Зло боится света, человеческого суда. Творящие зло любят пути мрачные и безпросветные. Безбожники действуют из тьмы, не переставая заявлять: «Не наших рук это дело». Точно кроты, роющие под землей, но утверждающие обратное. Но ведь если кротов не видно, то норы безобразно зияют.
Иногда человеку может показаться, что путь безбожников истинен: вот, дескать, все им удается, и они умножают свое состояние. О, если бы довелось ему увидеть финал этого пути.
Безбожник страшится скоропостижной смерти, вор-карманник боится взломщика, убийца трепещет меча. Гордый ужасается публичного позора, клеветник – суда истины. С безбожником случается чаще всего то, чего он опасается.
Даже тени деревьев наводят на безбожников какую-то жуть: они представляются им вооруженными солдатами. Безбожник вздрагивает при любом шорохе, ожидая прихода мстителя. В шуме леса слышится ему позвякивание цепей, в птичьих трелях распознает он воинственные кличи приближающихся охотников.
Трудно спорить с безбожным, разговаривать с безумным, убеждать озлобленного, ибо не понимают они слов. Гораздо скорее убедишь их делами. Тем, кто хочет с вами спорить, сделайте доброе дело – и вы выиграете спор. Одно дело милосердия быстрее вразумит безумного, чем многие часы бесед. Безбожие, безумие и злоба приходят от невежества. Последнее же подобно беснованию, которое лучше всего обуздывается добродетелью. Если с безбожным будешь спорить по его же буйным правилам, то еще больше воспалишь его наглость, отрицающую всё и вся. Если с безумным говоришь повышенным тоном, мрак безумия сгущается. Если злобного думаешь убедить гневом, то еще больше разжигаешь огонь ненависти. Кроткое и благое дело – вот та вода, которой угашается весь этот пожар.