24.05.2011
<-назад в раздел
МОЖНО ЛИ ЗНАТЬ, КОГДА БУДЕТ КОНЧИНА МИРА?
«Молим же вы, братие, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа... не скоро подвизатися вам от ума, ни ужасатися... яко уже настоит день Христов. Да ничтоже вас прельстит ни по единому же образу» (2 Фес. 2; 1-3).
Надобно знать меру во всем: нужно знать, о чем позволено рассуждать в делах веры, и о чем не позволено. Так мы знаем, что есть Бог, а Самого Существа Его мы постигнуть не можем. Знаем, что Он сотворил мир, а как сотворил — того не знаем. Знаем также, что будет конец миру, а когда — это сокрыто от нас. Так было угодно Тому, Кто изрек: «Вышших себе не ищи и креплших себе не испытуй. Яже ти повеленна, сия разумевай, несть бо ти потреба тайных...» (Сир. 3; 21, 22). И когда святые ученики и Апостолы вопрошали Господа о времени кончины мира, Он сказал им: «О дни же том, или о часе никтоже весть, ни Ангели, иже суть на небесех, ни Сын, токмо Отец. Блюдите, бдите и молитеся: не весте бо, когда время будет...» (Мк. 13; 32, 33). Не полезно нам знать время ни своей собственной кончины, ни кончины всего мира, надобно всегда быть готовым к тому и другому. Ибо если уж теперь, не зная ни того ни другого, мы снедаем друг друга и утопаем в грехах: то что было бы, если бы мы о том знали? Тогда, конечно, мы всю жизнь проводили бы в беспечности и во грехах, и разве один день отделили бы на покаяние. Господь говорит: «яко же бо бысть во дни Ноевы: тако будет и пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24; 37). Как тогда все ели, пили, женились и посягали и только смеялись над Ноем, который строил ковчег и призывал их к покаянию, пока наконец пришли воды потопа и поглотили всех: вот так же внезапно для всех наступит и последний день мира. И св. Ап. Петр говорит: «приидет же день Господень яко тать в нощи» (2 Пет. 3; 10). А великому Апостолу Иоанну Богослову Господь Сам говорит: «се гряду яко тать» (Откр. 16; 15). И святой Апостол Лука повествует: «они же (Апостолы) сошедшеся вопрошаху Его, глаголюще: Господи, аще в лето сие устрояеши Царствие Израилево? Рече же к ним: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти» (Деян. 1; 6, 7). Итак, если Господь даже Апостолам, которых называл друзьями Своими, которым Сам сказал: вы есте свет миру (Мф. 5; 14), запретил о том спрашивать: то тем более не подобает нам, страстями преисполненным, рассуждать о том, о чем Господь не позволил. Чему учит Священное Писание неприкровенно и для всех ясно, то мы должны принимать в закон себе и строго соблюдать. А о чем оно говорит прикровенно, или притчами, о том следует со смирением просить у Бога вразумления и говорить о сем с крайнею осторожностью, не иначе, как с совета людей опытных. И никто не смей говорить: я постиг разум, в Божественном Писании сокровенный, ибо тот, кто хочет познать волю Божию и разум Писаний Божественных, должен, по слову святого Иоанна Лествичника, прежде очистить самого себя от страстей сохранением заповедей Божиих, слезами, смиренномудрием и страхом Божиим. Великая опасность — не знать Священного Писания и толковать его по своему смышлению. От сего происходит то, что и доброе перетолковывают в худую сторону и оно служит к соблазну простецов, от сего все ереси, от сего и ныне говорят, будто настало время страшного Суда Божия. Если хочешь знать, как рассуждать о сем, прочти, что написал мудрый оный старец в книге, Зерцало именуемой. Там душа говорит плоти: "Скажи мне, рабыня моя, хотя мало что о кончине мира сего: когда она настанет и как"? А плоть отвечает душе: "Откуда и как придет Господь, это я могу тебе сказать; а когда это будет — о том никак нельзя узнать. Много раз спрашивали о сем Христа Его святые Апостолы и ученики, но Он не сказал им. Никто не знает оного дня, ни самые Ангелы, но един Отец Небесный. И если Сам Господь сказал сие, то как же я тебе о том скажу? Многие о том рассуждали, но все их рассуждения — одни пустые сказни, ибо никто того знать не может". Заметь, что святой старец написал сие в 6603 году от сотворения мира (или в 1095 г. от Рождества Христова); стало быть и в то время были уже люди, которые по самосмышлению утверждали, будто близок конец