МИЛЫЙ СЕРДЦУ МОЛИТВЕННЫЙ УГОЛОК. В 1912 году состоялось освящение пещерного храма преп. Серафима в Царском Селе

Над устройством пещерного храма потрудились помощник строителя собора архитектор В.Н. Максимов под руководством знатока и любителя русской церковной старины князя А.А. Ширинского-Шихматова. Освящен храм сщмч. еп. Кишиневским Серафимом (Чичаговым), передавшим в дар ковчег с частицами мощей Преподобного Старца.

Накануне владыкой Серафимом было отслужено Всенощное бдение в присутствии Ее Императорского Высочества Вел. Кн. Елизаветы Феодоровны, прибывшей из Москвы и привезшей с собой для поклонения мантию преп. Серафима, находившуюся в храме-усыпальнице Вел. Кн. Сергия Александровича во имя преп. Сергия Радонежского в Чудовом монастыре в Москве.

Дарохранительница на престол нового храма была изготовлена в виде сени над ракой с мощами преп. Серафима (жертва Саровской обители). Среди святынь была икона преп. Серафима с частицей его мощей, частью волос и мантией, найденной в гробнице при обретении мощей. Из временного храма преп. Серафима для чинов Собственного Его Императорского Величества конвоя и Собственного Его Императорского Величества сводного пехотного полка в пещерный храм перешла икона Преподобного, писанная м. Серафимой – старшей сестрой живописной мастерской Серафимо-Дивеевского монастыря и освященная у мощей Преподобного в год его прославления, а также точная копия чудотворной Серафимо-Понетаевской иконы «Знамение», пожертвованная игуменией этой обители м. Нектарией.

В моленной Императрицы Александры Феодоровны, примыкавшей с юга к алтарю, находились иконы Божией Матери «Умиление» и «Знамение» Серафимо-Понетаевская; образы, изображающие преп. Серафима, молящегося на камне, благословляющего отрока, идущего с топориком, кончину Преподобного, преп. Серафима и преп. Сергия. В моленной были частицы от древа кельи Преподобного, сосуд с водой из его колодца, масло от лампады перед ракой с мощами, изображение преп. Серафима, кормящего медведя, написанное на доске от кельи Святого.

«Туда и приходила она, – писал о Царице-Мученице известный сановник В.Н. Коковцов, – чаще всего одна, в часы богослужения, а иногда и вне их, и там предавалась она своему действительному молитвенному настроению вне всякого общения с внешним миpом. Там крепла ее вера во все чудесное, и туда удалялась она каждый раз, когда ею овладевали всякого рода сомнения или заботы и осложнения жизни западали в ее душу.

Близкие к Императрице часто говорили, что Она выходила из ее уединения в молельне Феодоровского храма совершенно переродившеюся и даже какою-то просветленною, и не раз они слышали от нее, что она испытывала в своем уединении какое-то необъяснимое для нее самой разрешение всех ее сомнений, и самая жгучая печаль сменялась такою легкостью жить, что она боялась только одного, как бы какое-нибудь неосторожное слово, сказанное даже самыми близкими и дорогими для нее людьми, не вернуло ее к повседневной жизни с ее злобой и неправдой».

Насколько дорогим был этот молитвенный уголок Царице-Мученице, видно из ее письма близкой подруге от 2-го марта 1918 года: «Вспоминаю нашу церковь и мой маленький, похожий на келью, уголок около алтаря».

«Царский сборник»