиепископа. Вскоре же поступило указание возвратить труп Петровского в тюрьму, и они перевязали номер с его тела на останки безродного старика и отправили их с документами на имя Петровского в тюрьму, а святителя вывезли из морга. Ночью монахи и близкие преосвященному Александру люди облачили его в архиерейские одежды, совершили отпевание и погребли священномученика на Залютинском кладбище на окраине Харькова.

Подготовила
Ксения МИРОНОВА

По «Житиям новомучеников
и исповедников Российских
ХХ века», составленным игуменом
Дамаскиным (ОРЛОВСКИМ).
Май. Тверь., 2007. С. 62–67.