Схиархимандрит Севастиан (в миру Стефан Васильевич Фомин) родился 28 октября 1884 года в селе Косьмо-Демьянское Орловской губернии в бедной крестьянской семье. Отца звали Василием, мать – Матроной. Они имели троих сыновей. В 1888 году родители возили детей в Оптину Пустынь к старцу Амвросию (преподобный Амвросий Оптинский, + 1891, память 10 октября и 27 июня). На всю жизнь запомнил Стефан это посещение и ласковые глаза благодатного старца.

Когда Стефану было 4 года, умер отец, а через год умерла и мать. Главой семьи остался старший брат Иларион. Средний брат Роман избрал путь иноческой жизни и в 1892 году был принят послушником в Иоанно-Предтеченский скит Оптиной Пустыни. Стефан, от рождения слабый здоровьем, помогал старшему брату в хозяйстве, больше на пастбищах, хорошо учился, читал книги, которые давал ему приходской священник. За смирение и кротость сверстники дразнили Стефана «монахом».

Радостным утешением было для Стефана посещение в свободное время среднего брата в Оптиной Пустыни. Укрепившись в своем желании иноческого жития, в 1909 году с разрешения старшего брата Стефан приезжает в Оптину Пустынь, где становится келейником старца Иосифа – ближайшего ученика великого старца преподобного Амвросия. По кончине его Стефан перешел под духовное руководство старца Нектария (преподобный Нектарий Оптинский, + 1928, память 29 апреля).

В отце Нектарии была прекрасная человеческая простота, и даже самое черствое сердце чувствовало искренность его великой любви. Так, под руководством старца, возрастал духовно его ученик и будущий старец отец Севастиан. «Летом» называл его старец Нектарий за мягкосердечие и сострадательность и посылал его для утешения, когда народ в долгом ожидании начинал унывать и роптать. Случалось, смиренный наставник говорил посетителям: «Вы об этом спросите моего келейника Стефана, он лучше меня посоветует, он прозорлив».

В 1917 году Стефан был пострижен в монашество с именем Севастиан. Началось гонение на Церковь Христову. 23 января 1918 года декретом СНК Оптина Пустынь была закрыта, но монастырь продолжал существовать под видом сельскохозяйственной артели. На территории монастыря был организован музей «Оптина Пустынь». Старец Нектарий оставался жить со своими келейниками в старческой хибарке и продолжал принимать и духовно поддерживать приходящих к нему людей. В 1923 году в монастыре начала работать ликвидационная комиссия, церковные службы прекратились, монахи постепенно выселялись. За два месяца до закрытия монастыря отец Севастиан был рукоположен во иеродиакона.

После ареста старца в марте 1923 года отец Севастиан жил в Козельске вместе с Оптинской братией и часто навещал о. Нектария в его изгнании. В 1927 году отца Севастиана рукоположили во иеромонаха.

29 апреля 1928 г. умер старец Нектарий. Неутешно плакал о. Севастиан на похоронах и потом на его могиле. Выполняя благословение старца, о. Севастиан служил на приходе в Козельске, в Калуге, а затем получил назначение в г. Козлов в Ильинскую церковь, где служил до 1933 г. вплоть до своего ареста и вел неутомимую борьбу с обновленцами.

В феврале 1933 года о. Севастиана арестовали, приговорили к 7 годам лагерей и, нисколько не считаясь со слабостью его здоровья, отправили в Тамбовскую область на лесоповал. Духовные дети узнали место лесоповала и, невзирая на дальность расстояния, находили возможность приносить ему передачи и поддерживать, кто чем мог. В Тамбовском ОГПУ на допросах о. Севастиан не скрывал своего резко отрицательного отношения к советской власти и безстрашно говорил, что эта власть есть «гнев Божий,…наказание для людей,…так как этим уничтожается Православная вера».

Через год о. Севастиан был переведен в Карагандинский лагерь – Карлаг, один из самых страшных лагерей XX века, в поселок Долинка, куда он прибыл с этапом 26 мая 1934 г. О своем пребывании в лагере Батюшка вспоминал, что там били, истязали, требуя отречения от Бога. Он сказал: «Никогда». Тогда его отправили в барак к уголовникам. По слабости здоровья работал о. Севастиан хлеборезом, затем сторожем складов, а в последние годы возил на быках воду. В тяжелейших условиях нес молитвенный труд и никогда не нарушал посты. Многих в лагере он привел к настоящей вере в Бога, были у него и духовные дети, удавалось даже исповедовать и причащать. Заключенные и лагерное начальство любили Батюшку. Злобу и вражду побеждали любовь и вера, которые были в его сердце.

