Второго ноября 1837 года в семье сельского головы Ефима Литовкина и его жены Марии родился сын. При святом Крещении мальчика нарекли Иваном.

Однажды во время пожара, когда огонь быстро перекидывался с одного деревенского дома на другой, маленький Иван, боясь, что огонь может уничтожить их новый дом, взмолился, протягивая ручки к церкви, находящейся недалеко от их дома: «Царица Небесная! Оставь нам наш домик, ведь он совсем новенький!» По молитве ребенка дом Литовкиных уцелел, в то время как все дома вокруг него сгорели.

Иван рано лишился отца и матери. Одиннадцатилетний сирота вынужден был сам зарабатывать на хлеб насущный, работал в трактире, в бакалейной лавке, сопровождал обозы с товаром. Тяжелая жизнь не ожесточила Ивана, его чистая душа всегда стремилась к духовной жизни, утешение он находил в молитве.

Еще в раннем детстве в чудесном видении ему явилась Царица Небесная, мальчик был настолько поражен красотой Богородицы и необыкновенным сиянием вокруг Нее, что лишился чувств. В тяжелые минуты он вспоминал чудесное видение.

В марте 1861 года по благословению старца Амвросия Иван был принят в святую Оптинскую обитель. По обычаю, каждый новоначальный должен был сперва потрудиться в трапезной. Позже послушник был определен в келейники к старцу Амвросию. Возможность быть рядом с прозорливым старцем радовала инока, но безконечный поток посетителей утомлял. Лишившись душевного покоя, он решил потихоньку уйти на святую Афонскую гору. Но однажды старец Амвросий сказал: «Брат Иван, у нас лучше, чем на Афоне, оставайся с нами». Прозорливость старца настолько поразила молодого послушника, что он больше не помышлял об уходе.

Многие скорби и тяготы перенес он в монастыре. Годами у него не было даже своего места, где можно было уединиться, отдохнуть. Спать часто приходилось в приемной, в которой до поздней ночи было много посетителей, а в час ночи уже необходимо было спешить к утрени... Испытания закалили душу подвижника.

Он был старшим келейником старца Амвросия. Тихий серьезный, чрезвычайно скромный отец Иосиф (так нарекли его при постриге) выходил к посетителям, внимательно выслушивал, передавал ответ старца, ничего не добавляя от себя. Старец Амвросий со временем стал посылать посетителей за советом к келейнику, готовя, таким образом, достойного продолжателя традиций Оптинских старцев.

В 1888 году иеромонах Иосиф сильно простудился и заболел. Его отвезли в больницу и 14 февраля, по благословению старца Амвросия, постригли в схиму. По молитвам старца Амвросия смертельная болезнь отступила. В 1890 году старец Амвросий, уезжая в Шамординский женский монастырь, впервые не взял с собой верного помощника: «Тебе нужно здесь оставаться, ты здесь нужен». 1891 год был последним в жизни старца Амвросия. На старца Иосифа легли обязанности скитоначальника, духовника Оптинской братии и Шамординских сестер.

Старец Иосиф был строгим постником, крайне мало спал, носил старую и бедную одежду. Он стяжал от Господа полноту духовных даров, и многие испытали на себе его дар прозорливости и исцелений. Верующих, обращавшихся к нему за советом, поражало его умение в нескольких словах выразить самое главное, наставить и утешить. Рассказы о силе его благодатной молитвы приводили в скит страждущих, ищущих исцеления и утешения.

Однажды к старцу привели тяжелобольную женщину, он принял ее, выслушал и, дав ей в руки свои четки, пошел в спальню, сказав: «Подожди». А когда он вышел, она совершенно забыла про свою болезнь.
А когда другая больная женщина обратилась к нему за помощью (опухоль околошейных желез не позволяла даже повернуть шею), старец посоветовал отслужить молебен перед чудотворной иконой Божией Матери. По молитвам старца Иосифа больная полностью исцелилась.

Старец Иосиф в течение 12 был духовником братии. С годами, слабея физически, старец возрастал духовно, во время молитвы он преображался. Старец Иосиф отошел к Господу 9 / 22 мая 1911 года.

Советы преподобного Иосифа:


Скорби – наш путь, будем идти, пока дойдем до назначенного нам Отечества вечности, но только то горе, что мало заботимся о вечности и не терпим и малого упрека словом. Мы сами увеличиваем свои скорби, когда начинаем роптать.

Кто победил страсти и стяжал разум духовный, тот без образования внешнего имеет доступ к сердцу каждого.

Наложенное правило всегда трудно, а делание со смирением еще труднее.

Что трудом приобретается, то и бывает полезно.

Если видишь погрешность ближнего, которую ты бы хотел исправить, если она нарушает твой душевный покой и раздражает тебя, то и ты погрешаешь и, следовательно, не исправишь погрешности погрешностью – она исправляется кротостью.

Что легко для тела, то неполезно для души, а что полезно для души, то трудно для тела.