мира. Следовательно, неразумно рассуждать о том, чего не знаем. Да и напрасно стали бы мы о том рассуждать: ведь что Сам Бог сокрыл от нас, того, сколько бы мы ни усиливались узнать, никогда не узнаем, а только гнев Божий на себя чрез то навлечем. Кто пытается познать непостижимые судьбы Божии, тот, по выражению Ап. Петра, есть "наглый ругатель, поступающий по собственным своим похотям" (2 Пет. 3; 3); от такого человека еще более утаено будет сие и воистину достойно и праведно утаится, ибо он недостоин Божественного откровения, потому что стремится допрашивать Самого Создателя и Творца всяческих и горделивою мыслию касается непостижимых таин Божиих. Ап. Петр говорит: «едино же сие дане утаится вас, возлюбленнии, яко един день пред Господем яко тысяща лет, и тысяща лет яко день един» (2 Пет. 3; 8), т.е. Бог не считает времени по нашему; для Него солнце не восходит и не заходит, у Него един вечный день. «Тысяща лет» пред очами Божиими «яко день вчерашний, иже мимо иде и стража нощная», — каких-нибудь два-три часа... А ты дерзаешь говорить: прошло вот столько-то лет; и настало время пришествия Его... Или ты думаешь, что для Господа Бога тысяча лет также много времени, как и для нас с тобой? Справедливо говорит святой Иоанн Лествичник: "Пагубное дело — испытывать непостижимые глубины судеб Божиих: пытливые в корабле гордости плавают, и за гордость попускается им впадать в великие искушения"... Апостол Павел говорит: «дни смотряете, и месяцы, и времена, и лета: боюся о вас, еда како всуе трудился в вас. Будите яко же аз» (Гал. 4; 10-12). Апостол не позволял себе высчитывать время пришествия Христова; благоговел пред безмерною пучиною премудрости Божией. Он взывал только: «о глубина богатства и премудрости и разума Божия! Яко неиспытани судове Его, и неизследовании путие Его! Кто бо разум уме Господень? Или кто советник Ему бысть» (Рим. 11; 33,34)? А мы, перст и прах, плоть и кровь, трава и цвет полевой, тень и дым, и даже хуже того, хотим постигнуть непостижимые судьбы Божии, которых и Ангелам Божиим не дано знать. Или ты в гордости своей считаешь себя выше Ангелов небесных? Но ведь это — признак крайнего безумия! Нам следовало бы благодарить Милосердого Господа, с сокрушенным сердцем и горькими слезами благодарить за то, что Он долготерпит грехам нашим, не хочет погибели нашей, призывает нас к покаянию, а мы сами на свою голову призываем гнев Божий, когда говорим: что так долго нет второго пришествия Христова? Уж пора бы ему быть... И кто же смеет допрашивать Бога, Единого безначального, неизменного, присносущного, бесконечного?... Да умолкнет всякое праздное разглагольствие в Церкви Божией! Да проповедуется то, во что мы веруем! Да не испытывает никто сокровенных таин Божиих! Ты не знаешь часа твоего собственного скончания, как же ты смеешь рассуждать о времени кончины мира? Ты не смеешь сказать своему земному царю: почему не так делаешь как мне кажется лучшим? Как же дерзаешь допрашивать Царя царствующих, Творца и Владыку всяческих? Как ты смеешь назначать Ему время пришествия Его? Ты — ничто, как же дерзаешь рассуждать о непостижимых путях Промыслителя Божественного? Вспомни Моисея, великого пророка и законодателя, которому Сам Бог говорил: «вем тя паче всех и благодать имаши у Мене» (Исх. 33; 12), но который лишен был утешения войти в землю обетованную только за одно слово сомнения... Вспомни Петра, которому за одно только слово: не умыеши ногу моею во веки, сказано: «аще не умыю тебе, не имаши части со Мною» (Ин. 13; 8). Великий подвижник Антоний, сострадая скорбям человеческим, видя неравенство людского счастья на земле, не мудрствовал, не допрашивал Бога, а только обратился к Богу со смиренною молитвою, дабы открыл ему тайну сию, и услышал глас небесный, вещавший ему: "Антоние! Себе внимай, и не испытуй того, чего не повелел Бог"... Вспомни же, страстный и жалкий человек: кто ты? Ведь ты и тени не стоишь оных великих и святых мужей, как же дерзаешь ты утверждать, будто постиг непостижимую тайну Божию, узнал время пришествия Его?!.. Нет: «верен Господь во всех словесех Своих», верен во всем, что повелевает, или запрещает, открывает или утаевает от нас!..
