День памяти схиархимандрита Виталия (Сидоренко)

Схиархимандрит Виталий (в миру Виталий Николаевич Сидоренко) родился в 1928 году, в селе Екатериновка Краснодарского края. Уже в пятилетнем возрасте маленький подвижник начал поститься: мяса не вкушал совсем, а в среду и пятницу отказывался от молочной пищи. Когда ему исполнилось восемь лет, он пошел в школу. Как только научился читать, Евангелие стало его настольной книгой. Виталий часто убегал молиться в кукурузное поле или прятался в камышах у реки, а потом вырыл в огороде яму и подолгу молился там. Впоследствии, в письме к духовной дочери, отец Виталий так вспоминал об этом времени: «В юности работал в колхозе, но не давали мне зарплаты. <...> А не давали за то, что ежели среди седмицы праздник, то я бросал работу – и в Божий храм. Вот и не давали».

С 14 лет он взял на себя подвиг странничества. Часто ночевал в стогах сена в поле или в заброшенном сарае. В 16 лет отправился в Таганрог, где слепой прозорливый старец Алексий благословил его на монашество. В 1948 году Виталий поехал в Свято-Троице-Сергиеву лавру, только что открывшуюся после войны, и некоторое время помогал восстанавливать монастырь. Так как у него не было документов, принять в число насельников обители его не смогли и посоветовали поехать в Глинскую пустынь.

В эти годы продолжателями традиций Глинских старцев были настоятель монастыря схиархимандрит Серафим (Амелин) (1874–1958), схиигумен Андроник (Лукаш) (1889–1974) и иеросхимонах Серафим (Романцов) (1885–1976), ныне прославленные в лике преподобных. Последний, бывший братским духовником, строгим и требовательным, стал духовным отцом Виталия.

Первое время в Глинской пустыни послушник Виталий был сторожем, позже – трудился в трапезной. Когда он нес послушание за свечным ящиком, приходилось задерживаться после службы. Чтобы не будить братию, он ложился спать у дверей братского корпуса, прямо на улице.

В конце 1950-х годов власти ужесточили контроль, в Глинскую пустынь все чаще стали приезжать проверяющие. Послушнику Виталию было опасно оставаться в монастыре, и он уехал в Таганрог.

Вскоре, видя его подвижническую жизнь, вокруг будущего старца начали собираться верующие люди.

Из воспоминаний келейницы отца Виталия схиигумении Серафимы (Дьяченко): «Странствуя с ним, мы не имели ни денег, ни двух одежд. Бывало, ночевали в поле, утром молились, клали поклоны и дальше шли».

Однажды мотоцикл с вооруженными милиционерами преградил дорогу подвижнику и его спутникам: «Кто такие? Откуда? Документы!» Но отец Виталий так ласково обратился к представителям враждебной к нему советской власти, что те крайне изумились. Он поклонился и поцеловал каждого из них в плечи со словами: «Вы наши Ангелы-Хранители, наши защитники». Он победил их своим смирением и любовью, и милиционеры, попросив его помолиться, уехали. Только спустя некоторое время он сказал: «А ведь они специально за мной ехали».

Одна духовная дочь отца Виталия рассказывала: «Шли мы как-то раз с батюшкой <...>, а навстречу идет пьяный мужчина и громко выкрикивает всякие ругательства. Когда он к нам приблизился, мы все с перепугу разбежались, а батюшка не уклонился и пошел прямо ему навстречу, подошел, обнял и стал целовать. Как этот человек сразу переменился! Куда делся его грозный вид?! А когда батюшка его благословил, радости того человека не было предела. Он стал благодарить батюшку и сказал, что еще никто так с ним не обращался».

Старательно избегая греха осуждения, отец Виталий сразу пресекал недовольство ближними, если оно у кого-то возникало. «Надо себя хулить, винить, пороть, наказывать, а всех любить, считать Ангелами», – писал он в одном письме. Многое пришлось пережить праведнику; однажды, скрываясь от преследователей, он даже ночевал, зарывшись в сугроб.

В 1954 году в Таганроге тяжелобольного подвижника положили в больницу. Врачи диагностировали туберкулез в последней стадии и сказали, что ему остались считанные дни. Но подвижник выжил. Господь сохранил Своего избранника – ради страждущих, которым предстояло по его молитвам встать на путь истинный.

Где бы ни странствовал Виталий, он всегда возвращался в Глинскую пустынь к духовному отцу старцу Серафиму. В 1958 году духовник решает направить его на Кавказ. Ночью старцы Серафим и Андроник постригли его в рясофор. Инок Виталий отправился в Сухуми, а оттуда – в горную местность Барганы.

Схиархимандрит Виталий рассказывал: «Бесы искушают людей, живущих в миру, через помыслы, а пустынникам они являются в чувственных образах. Мы слышали по ночам рев зверей, крики людей, которые хотят напасть на наши хижины, стук шагов на чердаке, как будто кто-то ходит там; иногда мы видели, что к нам пришли посетить нас знакомые люди, но это оказывалось призраком. <...> Однажды зимой я вышел ночью из келии и увидел большую собаку. Я стал звать ее, но она в ответ завыла. Я понял, что это волк, который готовится броситься на меня, и закричал: „Господи, молитвами отца моего духовного, схиигумена Серафима, помилуй меня!“ – и волк, как будто гонимый невидимой силой, убежал в лес. Это был уже не призрак: наутро мы увидели на снегу волчьи следы».

