память архиепископа Могилевского и Мстиславского Максима (Крохи)

Архиепископ Максим, в миру Борис Иванович Кроха, родился 25 декабря 1928 года в Башкирии, в деревне Черниговке, в семье благочестивых христиан Иоанна и Татианы (впоследствии принявшей монашество с именем Агния).

Рано лишившись отца, мученически погибшего на Беломорканале, куда в годы коллективизации он попал как «кулак» лишь за то, что имел двух лошадей, пятилетний Борис вместе с матерью и братьями был сослан в Сибирь. Покидая свой дом, мать попросила у сопровождавших разрешения взять на дорогу хлеба для детей, но ей не позволили и этого. С собой удалось забрать лишь Крест, привезенный из Иерусалима: надзиратели разбили его на части и кинули в мешок, который понесла на плечах страдалица-мать.

В дороге женщине с детьми помогали добрые люди, а по прибытии на место сердобольные поселяне, также ссыльные, соорудили им землянку. Крест восстановили и поставили в красный угол. Всю жизнь мать Владыки не расставалась с ним, переезжая с места на место, перевозила святыню с собой, а в 1977 году, готовясь к отходу души в иной мир, передала его сыну. При всех перемещениях Владыки по епархиям святой Крест оставался с ним, а по смерти доброго архипастыря был перенесен в Никольский собор Могилевского Свято-Никольского женского монастыря и установлен на Горнем месте в приделе в честь святых Царственных Мучеников.
В сентябре 1947 года Бориса зачислили в Ленинградскую духовную семинарию. Во время учебы он жил в одной комнате с семинаристом Иваном Снычевым, будущим подвижником благочестия митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном. Юноши общались, делились знаниями, вместе молились.

25 августа 1949 года, на отдание праздника Преображения Господня, за Всенощным бдением, когда совершалась память преподобного Максима Исповедника, митрополит Новосибирский и Барнаульский Варфоломей постриг Бориса Кроху в монашество и в честь празднуемого святого нарек Максимом. 17 апреля следующего года монах Максим был рукоположен в диаконский сан, а 27 сентября 1954 года стал иеромонахом.

В 1955 году отец Максим окончил Ленинградскую духовную академию со степенью кандидата богословия. Затем в течение четырех лет он служил в Ленинградской и Ярославской епархиях. С 1958 по 1963 год, будучи направлен в Минскую епархию, преподавал в Минской духовной семинарии, нес послушание благочинного Свято-Успенского Жировичского монастыря. Продолжая свое духовное образование, молодой священнослужитель окончил аспирантуру при Московской духовной академии.

С 1965 по 1972 годы будущий Владыка, уже в сане архимандрита, служил настоятелем Минского кафедрального Свято-Духова собора и исполнял обязанности председателя Епархиального совета. В 1972 году он посетил своего духовного отца, архимандрита Петра (Сенькова), который, уже предчувствуя близость кончины, сказал ему: «Господу Богу тебя вручаю и преподобному Максиму Исповеднику. Будь тверд в исповедании веры Православной, как и преподобный Максим. Тебе предстоит епископство. Если будут назначать в Сибирь, в частности – в Тобольск, ты не отказывайся, будет помогать тебе святитель Иоанн Тобольский».

26 марта того же 1972 года архимандрит Максим был хиротонисан во епископа Аргентинского и Южно-Американского. На чужбине Владыке пришлось нелегко, однако, вопреки всем трудностям, он непоколебимо хранил веру, не участвуя в экуменическом движении. Недоброжелатели, решив избавиться от несговорчивого архиерея, подстроили автомобильную катастрофу. «Чудом остались живы. Автомобиль смят полностью, панагию зацепило, и это меня охранило от ранения в живот», – записал Владыка в своем дневнике. В день своего чудесного спасения, 22 октября, он ежегодно совершал Литургию и служил Благодарственный молебен.

Вскоре Владыку освободили от управления Аргентинской епархией и почислили на покой, направив в Белоруссию, в Жировичи, где он подвизался вместе с архиепископом Ермогеном (Голубевым), который был с ним единомыслен и духовно поддерживал его.

Через год владыку Максима назначили епископом Омским и Тюменским. Кафедра вдовствовала, т. к. бывшего архиепископа Омского и Тюменского Мефодия (Мензака) убили прямо в Архиерейском доме. Все архипастыри, которым предлагали назначение в Омск, отказались, и тогда начальство обратилось к Преосвященному Максиму. Он же, памятуя пророчество своего духовного наставника, согласился ехать в Сибирь.

Прибыв в епархию, архипастырь посетил Тобольск, где в кладовой Покровского собора Тобольского кремля в небрежении пребывали святые мощи святителя Иоанна Тобольского. Владыка сообщил об этом Патриарху Пимену, который прислал комиссию для освидетельствования честных останков. В 1984 году, в день памяти святителя Иоанна, 10 / 23 июня, мощи с подобающей честью перенесли в храм и положили в раку.

Первый год служения в Омске епископ Максим почти ежедневно получал по почте анонимки: «Уходи отсюда, иначе с тобой будет то же, что с твоим предшественником». Но он не обращал внимания на эти послания, молился, не терял присутствия духа, и вскоре угрозы прекратились.

