Уважаемая редакция, то, что продолжает происходить в Санкт-Петербургской епархии, у многих верующих вызывает скорбь и недоумение.

Прежде всего, хотим обратиться ко времени управления Санкт-Петербургской кафедрой приснопамятным владыкой Иоанном Снычевым, которого почитают святым не только в епархии, но и далеко за ее пределами. На месте упокоения святителя Иоанна (Никольское кладбище Александро-Невской Лавры) часто можно встретить как верующих Петербурга, так и паломников из других городов, здесь всегда поддерживается порядок, круглый год живые цветы, есть возможность поставить свечу, молитвенно прибегнуть к помощи этого удивительного святителя, помолиться о спасении России той молитвой, которую составил сам владыка и которой он молился всю жизнь. Несмотря на то, что владыка Иоанн «оставил» управление кафедрой 15 лет назад, память о нем не исчезает. Напротив, он стал примером истинного архиерея не только для своих современников, но и для недавно воцерковившихся людей, и это не удивительно, ведь «в память вечную будет праведник»…

При владыке Иоанне начался подъем духовной жизни в Петербурге, при нем сложились приходские общины во главе с ревностными священниками, такими например, как о. Александр Захаров и др. При владыке молодежь пошла в Церковь; при нем и благодаря его мужеству увидела свет правда, которая десятилетиями лежала под спудом. Владыка был первым, кто после страшных лет гонений, советского периода истории нашей Церкви и Родины, смог четко и откровенно провести границу между злом и добром, истиной и ложью, смог показать внутренние и внешние причины бедственного положения народа. Его кончина стала невосполнимой потерей для всей Церкви.

Но еще более невосполнимой и поистине трагичной она выглядит на фоне присутствия на Петербургской кафедре полного антипода Владыки, - Владимира Котлярова (Бронштейна). Назначение на Петербургскую кафедру этого ветерана экуменизма (наблюдателя от РПЦ на II Ватиканском соборе, бывшего официального представителя РПЦ во ВСЦ и т. д.) стало, воистину, большой бедой, как для пастырей, так и для мирян. Многие и многие церковные общины фактически были им разорены. Многие верные Православию пастыри, создавшие и возглавлявшие эти общины, так или иначе преследовались новым епархиальным революционером.

Например, вышеупомянутый отец А. Захаров смещался с одного прихода на другой, пока, наконец, не был загнан в глушь, в «дыру». Опасаясь жалоб и шума от преследования такого известного и любимого всеми священника, митрополит, наконец, был вынужден немного уступить и перевести его на более достойное место, хотя тоже далеко от северной столицы.

Плачевная ситуация сложилась и в храме Воскресения у Варшавского вокзала, и во многих других храмах города.

Мы, верующие Петербурга, хорошо помним инцидент, произошедший в первые дни появления у нас нового архиерея. Митрополит Владимир прибыл на Литургию в Иоанновский монастырь на Карповке. Здесь он произнес свою первую в Петербурге обновленческую проповедь. Начало было вполне православным, Владыка говорил о подвиге и особенностях служения святого Иоанна Кронштадтского. Но постепенно в его речи стали появляться непривычные для православного христианина слова, и он, наконец, перешел к главной теме своей проповеди – к вопросам о переходе на новый стиль, о русификации богослужебного языка и т. д.

Довольно скоро сестры монастыря забезпокоились и насторожились. Убедившись в настрое нового архиерея, игумения дала распоряжение включить микрофон, и обновленческая проповедь, хотя и частично, была записана на пленку. Запись проповеди была передана Патриарху Алексию II. О реакции Cвятейшего мы ничего не узнали, но судя по тому, что после этого митрополит больше не высказывался так откровенно обновленчески, мы поняли, что все-таки какие-то меры приняты были.

Эта монастырская служба всем, в том числе и самому митрополиту Владимиру, запомнилась надолго. Он выходил из храма с позором, никто не подходил к нему за благословением, прихожане смотрели на него с негодованием и презрением. Несмотря на свою простоту, люди поняли, что перед ними лжепастырь, они сумели разглядеть в новом епископе волка, одетого в овечью шкуру.

Видимо, эта история не прошла безследно, по крайней мере, после этого происшествия он уже не позволял себе такого откровенного предательства. Очевидно, это была проба на верность Православию, разведка боем. Увидев противодействие, митрополит решил действовать более тонко.

Еще хочется сказать о славе митрополита Владимира как храмостроителя, в действительности - ложной славе. Конечно, продолжают строиться новые храмы, есть случаи возвращения старых церквей, и слава Богу за это! Но до более-менее интенсивного храмостроительства еще очень далеко. И это несмотря на то, что Петербургская епархия - одна из самых богатых епархий Русской Церкви.

На самом же деле в епархии масса неустроенных храмов, храмов с одним священником, множество домовых храмов, в которых службы совершаются нерегулярно и крайне редко и где поэтому не может быть образован полноценный приход. Кроме того, есть и факты закрытия уже существующих храмов (см. «Русь-фронт» за 4 мая: http://www.rusfront.ru/040510/index.html). Вместе с этим, в церковных лавках города можно встретить блестяще оформленную книгу: "Архиерей - храмостроитель".

При подобном положении дел прославление правящего архиерея как выдающегося храмостроителя современности выглядит весьма странным, тем более, что прославление это идет «сверху», и никак не связано с мнением церковного народа. Удивляет и отсутствие скромности правящего архиерея, который в силу своего высокого сана должен быть не только правилом веры, но и образом кротости и смирения для своей паствы. Но ни того, ни другого в этом архиерее нет.