В апреле 1939 г. отец Севастиан был освобожден из лагеря. После освобождения, съездив ненадолго в Тамбовскую область, о. Севастиан остался в Караганде. Он поселился в селе Большая Михайловка, под Карагандой, и окормлял всех стремящихся к Богу, приходя к ним в дома и безотказно совершая требы, постоянно рискуя навлечь на себя неприятности, так как разрешения на это со стороны властей не было. Старец говорил: «Народ в Караганде верный – не выдадут».

Побывав на кладбище, где в общие могилы за день клали по 200 умерших от голода и болезней, зарывали их без погребения, без крестов, старец воскликнул: «Здесь день и ночь, на этих общих могилах мучеников, горят свечи от земли до неба».

Батюшку полюбили и в окрестностях, поверили в силу его молитв. Со всех концов страны стали съезжаться духовные чада старца, всех он принимал с любовью и помогал устроиться на новом месте. Часто старец благословлял приезжавших к нему за духовным окормлением монахинь жить в какую-нибудь семью, что было в духе Оптинских старцев.

Литургию служили тайно, и ежедневно о. Севастиан вычитывал суточный круг богослужения. Перед войной он ездил в Тамбовскую область, и его духовные дети надеялись, что после стольких лет скорбей вдали от родины он вернется в Россию. Но Батюшка снова возвратился в Караганду, в тот удел, который был назначен ему Господом. В военные и послевоенные годы Караганда была голодным городом. Население в те годы составляли прикрепленные к угольным шахтам спецпереселенцы и бывшие узники Карлага. Объясняя сестрам свое решение остаться здесь навсегда, Батюшка говорил: «Люди здесь душевные, сознательные, хлебнувшие горя… Мы здесь больше пользы принесем, здесь наша вторая родина». Со всего Советского Союза стали съезжаться в Караганду духовные чада старца, искавшие его духовного водительства. Он всех принимал с любовью и помогал устроиться на новом месте. В 1944 году в новом доме была устроена небольшая церковь.

Караганда росла и строилась. В 1946 г по благословению старца Севастиана верующие подали в местные органы власти заявление о регистрации религиозной общины. В ответ пришло распоряжение: «Запретить священнику Севастиану Фомину службы в самовольно открытом храме». Только в 1953 г. было разрешено совершение в Большемихайловском молитвенном доме церковных Таинств и обрядов – крещения, отпевания, венчания, исповеди. Но литургию Батюшка мог служить только тайно ночью на квартирах верующих. По Великим праздникам Всенощное бдение служили с часа ночи, а после короткого перерыва совершалась Божественная литургия. Окна плотно завешивали одеялами, а внутри дома было светло и многолюдно. Службу заканчивали до рассвета, и по одному – по два люди расходились по домам.

Только в 1955 г. из Москвы было получено разрешение о регистрации религиозной общины в Большой Михайловке. Начались работы по переоборудованию жилого дома в храмовое здание. Всем руководил Батюшка. Храм наполнился иконами – одни были принесены верующими, другие написаны талантливой матушкой Агнией; богослужебные и святоотеческие книги прислал из Москвы бывший узник Карлага протодиакон Иаков. В день праздника Вознесения Господня церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы была освящена. Священников Батюшка подбирал себе сам. Сохранилось письмо о. Севастиана к митрополиту Алма-Атинскому и Казахстанскому Николаю (Могилевскому), в котором он просит посвятить во священники А.П. Кривоносова. Одиннадцать лет был старец Севастиан настоятелем храма – до дня своей кончины.

22 декабря 1957 г., в день празднования иконы Божией Матери «Нечаянная радость», архиепископом Петропавловским и Кустанайским Иосифом (Черновым) Батюшка был возведен в сан архимандрита и награжден Патриаршей грамотой «За усердное служение Святой Церкви». В 1964 г. ко дню своего Ангела был награжден архиерейским посохом – награда, в новейшей истории примеров не имеющая.

