Память архиепископа Калужского и Боровского Ермогена (Голубева)

В XX столетии Русская Православная Церковь обрела сонм великих угодников Божиих – мучеников, исповедников и подвижников благочестия. Тысячи святых были канонизированы на юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года и в последующее десятилетие, однако еще более великое множество подвижников до сих пор остается не прославленным. Об одном из них мы хотим рассказать сегодня.

Архиепископ Ермоген (в миру – Алексей Степанович Голубев) родился в 1896 году, в семье преподавателя Киевской духовной академии С.Т. Голубева, и уже в детстве решил посвятить свою жизнь служению Господу в монашеском чине. С 13-ти лет он отказался от мясной пищи, соорудил себе келью, в тишине которой изучал писания Святых Отцов и посильно исполнял их наставления, в чем весьма преуспел. В 16 лет будущий Владыка написал статью с критикой интерпретации профессором Ю.А. Кулаковским служения святителя Кирилла Александрийского. Эта статья с благословения священноначалия впоследствии была издана отдельной брошюрой.

Изучение богословских наук Алексей Голубев проходил в Московской духовной академии в 1915 году, но в связи с революционными событиями завершить академический курс не успел и доучивался уже в 1919 году в Москве, на частных квартирах профессоров МДА. Весьма показательна тема его кандидатской диссертации, видимо, подсказанная подвижнику одним событием из его собственной жизни – «Христианское мученичество: опыт историко-философского исследования». Уже будучи учащимся МДА, Алексей приехал на каникулы в Киев навестить родных, и там прямо на улице его схватили красноармейцы и тут же огласили приговор: «Расстрелять!..» Поскольку юноша шел в офицерской шинели, его приняли за старшего брата, бывшего офицером Царской Армии. Приговор было решено привести в исполнение немедленно. Алексея поставили к стене, и солдаты вскинули ружья... Но вдруг раздался голос их командира: «Стойте! Я отпускаю его. Мне понравились его глаза!..»

Монашеский постриг будущий Владыка принял в 1919 году в Московском Даниловом монастыре. Вскоре настоятель монастыря епископ Феодор (Поздеевский), последний ректор МДА, рукоположил его в сан диакона. В 1920 году иеродиакон Ермоген был переведен в Киево-Печерскую Лавру; выполнял послушание епархиального миссионера-проповедника. В 1921 году Святейший Патриарх Тихон рукоположил его в священника. Всю оставшуюся жизнь Владыка особенно почитал этого великого угодника Божиего, святителя Церкви, впоследствии удостоившегося мученичества за Христа. 10 июля 1922 года в Великой церкви Лавры митрополитом Михаилом (Ермаковым), экзархом Украины, отец Ермоген был возведен в сан архимандрита.

В этом же году он принял участие в Архиерейском совещании, где выступил с докладом об обновленческой группировке «Живая церковь», ратовавшей за проведение церковных реформ: узаконивание григорианского календаря в Русской Православной Церкви, перевод богослужебных текстов на русский язык, объединение с еретиками, позволение духовенству вступать во второй брак, а епископам быть женатыми. Совещание единогласно постановило отмежеваться от живоцерковников.

По словам современников, отец Ермоген производил впечатление строгого человека, аскета: «Он был так худ, казалось, что одна кожа держит его кости. Это был как бы скелет. Но глаза – необыкновенно проницательные, как бы прямо заглядывают в твою душу, видя ее насквозь…»

В 1923 году за непризнание обновленческого Высшего церковного управления отец Ермоген был арестован и сослан на два года в Марийскую автономную область. Срок он отбывал в Йошкар-Оле с известным делателем Иисусовой молитвы священником Анатолием Жураковским, с которым они почти ежедневно на дому совершали Литургию. Под их влиянием местное обновленческое духовенство покаялось и вернулось в Церковь, а архимандрит и священник были снова арестованы и три месяца провели в тюрьме.

После досрочного освобождения в 1924 году будущий Владыка вернулся в Киев. Позже, в связи с арестом настоятеля Лавры архимандрита Климента, в 1926 на эту должность избрали его. Между тем, отец Ермоген проживал в относившейся к обители Китаевской пустыни вместе со своим духовником схиархиепископом Антонием (Абашидзе), причисленным ныне к лику святых. А богоборцы в это время передали святую обитель обновленцам-живоцерковникам. Архимандрит Ермоген вел с ними непримиримую борьбу, за что в 1931 году он был снова арестован и на этот раз приговорен к смертной казни. Почти полгода исповедник провел в одиночной камере, но смертную казнь заменили на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Оказавшись в заключении, подвижник и там не оставлял верующих своей заботой, совершая богослужения.

В 1939 году из-за туберкулеза легких он был досрочно освобожден. Начальник тюрьмы, в которой отец Ермоген отбывал свой срок, относился к нему хорошо, уважал и оберегал его. А подвижник учил его немецкому языку, которым овладел еще в гимназии. Когда он выходил на свободу, начальник тюрьмы посоветовал ему не возвращаться в Киев, дабы вновь не подвергнуться аресту, а устроиться где-нибудь на юге. Отец Ермоген последовал этому совету и поселился в городе Шуше в Нагорном Карабахе.

