Наступает время, – говорит Сам Господь Спаситель, – в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившее добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения (Ин. V, 28-29).
Эту мысль о воскресении мертвых в день Страшного Суда развивает подробнее апостол Павел: Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (1 Кор. XV, 51-53). Се, идет Господь, – читаем в послании апостола Иуды, – со тьмами святых Ангелов Своих – сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие, и во всех жестоких словах, которые произносили на Него нечестивые грешники (Иуд. I, 14-15).

Таким образом, от каждого человека потребуется отчет, не только в делах, но и в словах, и даже в мыслях. Говорю же вам, – предупреждает Господь, – что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. XII, 36-37).
Господь... осветит скрытое во мраке, – пишет апостол Павел, – и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (1 Кор. IV, 5). Таким образом, перед судом Божиим открыт будет весь человек с его мыслями и чувствами, с его деяниями и страстями, с его достоинствами и пороками, словом, всем тем, что он воспитал и развил в душе своей, в течение земной жизни. Все в человеке будет взвешено и по справедливости оцененено, яже с телом содела, или блага, или зла. Вся прожитая жизнь с ее преступлениями и ошибками, с ее неудачами и нравственными успехами встанет ярко и четко прежде всего перед самим человеком, и увидит он и различит в ней сам, что было хорошего и чистого, и что было темного и греховного.
Несомненно. Еще здесь, в условиях земного существования, в минуты предсмертной агонии иногда проносится перед человеком вся его прошлая жизнь с мельчайшими подробностями. Самые отдаленные моменты, самые незначительные события, все, что казалось невозвратно исчезнувшим в прошлом и стертым со скрижалей памяти, оказывается, хранится в области подсознания и в минуты высшего душевного напряжения, вызванного ожиданием надвигаюшейся смерти, неожиданно всплывает на поверхность сознания с удивительной отчетливостью.
Со страшной силой и отчетливостью пройдет перед человеком вся его земная жизнь, не только перед ним, но и перед всеми открыты будут его дела, слова и мысли, и, как неизбежный вывод из всего этого, определится его вечная участь. Картина не только его грехов и нравственных деяний, но и сокровенных побуждений, тайных мыслей и чувств будет настолько яркой и точной, что защита, укрывательство, лукавые увертки будут невозможны даже перед собственным эгоистическим сознанием, склонным все оправдывать и находить смягчающие обстоятельства. Человек должен будет сам признать абсолютную справедливость суда, как неумолимый математический вывод из слагаемых жизни. Все, что делаете, – говорит апостол Павел в послании к Колоссянам, – делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу. А кто неправо поступит, тот получит по своей неправде, у Него нет лицеприятия (Кол. III, 23-25).
Суд Божий справедлив – у Бога нет лицеприятия и сами осужденные должны будут признать это, когда ясно увидят, что наказание представляет неизбежное следствие греха подобно тому, как истощение организма является следствием распутной жизни.
Иногда люди, не живущие религиозной жизнью, но рассуждающие о религии лишь теоретически, говорят, что вечное наказание за порочную жизнь не согласно с благостью Божией, и в этом смысле является несправедливым. В этом возражении кроется явное недоразумение и непонимание законов духовной жизни. Те страдания, которые терпят грешники, являются не только наказанием в собственном смысле слова, налагаемым какою-то внешнею силою, подобно тому, как это бывает в человеческих судах, где наказание вовсе не вытекает логически из преступления, а есть не что иное, как мера устрашения, придуманная составителями уголовного кодекса. Наказание вечного Суда в главной основе своей суть следствие греха, и потому о несправедливости здесь не может быть и речи, тем более о несправедливости Предвечного Судии. Поясним это примером.
Допустим, вы живете грязно, неряшливо и совсем забыли об умывании и полотенце. В результате у вас развилась чесотка. Кто виноват в этом и кого вы будете упрекать в несправедливости?