Надобно знать меру во всем: нужно знать, о чем позволено рассуждать в делах веры, и о чем не позволено. Так мы знаем, что есть Бог, а Самого Существа Его мы постигнуть не можем. Знаем, что Он сотворил мир, а как сотворил — того не знаем. Знаем также, что будет конец миру, а когда — это сокрыто от нас. Так было угодно Тому, Кто изрек: «Вышших себе не ищи и креплших себе не испытуй. Яже ти повеленна, сия разумевай, несть бо ти потреба тайных...» (Сир. 3; 21, 22). И когда святые ученики и Апостолы вопрошали Господа о времени кончины мира, Он сказал им: «О дни же том, или о часе никтоже весть, ни Ангели, иже суть на небесех, ни Сын, токмо Отец. Блюдите, бдите и молитеся: не весте бо, когда время будет...» (Мк. 13; 32, 33). Не полезно нам знать время ни своей собственной кончины, ни кончины всего мира, надобно всегда быть готовым к тому и другому. Ибо если уж теперь, не зная ни того ни другого, мы снедаем друг друга и утопаем в грехах: то что было бы, если бы мы о том знали? Тогда, конечно, мы всю жизнь проводили бы в беспечности и во грехах, и разве один день отделили бы на покаяние. Господь говорит: «яко же бо бысть во дни Ноевы: тако будет и пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24; 37). Как тогда все ели, пили, женились и посягали и только смеялись над Ноем, который строил ковчег и призывал их к покаянию, пока наконец пришли воды потопа и поглотили всех: вот так же внезапно для всех наступит и последний день мира. И св. Ап. Петр говорит: «приидет же день Господень яко тать в нощи» (2 Пет. 3; 10). А великому Апостолу Иоанну Богослову Господь Сам говорит: «се гряду яко тать» (Откр. 16; 15). И святой Апостол Лука повествует: «они же (Апостолы) сошедшеся вопрошаху Его, глаголюще: Господи, аще в лето сие устрояеши Царствие Израилево? Рече же к ним: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти» (Деян. 1; 6, 7). Итак, если Господь даже Апостолам, которых называл друзьями Своими, которым Сам сказал: вы есте свет миру (Мф. 5; 14), запретил о том спрашивать: то тем более не подобает нам, страстями преисполненным, рассуждать о том, о чем Господь не позволил. Чему учит Священное Писание неприкровенно и для всех ясно, то мы должны принимать в закон себе и строго соблюдать. А о чем оно говорит прикровенно, или притчами, о том следует со смирением просить у Бога вразумления и говорить о сем с крайнею осторожностью, не иначе, как с совета людей опытных. И никто не смей говорить: я постиг разум, в Божественном Писании сокровенный, ибо тот, кто хочет познать волю Божию и разум Писаний Божественных, должен, по слову святого Иоанна Лествичника, прежде очистить самого себя от страстей сохранением заповедей Божиих, слезами, смиренномудрием и страхом Божиим. Великая опасность — не знать Священного Писания и толковать его по своему смышлению. От сего происходит то, что и доброе перетолковывают в худую сторону и оно служит к соблазну простецов, от сего все ереси, от сего и ныне говорят, будто настало время страшного Суда Божия. Если хочешь знать, как рассуждать о сем, прочти, что написал мудрый оный старец в книге, Зерцало именуемой. Там душа говорит плоти: "Скажи мне, рабыня моя, хотя мало что о кончине мира сего: когда она настанет и как"? А плоть отвечает душе: "Откуда и как придет Господь, это я могу тебе сказать; а когда это будет — о том никак нельзя узнать. Много раз спрашивали о сем Христа Его святые Апостолы и ученики, но Он не сказал им. Никто не знает оного дня, ни самые Ангелы, но един Отец Небесный. И если Сам Господь сказал сие, то как же я тебе о том скажу? Многие о том рассуждали, но все их рассуждения — одни пустые сказни, ибо никто того знать не может". Заметь, что святой старец написал сие в 6603 году от сотворения мира (или в 1095 г. от Рождества Христова); стало быть и в то время были уже люди, которые по самосмышлению утверждали, будто близок конец мира. Следовательно, неразумно рассуждать о том, чего не знаем. Да и напрасно стали бы мы о том рассуждать: ведь что Сам Бог сокрыл от нас, того, сколько бы мы ни усиливались