В 1953 году состоялась хиротония архимандрита Ермогена во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. Вступив на Среднеазиатскую кафедру, Владыка ревностно продолжил начатое своим предшественником дело возрождения православной жизни во вверенной ему епархии. Десятилетия гонений и обновленческого засилья не прошли безследно: многие приходы были раздираемы внутренними смутами, при богослужениях нарушались канонические правила… Владыка положил немало сил на устранение этих непорядков.

В Ташкенте он практически заново отстроил Кафедральный Успенский собор. Это было крупнейшее храмовое строительство за пятидесятилетнее правление богоборцев в России, что расценивалось верующими горожанами как великая милость Божия. Тогда же епископ Ермоген стал архиепископом. Также стремительно были построены храмы и в Ашхабаде, Самарканде, Фрунзе и других городах епархии. При церквах Владыка обустроил благотворительные столовые, поднял материальное обезпечение священнослужителей на должный уровень и регулярно объезжал приходы, совершая богослужения и проповедуя Слово Божие.

После прихода к власти Хрущева начался новый виток гонений на Церковь. На требования властей о закрытии церквей Владыка отвечал решительными отказами. Общаясь со священнослужителями, учил их противостоять притеснениям, со знанием применяя советское законодательство. В результате такой самоотверженной и безбоязненной деятельности Владыки в ведущей среднеазиатской газете «Правда Востока» появилась статья с клеветой на архипастыря; к этой кампании присоединились и другие местные издания. Епископ Ермоген написал статью с опровержением возводимых на него обвинений, однако публиковать ее, конечно, отказались. Тогда он распорядился прочитать свой разоблачительный ответ с амвонов храмов по всей епархии. После такого решительного шага советские власти потребовали от Синода немедленно убрать неугодного архиерея.

Владыку Ермогена определили сначала в Одесский Успенский монастырь, а затем в Жировицкую обитель в Белоруссии. Пребывая на покое, исповедник Христов продолжал бороться против врагов Церкви. В 1962 году он направил Хрущеву письмо, в котором опроверг обвинения властей в отношении духовенства и со ссылками на советское законодательство, с приведением конкретных примеров доказал, что уполномоченные по делам РПЦ и другие официальные лица несопоставимо чаще нарушают законы СССР и постановления партии. Письмо получило широкую огласку. Прочитав его, «русский Афанасий Великий» святитель Афанасий (Сахаров) сказал: «Почему у нас только один исповедник? Где же остальные архиереи, почему они молчат?»

Вопреки ожиданиям, Хрущев благосклонно отнесся к письму и даже разрешил владыке Ермогену вернуться к епархиальному служению. Вскоре он был назначен архиереем в Омск. А в 1963 году подвижника перевели на Калужскую и Боровскую кафедру. На новом месте служения, несмотря на давление со стороны властей, Владыка также восстанавливал храмы, организовал обширную благотворительную деятельность, отстранял недостойных священнослужителей и воспитывал молодое поколение пастырей.

В 1965 году Владыка составил документ на имя Патриарха Алексия I с критикой реформы приходского управления, принятой в 1961 году на Архиерейском соборе РПЦ под давлением властей, согласно которой священнослужители устранялись от управления приходами. Он указывал, что это новшество противоречит как церковным, так и советским законам и вносит путаницу и неустройство в приходскую жизнь. В заключение исповедник призвал отказаться от реформы, в чем его поддержали еще восемь архиереев. Однако в угоду безбожным властям Синод отстранил Высокопреосвященнейшего Ермогена от управления епархией и почислил на покой в Жировицкий монастырь, где он находился под надзором без права выезда. Фактически заключенный подвижник обладал высочайшим авторитетом среди духовенства и церковного народа. На покое он вел аскетический образ жизни, ежедневно бывал на всех богослужениях, жил в небольшой келье, продолжал свои богословские и апологетические труды, с добротой и любовью относясь к ближним.

Архиепископ Ермоген скончался на Благовещение Пресвятой Богородицы в 1978 году, радуясь, что отходит в иную жизнь в день памяти чтимого им Патриарха Тихона. Каждый из святителей отдал свою жизнь Христу, свои силы – на служение Церкви, и оба они сознательно понесли ради Православной веры множество скорбей.

Еще при жизни Владыка распорядился похоронить его на Киевском Корчеватском кладбище, рядом с могилками своих родственников. После кончины власти в течение двух недель не позволяли перевезти его тело в Киев, но останки архипастыря, по воспоминаниям очевидцев, не только не подверглись тлению, но и источали благоухание, свидетельствуя о святости почившего архипастыря и богоугодности его жития.

Ксения МИРОНОВА

Литература:
1. Безбородов, Андрей, свящ. Годы испытаний: история Православной Церкви на Калужской земле с 1917 по 2000 гг. Калуга, 2001. С. 41–47.
2. Жураковский, Анатолий, свящ. Материалы к житию. Париж, 1987. С. 220.
3. За Христа пострадавшие. Изд-во Православного Свято-Тихоновского богословского института, 1997. Кн. 1. С. 422–423.
4. Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи периода 1893–1965 гг. Erlangen, 1979–1989. Т. 3. С. 158–161.