31.03.2014 Фигура Царя Иоанна IV Васильевича Грозного (1530–1584) и эпоха его Царствования как бы венчают собой период становления русского религиозного самосознания. Именно к этому времени окончательно сложились и оформились взгляды русского народа на самое себя, на свою роль в истории, на цель и смысл существования, на государственные формы народного бытия.
   Царствование Иоанна IV протекало бурно. Со всей возможной выразительностью его течение обнажило особенность русской истории, состоящую в том, что ее ход имеет в основе не «баланс интересов» различных сословий, классов, групп, а понимание общего дела, всенародного служения Богу, религиозного долга.
   Началось Царствование смутой. Будущий Грозный Царь вступил на престол будучи трех лет от роду. Реальной властительницей Руси стала его мать – Елена, «чужеземка литовского, ненавистного рода». Ее недолгое (четыре года) правление было ознаменовано развратом и жестокостью не столько личными, сколько проистекавшими из нравов и интриг ближних бояр – бывших удельных князей и их приближенных.
   По старой удельной привычке каждый из них «тянул на себя», ставя личные интересы и выгоды выше общенародных и государственных нужд. Численно эта безпринципная прослойка была ничтожна, но после смерти Елены, лишившись последнего сдерживающего начала, ее представители учинили между собой в борьбе за власть погром, совершенно расстроивший управление страной. Разделившись на партии князей Шуйских и Вельских, бояре повели ожесточенные усобицы друг с другом из личных фамильных счетов, а не за какой-нибудь государственной порядок.
   В 1547 году сгорела Москва. Пожар и последовавший за ним всенародный мятеж потрясли юного Иоанна. В бедствиях, обрушившихся на Россию, он увидел мановение Десницы Божией, карающей страну и народ за его, Царя, грехи и неисправности.
   Церковное Таинство Миропомазания открыло юному Монарху глубину мистической связи Царя с народом и связанную с этим величину его духовной ответственности. Иоанн осознал себя «игуменом всея Руси». И это осознание с того момента и до самой кончины руководило всеми его личными поступками и государственными начинаниями.
   Приняв на себя груз ответственности за народ и державу, юный Царь с ревностью приступил к делам государственного, общественного и церковного устроения. «Мятежное господство бояр рушилось совершенно, уступив место единовластию царскому, чуждому тиранства и прихотей. Чтобы торжественным действием веры утвердить благословенную перемену в правлении и в своем сердце, Государь на несколько дней уединился для поста и молитвы; созвал святителей, умиленно каялся в грехах и, разрешенный, успокоенный ими в совести, причастился Святых Тайн. Юное, пылкое сердце его хотело открыть себя перед лицом России: он велел, чтобы из всех городов прислали в Москву людей избранных, всякого чина или состояния, для важного дела государственного. Они собралися – и в день воскресный, после обедни, Царь вышел из Кремля с духовенством, с крестами, с боярами, с дружиною воинскою, на лобное место, где народ стоял в глубоком молчании. Отслужили молебен. Иоанн обратился к митрополиту и сказал: «Святой Владыко! Знаю усердие твое ко благу и любовь к Отечеству: будь же мне поборником в моих благих намерениях».
   Тут Государь поклонился на все стороны и продолжал: «Люди Божии и нам Богом дарованные! Молю вашу веру к Нему и любовь ко мне: будьте великодушны! Нельзя исправить минувшего зла: могу только впредь спасать вас от подобных притеснений и грабительств. Забудьте, чего уже нет и не будет; оставьте ненависть, вражду; соединимся все любовию христианскою. Отныне я судия ваш и защитник».