Батюшка сохранял безупречное исполнение церковного Устава, не допуская при Богослужении пропусков или сокращений. Церковные службы были для него неотъемлемым условием его внутренней жизни. В беседах его любимым образом был святой Апостол Иоанн Богослов – он часто призывал паству к почитанию этого Апостола Любви. Отец Севастиан очень почитал святые иконы и говорил, что он даны нам в помощь от темных сил, что есть намоленные веками чудотворные образы, которые, как ручейки, несут от Господа благодать. Он приводил слова старца Нектария Оптинского о том, что мудрость, разум и рассудительность есть дары Святого Духа, которые приводят к благочестию. Батюшка обладал тонким юмором и любил пошутить, но всегда доброжелательно. Он не жалел времени на беседу с человеком. Каждый его совет приводил к благополучию.

Власти, видя его авторитет, всячески старались закрыть храм, но это им не удавалось: батюшка – как только они его вызовут – обезоруживал их так, что они совершенно лишались дара слова и после его ухода удивлялись: «Что это за старичок такой, что мы сделать ничего не можем?». Батюшка всегда и во всем учил полагаться на волю Божию. Он любил природу, жалел животных, однажды спас только что родившихся котят.

Людям он помогал своей тайной молитвой. О бесноватых он говорил: «Здесь они потерпят, а там мытарства будут проходить безболезненно... Я не хочу с вас кресты снимать. Здесь вы потерпите, но на Небе большую награду приобретете». У Батюшки была духовная мудрость, великое терпение. Если кто при нем роптал на ближнего, он скажет: «Я вас всех терплю, а вы одного потерпеть не хотите». Не поладит кто, он волнуется: «Я настоятель, а всех вас слушаю».

Он заботился о спасении каждого, это была его цель. Он просил: «Мирнее живите». Однажды, среди беседы о нравах людей, Батюшка сказал и даже указал: «Вот этих людей нельзя трогать, они, по гордости, не вынесут ни замечания, ни выговора. А других, по их смирению, можно». Очень важное значение он придавал молитвам за усопших, и других призывал: «молитесь за усопших больше всего. За все слава Богу! Слава Богу за все!».

Замечательны слова, сказанные Батюшкой в субботу Страстной седмицы 1966 года, незадолго до блаженной кончины. Во время литургии он лежал в своей комнате – с зимы здоровье его сильно ухудшилось. После окончания литургии надел мантию, клобук и вышел прощаться с народом. Поздравил всех с наступающим праздником и сказал: «Ухожу от вас. Ухожу из земной жизни. Пришло мое время расстаться с вами. Я обещал проститься и вот, исполняю свое обещание. Прошу вас всех об одном: живите в мире. Мир и любовь – это самое главное. Если будете иметь это между собою, то всегда будете иметь в душе радость. Мы сейчас ожидаем наступления Светлой Заутрени, наступления праздника Пасхи – спасения души для вечной радости. А как можно достичь ее? Только миром, любовью, искренней сердечной молитвой. Ничем не спасешься, что снаружи тебя, а только тем, чего достигнешь внутри души своей и в сердце – мирную тишину и любовь. Чтобы взгляд ваш никогда ни на кого не был косым. Прямо смотрите с готовностью на всякий добрый ответ, на добрый поступок. Последней просьбой своей прошу вас об этом. И еще прошу – простите меня».

А в пасхальную ночь сказал келейнице: «…Я всех вас прошу, чтобы вы утешали друг друга, жили в любви и мире, голоса бы никогда друг на друга не повысили. Больше ничего от вас не требую. Эта самое главное для спасения. Здесь все временное, непостоянное, чего о нем безпокоиться, чего-то для себя добиваться. Все быстро пройдет. Надо думать о вечном».
16 апреля 1966 года батюшка принял постриг в Великую схиму от рук Владыки Питирима (Нечаева), специально прилетевшего из Москвы.

На Всенощную старца Севастиана носили в церковь. Батюшка радостно принял о. Иоанна, прилетевшего вечером из Мичуринска: «День какой хороший!.. Усопшим так нужны, так дороги молитвы за них живых… За все слава Богу! Слава Богу за все!»

Ранним утром 19 апреля 1966 года, на Радоницу, благодатный старец блаженно почил. Погребен он был на Михайловском кладбище.

В 1997 году схиархимандрит Севастиан был прославлен как местночтимый святой Алма-Атинской епархии. 4 ноября 1997 года были обретены святые мощи старца Севастиана и перенесены в новый храм Рождества Пресвятой Богородицы в Караганде.

На Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года схиархимандрит Севастиан был причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.