узнать, никогда не узнаем, а только гнев Божий на себя чрез то навлечем. Кто пытается познать непостижимые судьбы Божии, тот, по выражению Ап. Петра, есть "наглый ругатель, поступающий по собственным своим похотям" (2 Пет. 3; 3); от такого человека еще более утаено будет сие и воистину достойно и праведно утаится, ибо он недостоин Божественного откровения, потому что стремится допрашивать Самого Создателя и Творца всяческих и горделивою мыслию касается непостижимых таин Божиих. Ап. Петр говорит: «едино же сие дане утаится вас, возлюбленнии, яко един день пред Господем яко тысяща лет, и тысяща лет яко день един» (2 Пет. 3; 8), т.е. Бог не считает времени по нашему; для Него солнце не восходит и не заходит, у Него един вечный день. «Тысяща лет» пред очами Божиими «яко день вчерашний, иже мимо иде и стража нощная», — каких-нибудь два-три часа... А ты дерзаешь говорить: прошло вот столько-то лет; и настало время пришествия Его... Или ты думаешь, что для Господа Бога тысяча лет также много времени, как и для нас с тобой? Справедливо говорит святой Иоанн Лествичник: "Пагубное дело — испытывать непостижимые глубины судеб Божиих: пытливые в корабле гордости плавают, и за гордость попускается им впадать в великие искушения"... Апостол Павел говорит: «дни смотряете, и месяцы, и времена, и лета: боюся о вас, еда како всуе трудился в вас. Будите яко же аз» (Гал. 4; 10-12). Апостол не позволял себе высчитывать время пришествия Христова; благоговел пред безмерною пучиною премудрости Божией. Он взывал только: «о глубина богатства и премудрости и разума Божия! Яко неиспытани судове Его, и неизследовании путие Его! Кто бо разум уме Господень? Или кто советник Ему бысть» (Рим. 11; 33,34)? А мы, перст и прах, плоть и кровь, трава и цвет полевой, тень и дым, и даже хуже того, хотим постигнуть непостижимые судьбы Божии, которых и Ангелам Божиим не дано знать. Или ты в гордости своей считаешь себя выше Ангелов небесных? Но ведь это — признак крайнего безумия! Нам следовало бы благодарить Милосердого Господа, с сокрушенным сердцем и горькими слезами благодарить за то, что Он долготерпит грехам нашим, не хочет погибели нашей, призывает нас к покаянию, а мы сами на свою голову призываем гнев Божий, когда говорим: что так долго нет второго пришествия Христова? Уж пора бы ему быть... И кто же смеет допрашивать Бога, Единого безначального, неизменного, присносущного, бесконечного?... Да умолкнет всякое праздное разглагольствие в Церкви Божией! Да проповедуется то, во что мы веруем! Да не испытывает никто сокровенных таин Божиих! Ты не знаешь часа твоего собственного скончания, как же ты смеешь рассуждать о времени кончины мира? Ты не смеешь сказать своему земному царю: почему не так делаешь как мне кажется лучшим? Как же дерзаешь допрашивать Царя царствующих, Творца и Владыку всяческих? Как ты смеешь назначать Ему время пришествия Его? Ты — ничто, как же дерзаешь рассуждать о непостижимых путях Промыслителя Божественного? Вспомни Моисея, великого пророка и законодателя, которому Сам Бог говорил: «вем тя паче всех и благодать имаши у Мене» (Исх. 33; 12), но который лишен был утешения войти в землю обетованную только за одно слово сомнения... Вспомни Петра, которому за одно только слово: не умыеши ногу моею во веки, сказано: «аще не умыю тебе, не имаши части со Мною» (Ин. 13; 8). Великий подвижник Антоний, сострадая скорбям человеческим, видя неравенство людского счастья на земле, не мудрствовал, не допрашивал Бога, а только обратился к Богу со смиренною молитвою, дабы открыл ему тайну сию, и услышал глас небесный, вещавший ему: "Антоние! Себе внимай, и не испытуй того, чего не повелел Бог"... Вспомни же, страстный и жалкий человек: кто ты? Ведь ты и тени не стоишь оных великих и святых мужей, как же дерзаешь ты утверждать, будто постиг непостижимую тайну Божию, узнал время пришествия Его?!.. Нет: «верен Господь во всех словесех Своих», верен во всем, что повелевает, или запрещает, открывает или утаевает от нас!..
(Из книги "Просветитель", преподобного Иосифа Волоколамского)
