Бог для того только и требует от нас <...> снисхождения к ближним нашим, чтобы Самому иметь случай прощать нам великие согрешения наши.
   <...> Ничто так не уподобляет нас Богу, как то, когда мы прощаем людей злых, которые обижают нас.
   Ты сам первый судия твоим делам, а потом уже судит их Бог. Ты пишешь себе закон прощения и наказания и изрекаешь себе приговор того или другого; таким образом от тебя зависит, помянет ли или не помянет Бог грехи твои (см.: Мф. 6, 12).
   Будем <...> не Богу только говорить: не помяни согрешений наших, но и самому себе пусть каждый говорит: да не помянем согрешений братий наших против нас.
   Если ты отпустишь ближнему согрешения, то все твои грехи, которые должны будут открыться тогда, будут истреблены уже здесь, и ты отойдешь отсюда, не влача с собою ничего из своих грехов.
   Не будем <...> думать, когда <прощаем ближних>, что мы благодетельствуем другому или что оказываем ему большую милость: мы сами пользуемся благодеянием и извлекаем из этого для себя большую пользу; равно как если не делаем, мы не причиним другим особенного вреда, а себе приготовим страшное наказание в геенне.
   Постараемся воздавать Господу за Его благоволение к нам, и как Он охотно прощает грехи, соделываемые против Него, а за грехи против нас взыскивает, и с великой строгостью, так точно будем поступать и мы: в чем ни согрешат против нас ближние, все будем прощать; напротив, за грехи против Бога постараемся строго взыскивать.