«Скорбно звонили колокола. Православие обезглавлено. Но большевики боялись всенародной демонстрации. Тело Патриарха без огласки перевезли в Донской монастырь, на окраину города. Может быть, поленятся. Может быть, не поедут. А если поедут – город об этом не узнает.
Толпы народа с первого дня повалили в монастырь. Никто не поленился. Демонстрация состоялась, демонстрация приняла невиданные размеры.
За год перед этим умер Ленин. У Ленина было много приверженцев, особенно в Москве – красной столице мирового пролетариата. Кроме того, на похороны Ленина сгоняли силой. На похороны Патриарха старались не пускать. Участвовать в похоронах Патриарха было небезопасно. Похороны Патриарха замалчивали. На похороны Святейшего Московского и всея России Патриарха Тихона пришло больше народу, чем на похороны вождя мирового пролетариата Ленина. Все понимали значение этого события.
Двухэтажный собор Донского монастыря сурово и победоносно поднимал непокорное пятиглавие над старинными зубчатыми стенами. Внутри верхнего летнего храма был таинственный полумрак. Гроб стоял на возвышении посередине храма, утопая в цветах. Колонны, расписанные древними фресками, уходили в бесконечную высоту, окутанную мраком и сплошным облаком кадильного дыма.
Круглые сутки шли заупокойные службы. На клиросах сменялись причты церквей и монастырей. Монахи в черных одеждах читали и пели непрерывно. Схимники в опускающихся на лица куколях вышли из долголетнего уединения и молились у гроба.
День и ночь, без перерыва, народ шел проститься с Патриархом. За первый день, по слухам, было продано 60000 свечей. Свечи некуда было ставить – они грудами лежали у подсвечников. Чтобы пройти в храм, нужно было ждать часами. Вереница прощающихся растянулась на целую версту. В толпе не произошло ни одной ссоры, ни одного скандала. Каждый следил за тем, чтобы большевики не оскорбили намять Святейшего...»