Однажды инок Виталий, переправляясь через горную реку, упал в ледяную воду и простудился. Из-за последовавшего обострения туберкулеза пошла горлом кровь. Чувствуя серьезность своего положения, подвижник стал умолять пустынника иеромонаха Мардария (Данилова), чтобы он тайно постриг его в мантию, ссылаясь на то, что желает умереть монахом, а благословение старца Серафима испросить невозможно – реки в горах разлились, перекрыв дорогу в город. Отец Мардарий согласился, и при постриге Виталию дали имя Венедикт. Духовник, отец Серафим, узнав о тайном постриге, долго сердился, но потом простил.

Из воспоминаний иеромонаха Мардария: «Отец Серафим смирял его довольно жестко, чтобы не дать повода к возношению и самомнению. Хотя уже сам постриг был отцу Виталию поводом к величайшему смирению – что он якобы принял его своевольно. Это было для него сильным смиряющим обстоятельством на многие годы».

В середине 60-х годов монах Венедикт принял тайную схиму с именем Виталий. В 1969 году по благословению старца Серафима отец Виталий отправился в Тбилиси к владыке Зиновию (Мажуге). Там в 1976 году владыка Зиновий рукоположил его в иеродиакона, а через несколько месяцев – во иеромонаха. За день до этого события, 1 января 1976 года, отошел ко Господу его духовный отец схиархимандрит Серафим (Романцов).

По свидетельству духовных чад отца Виталия, он отличался крайней нестяжательностью: никогда не носил хорошей одежды, всегда ходил в стареньком подряснике. У него никогда не было денег – все, что ему присылали, он в кратчайший срок раздавал нуждающимся, следуя слову одного пустынника: «Не дай полученным тобою деньгам переночевать в твоей келье». Подвижник обладал особым свойством видеть души других людей, часто, чтобы не смутить человека, имеющего нераскаянный грех, отец Виталий поступал как блаженный старец Павел Таганрогский: обличал прикровенно, приписывая чужие грехи себе, или же ругал за них находящуюся рядом келейницу.

Множество разных людей приходило к отцу Виталию, и ни один человек не вызвал у него какого-либо неудовольствия или раздражения. В его сердце никому не было тесно – все ощущали на себе его внимание, сочувствие, теплоту, любовь. Он радовался с радующимися, плакал с плачущими и служил каждому как Самому Христу. Для отца Виталия не было большей боли, чем видеть, что человек духовно погибает. И он готов был терпеть любое безчестие, укоризны и искушения, лишь бы поддержать падающего, принести ему духовную пользу.

Безропотное терпение скорбей и трудностей, которое проистекало от безграничного доверия Господу как своему Отцу, преобразило его настолько, что он стал земным Ангелом и небесным человеком. Трудно, да и невозможно нам проникнуть в эту тайну взаимоотношений Бога и человеческой личности. О духовном облике этого подвижника мы можем судить лишь по внешним проявлениям его сокрытой в Боге жизни.

Почил схиархимадрит Виталий 1-го декабря 1992 года. По сей день он помогает всем, кто верит в силу его молитвенного предстательства перед Богом.

Живя в Тбилиси, старец ежедневно отвечал на письма своих духовных чад. Вот отрывок из письма подвижника: «Что же делать? Как поступать? Всем одно прибежище и отрада: Господь и Матерь Божия. <...> Молись, душа моя, особенно Иисусовою молитвою, которая все приведет в надлежащий порядок. Проси у Господа и Матери Божией умудрить во спасение и научить всему священному. <...> Во грехах будем каяться, исповедоваться, сокрушаться, в молитвах пребывать, и себя каждый должен во всем окаявать, что сами виновны, а не кто другой, тогда скоро услышит нас Господь. Авва Макарий говорил: если мы будем помнить о зле, какое сделали нам люди, – в нас ослабеет памятование о Боге, если же будем помнить о зле, наносимом демонами, – будем безопасны от стрел их. Авва Ор говорил: в каком бы искушении ты ни был, не жалуйся ни на кого, кроме себя, и говори: это случилось со мною по грехам моим. Авва Пимен говорил: если будешь молчалив, то найдешь покой везде, где бы ты ни жил. Все свои просьбы возложим на волю Божию, и чего не исполнит Господь по нашему желанию и просьбе – будем довольны. Он лучше знает, что нам для спасения полезно. <...> Итак, возрадуемся и возвеселимся о делах Божиих, превосходяй всяк ум человеческий. Все у Бога и от Бога, Ему слава с Сыном и Святым Духом во веки, аминь».

 По книге «О жизни схиархимандрита Виталия.

Воспоминания духовных чад, письма, поучения».