Во вверенной Владыке епархии был восстановлен Кафедральный собор и 13 храмов. Кроме того, епископ Максим собрал сведения о подвижнической жизни Сибирских святых, составил им службу и представил эти материалы в Патриархию. Предстоятель Русской Православной Церкви благословил празднование Собора Сибирских святых в день памяти святителя Иоанна Тобольского.

В 1984 году владыка Максим был возведен в сан архиепископа, а спустя два года – назначен на Тульскую и Белевскую кафедру. В Туле он также подготовил материалы для установления празднования Собора Тульских святых, написал им службу и заказал икону. С 1987 года этот праздник ежегодно отмечается 22 сентября / 5 октября, в день памяти преподобного Макария Жабынского.

В июле 1989 года архиепископа Максима перевели в Белоруссию, в Могилевскую и Мстиславскую епархию, пребывавшую тогда в плачевном состоянии. Архипастырь неустанно трудился, воодушевляя своим примером вверенную ему паству, и уже с 25 декабря в Трехсвятительском Кафедральном соборе стали регулярно совершаться богослужения; был восстановлен Свято-Никольский монастырь. Владыка представил к прославлению мужественного борца против унии и Ватикана Могилевского святителя Георгия (Конисского), собрав необходимые для этого материалы; составил ему службу, написал акафист и житие, а также благословил написать икону святого. Впервые память святителя Георгия, с благословения Святейшего Патриарха Алексия II, праздновалась 6 августа 1993 года.

24 февраля 2002 года, в Неделю о мытаре и фарисее, архиепископ Максим совершил свою последнюю службу, а 26 февраля, в день преставления святителя Георгия, он уже не смог возглавить богослужение и быть в церкви. Однако молился келейно, прочитав канон и акафист святителю. Владыку Максима навестили представители духовенства и, видя его болезненное состояние, предложили вызвать врача. Но уже ожидавший скорого отшествия своей души ко Господу епископ пожелал сначала исповедаться и причаститься Святых Христовых Таин, что и было исполнено. Вечером архипастыря увезли в больницу, откуда после полуночи привезли в Свято-Никольский монастырь уже почившим. Духовенство облачило его в архиерейские одежды, началось чтение Евангелия. Архиепископ Максим был погребен на территории обители, возле восстановленного им Никольского собора.

Насельницы монастыря вспоминали, что в повседневном быту их добрый архипастырь был очень прост, не имел ничего лишнего. Но когда дело касалось церкви и Богослужения, тогда Владыка менялся, становясь требовательным и строгим. Он неукоснительно следил за соблюдением Богослужебного Устава, внимательно присматривался к каждому кандидату в клир.

Чем архиепископ Максим запомнился прежде всего? Своей честностью и стойкостью. Он не боялся выражать свое мнение по важным церковным вопросам, даже если оно не совпадало со взглядами занимавших руководящие должности архиереев. Владыка стал почитать святого Царя-Мученика Николая II задолго до его общецерковного прославления. Он тщательно изучил проблему присвоения гражданам идентификационных номеров (ИНН) и еще с конца 1998 года предупреждал паству, что ИНН – это атрибут процесса глобализации, конечная цель которого – воцарение антихриста. Паспорт гражданина Российской Федерации образца 1997 года с неприемлемой для христианина символикой и графой «личный код» архиепископ Максим не одобрял и сам не получал.

Владыка предупреждал об угрозе экуменического объединения с еретиками, резко критиковал утверждения о мнимой необходимости сближения православных с папистами, протестантами и монофизитами. Он сам не водил дружбу с представителями иных конфессий и вер и тому же учил свою паству, наставляя ее в истине Православия. Высказывался Высокопреосвященный Максим и против известного Баламандского соглашения: «На мой взгляд, и не только на мой, но и на взгляд всей моей паствы, для соединения Церквей нужна не уния, а полное отрицание, отказ католической церкви от заблуждений, накопившихся за девять веков. Баламандское соглашение – это своего рода волк в овечьей шкуре, стремящийся пролезть в овчарню. Католики это уже и без Баламандской унии делают на канонической территории Московского Патриархата, двигая костел на восток. Мы надеемся, что на следующем Архиерейском соборе эту проблему внесут в повестку дня, и собор примет по данному вопросу соответствующее решение» (Из письма архиепископа Максима, опубликованного в газете «Русь Православная» в 1997 г.).

Кроме могилевчан, Свято-Никольский женский монастырь, где погребен владыка Максим, посещают паломники со всей Белоруссии, из России, Украины, ближнего и дальнего зарубежья. Они подходят к его могилке и читают написанное на Кресте завещание приснопамятного архиерея-подвижника: «Паства моя, храни веру Православную!», унося эти слова в своих сердцах.

Подготовила Ксения МИРОНОВА

По книге Н. Селищева
«Архиепископ Максим (Кроха),
Могилевский и Мстиславский.
Жизнеописание» (М., 2008)
и материалам газеты
«Русский вестник»