Вы самовольно приняли яд и испытываете страшные муки. Разве можно говорить здесь о несправедливости?
Вы схватили голой рукой горящие уголья и обожглись. Ожог здесь неизбежное следствие неразумного поступка, и вам некого винить, как только себя.
Точно также и в духовной жизни. Грех и порок неизбежно влекут за собой разрушительные следствия, причиняющие страдания, которые и составляют прежде всего наказание грешника. Следствия эти различны, но все чрезвычайно тяжелы и мучительны. Винить кого бы то ни было за эти страдания и признавать их несправедливыми совершенно невозможно, так как грех со всеми его последствиями есть дело свободной воли человека и вина злоупотребления этой свободой лежит на самом человеке.

Первым и самым тяжелым следствием порока является отлучение от Бога и лишение Божией благодати. Бог свет есть, и тмы в Нем несть ни единыя (1 Ин. I, 5). Поэтому грешник не может быть в общении с Богом, ибо кое общение свету ко тме (2 Кор. VI, 15). Это смерть духовная, влекущая за собою полное расстройство душевных сил и способностей. Начало гармонии и единства жизни – Бог, содержащий все благостию Своею и силою Своею. В отдалении от Бога сейчас же начинается разложение и дисгармония. В духовной жизни это особенно ощутительно. Только "Святым Духом всяка душа живится". Без этого неизбежная смерть, распад, гибель.
Если одно из обязательных условий человеческого счастья – гармония душевных способностей и стройная цельность душевной деятельности, ибо в этом и внутренний мир, и сила, и покой, – то ясно, что всякая дисгармония и расстройство души должно ощущаться нами как страдание. И чем полнее это расстройство, тем мучительнее страдание.
В обычных условиях жизни мы почти не можем представить себе всю угнетающую тяжесть и безысходную муку и тоску этого духовного расстройства в отлучении от Бога, так как Господь бесконечно благой, при всех наших пороках и преступлениях никогда нас не лишает в полной мере Своей благодати, частью ради живущих с нами праведников и их молитв, частью в ожидании "да вси в покаяние приидут". Быть может, только величайшие грешники мировой истории, вроде Каина, Иуды и немногих других испытали на себе весь этот ужас и несказанную муку полного отпадения от Бога, в чем и состояло то проклятие, под бременем которого они пали. Нам же представить себе этот беспросветный мрак отчаяния, где нет ни одного луча надежды на примирение с Богом, и пережить его, хотя бы воображением, даже приблизительно невозможно. И только по трагической судьбе этих грешников, пораженных Божиим проклятием, мы можем составить отдаленное, неполное понятие об их душевных страданиях, которые, может быть, в усиленной степени ожидают и нас при последнем расчете на Страшном Суде Христовом.
Другое страшное следствие греха – это потеря любви. В нашем мире мрака и скорби есть только один луч радости и счастья – любовь, этот посланник неба, по выражению поэта. Люди, не знающие любви, вряд ли могут быть счастливы. Любовь – это положительный полюс счастья, и чем дальше отходит от него человек, тем более погружается он в холодную и безжизненную пустыню эгоизма и тем безотраднее становится его жизнь. На противоположном полюсе, полюсе вражды и злобы, рождается уже несомненное страдание. Если мы припомним те минуты, когда нас "душила злоба", мы должны будем сознаться, что в эти минуты и после них нам было чрезвычайно тяжело. Но даже и тогда, когда налицо нет возбуждений аффекта, трагедия спокойно-холодной, узкосебялюбивой души очень мучительна. Особенно печален последний итог, когда человек подходит к концу жизни. Неудовлетворенные повышенные эгоистические требования, неизбежное разочарование, досада на других людей, которые не пожелали стать жертвой наших прихотей и капризов и дали нам отпор, – все это постепенно создает тоскливое озлобление против жизни и людей. Злоба эта, не находящая себе выхода, ничем не смягченная, никого не устрашающая, обращает свое жало на самого несчастного, и в медленном огне мучительно корчится и сгорает человек. Почти каждый развитой и укоренившийся грех приводит к подобному концу, потому что грех по существу есть себялюбие и, если мы допустим, что в душе, освобожденной от уз плоти, духовное наследство жизни проявится особенно сильно и свободно, то мы должны будем согласиться, что страдания души, потерявшей любовь в наслаждениях греха, будут очень велики.
