Иван Васильевич Киреевский родился в Москве 22 марта 1806 г., в семье столбовых дворян Белевского уезда Тульской губернии, где находилось их родовое имение – село Долбино. По молодости не избежал, как и все образованное передовое общество того времени, увлечения западничеством. Однако, пожив на Западе и узнав его в совершенстве, увидел его духовную болезнь, что позволило резко критически написать о европейской культуре: «многовековой холодный анализ разрушил все те основы, на которых стояло европейское просвещение от самого начала своего развития, так что его собственные коренные начала, из которого оно выросло (т.е. христианство), сделалось для него посторонними и чужими, а прямой его собственностью оказался этот самодвижущийся нож разума,., не признающий ничего, кроме себя и личного опыта, этот самовластный рассудок, эта логическая деятельность, отрешенная от всех познавательных сил человека». И хотя «Запад, как и Восток, изначала жил верой, но произошло повреждение в самой вере, когда Рим поставил силлогизмы выше сознания всего христианства». Киреевский показал, что это повреждение произошло потому, что Западная Церковь подменила внутренний авторитет истины внешним авторитетом иерархии (когда самовольно, без согласия с Востоком изменила Символ веры), что и привело к рационализму, повлекшему неизбежно распад духовной цельности.
В письме приятелю Кошелеву Иван Киреевский писал (1852 г.): «Не теряю намерения написать... курс философии. Теперь, кажется, настоящая пора для России сказать свое слово о философии, показать им, еретикам, что истина науки только в истине Православия...».
На религиозно-философское мировоззрение Киреевского повлияла, возможно, и женитьба на Наталье Петровне Арбениной, через которую он познакомился со схимником Новоспасского монастыря отцом Филаретом.
Живя подолгу в Долбине, Киреевские часто ездили в соседнюю Оптину Пустынь, помогали обители в издании творений святых отцов. Иван Васильевич очень сблизился с духовным отцом своей жены, старцем Макарием, который стал и его духовником.
Настроение Киреевского последних лет выражено в другом письме тому же Кошелеву: «Существеннее всяких книг и всякого мышления – найти святого православного старца, который бы мог быть твоим руководителем, которому ты бы мог сообщать каждую мысль свою и услышать о ней не его мнение, более или менее умное, но суждение святых отцов». Такое исключительное счастье он обрел в лице старца Макария.