Прибавьте к этому еще чувство полного одиночества и заброшенности, ибо эгоизм изолирует человека, лишает его дружбы и любви других людей, и, таким образом, раздражение, злоба, духовная неудовлетворенность, тоска и унылое сознание своей ненужности не смягчаются даже участием и состраданием сочувствующего сердца.
Третье следствие жизни, проведенной в грехе, составляющем ее проклятие и мучение, заключается, по словам святителя Григория Богослова, в "голоде неумирающих страстей". Душа человека бессмертна и не подлежит уничтожению. Вместе с нею сохраняются страсти. В загробном состоянии душа сохраняет те же качества, которые приобрела и развила в течение земной жизни. "Состояние души по смерти, за гробом – не самовластное, – говорит один духовный писатель, – то есть душа не может начать свободно нового рода деятельность. Душа не может переменить образ мыслей и чувствований и вообще не может переменить себя и явиться другою, противоположною земной ея жизни, а может в душе только далее раскрываться, начатое здесь на земле... зло станет все более и более развиваться в вечности".
но там, вне условий плотского существования, человек не имеет уже никакой возможности удовлетворить свои страсти, и в этом кроется источник страшных мучений. Если неудовлетворенная страсть даже здесь тяжела и мучительна и нередко деспотически порабощает все сознание человека, распаляя его этой мукой все более и более, доводя иногда до сумасшествия, то тем более тяжел этот гнет за пределами чувственного мира, где страсти, ничем не сдержанные, достигают в течении вечности страшного развития и невероятной силы и где, с другой стороны, нет и не может быть ни малейшей надежды на ее удовлетворение, хотя бы отчасти.
Здесь нет исцеления, нет освобождения от страсти, нет уже благодати для грешников и нет удовлетворения страстей, но гнев Божий. Постоянно неудовлетворяемое страстное состояние души приводит ее, наконец, в отчаяние, в ожесточение, а потом и в состояние самых злых духов – богохульства и ненависти к Святым. Вот внутренние мучения грешников в геенне. Ничем не преодолимые страсти, которые безнадежны, бесполезны, никогда неискоренимы, сильное стремление к недостижимому терзают и будут терзать душу во всю вечность, и можно утвердительно заключить, что действие страстей за гробом сильнее, чем на земле" (Митрополит Митрофан. Как живут умершие).
Наконец, если ко всему сказанному прибавить еще угрызение совести, позднее сожаление о загубленной жизни, чувство зависти и досады при виде блаженства праведных и сравнение его с собственною участью, то картина внутренних мучений человека, осужденного в геенну, раскроется перед нами почти во всей полноте.
Что касается внешних мучений человека, то есть геенского огня, червя неусыпающего и т. д., то в святоотеческой литературе по этому вопросу существуют лишь частные мнения. Обязательного и общепринятого церковного учения в данном случае мы не имеем. Некоторые из святых отцов допускают вещественный огонь мучений, другие понимают его лишь в смысле внутренних страданий души, но как бы то ни было, даже независимо от внешних или физических страданий, мучения грешной души настолько будут ужасны, что самая мысль о них невольно заставляет содрогнуться.
"Начни же каяться, – увещевает святитель Иоанн Златоуст, – ты только положи начало, а Бог кающихся будет содействовать тебе и подкреплять тебя; ты получишь от Него изобильную благодать, и она будет для тебя слаще меда и сота. Пути жизни разнообразны, равно как и способов спасения много: каким хочешь способом, тем и воспользуйся, только спасайся".