Печальное зрелище представляет собой уже многие годы стоящий в лесах собор св. Екатерины на Васильевском острове. При весьма благополучном положении настоятеля собора, реставрация храма почти не двигается с места. Еще несколько лет – и реставрировать нужно будет сами леса, а не здание храма.

Вообще, под покровительством митрополита Владимира в епархии происходит много беззаконий. В Князь-Владимирском соборе русифицируют церковно-славянский язык, изменяя даже такие понятные каждому русскому человеку слова, как «живот», и заменяя его на плоско и вульгарно звучащую «жизнь», а канон прп. Андрея Критского в Великом посту там вообще читают по-русски (скорее всего, в переводе, сделанным великим отступником от Православия митр. Никодимом (Ротовым)). По благословению митр. Владимира клирикам епархии запрещено отказывать родственникам самоубийц в их отпевании. Священник, отказавший родственникам самоубийцы совершить над покойником отпевание, рискует навлечь на себя гнев правящего архиерея с дальнейшими неприятностями, вплоть до смещения с прихода.

Большой произвол наблюдается и в отношении причащения. В некоторых храмах Санкт-Петербурга вас не причастят на Пасхальной седмице, но с удивлением и негодованием скажут, что на Светлой причащаются только младенцы. Но если вы захотите причаститься на сам праздник Пасхи и при этом возникнет потребность исповедоваться, то придется очень хорошо потрудиться, и слава Богу, если найдете такой приход, в котором настоятель согласится исповедовать вас, - таких храмов мало. К причащению на Пасху в большинстве храмов допускаются буквально все. Исключение составляют разве что явно нетрезвые «захожане», уже отметившие по-своему праздник.

Почти во всех крупных храмах Петербурга, таких как Никольский морской собор, собор Владимирской иконы Божией Матери и др. распространена так называемая общая исповедь. При общей исповеди священник быстро, вполголоса и, как правило, в сокращении вычитывает молитвы перед исповедью, затем называет общие грехи, и народ вереницей подходит под епитрахиль и к лежащему в отдалении кресту. При таком подходе души остаются неисцеленными. Многие прихожане, воспитанные в такой традиции, относятся к великому Таинству, которое святые Отцы называли вторым Крещением, без должного благоговения и страха Божия, без осознания важности происходящего с ними. И великое Таинство Церкви превращается просто в безсмысленный обряд.

Еще одной областью, в которой происходит очевидное и грубое нарушение церковного порядка является клирос. Почти в каждом соборе и крупном храме Петербурга существует «оперный» состав церковного хора. Репертуар таких хоров имеет сугубо светский, придворный характер. Эта музыка не только не настраивает на молитву, но, напротив, всячески развлекает человека, унося его мысли и чувства скорее на венский бал, чем на богослужение. Активное насаждение в храмах нецерковной музыки отравляет душу слащавостью, разжигает страсти, сродняет ее с мiром сим, от которого она должна отстраниться хотя бы на время богослужения.

Не секрет, что многие певчие Петербургских церковных хоров являются совершенно неверующими людьми, часто относятся к важному клиросному делу не только без должного благоговения, но зачастую и с откровенным презрением, воспринимая его лишь как средство материальной выгоды, заработка. В итоге, из Церкви на зарплату атеистам и кощунникам уходят весьма немалые средства (до 1000 руб. за службу), а верующие певчие вынуждены искать себе низкооплачиваемые приходы.

Ярким примером такого безчинства является ситуация на клиросе Новодевичьего монастыря Петербурга. Вопреки уже существующему благочестивому пению, с недавнего времени настоятельница монастыря игумения София (Силина), ввела концертное пение, предварительно уничтожив старый хор, состоящий из монахинь и благочестивых мирян. Их место заняли оперные певцы. Вопреки неоднократным протестам прихожан, сбору подписей под письменным обращением к игумении с требованием вернуть церковный хор, ситуация не изменилась. В результате большой церковный хор распался, а монахиням и немногим оставшимся мирянам разрешено петь лишь на будничных службах. Сама же игумения принадлежит к числу либерально настроенного духовенства.

Достаточно привести одну маленькую деталь, чтобы понять о ком идет речь. Уже на следующий день после пострига она вернулась к своему пристрастию - уехала кататься на гондолах.

Не меньшее удивление у нас вызвало и то, что мать-игумения благословила штатному монастырскому священнику отпевать ее умершего друга-иудея, которого так и не похоронили по православному чину.

В епархии открыто продается церковная литература сомнительного содержания. Помимо откровенно протестантских и католических книг, в православных лавках можно встретить молитвословы на русском языке и т. п. Автором одного из них является выпускник духовной академии - Бартов Андрей. Он также является иподиаконом прозападно настроенного викарного епископа С-Петербургской епархии - Маркелла, по благословению которого и был издан этот молитвослов. В предисловии автор пишет, что «Православной Церкви всегда было чуждо представление о языке «священном». Нельзя сказать, что то или иное наречие может точнее и глубже передать смысл Божественного откровения». В подтверждение важности сделанного перевода он также приводит несколько выдернутых из контекста цитат святых отцов в пользу русского языка, что уже давно стало правилом хорошего тона для модернистов. Тут же, наряду с цитатами св. Иоанна Кронштадтского и свт. Феофана Затворника, он приводит и последнюю проповедь прот. Александра Шмемана, который, видимо, особенно близок ему. Что касается познаний самого автора, то их он черпает не только из лекций СПб Духовной Академии, но и из лекций папского университета, куда он официально направлен по благословению священноначалия, и где он уже приобретает опыт усвоения нерафинированной латинской науки (направлен он туда на 3 года, с последующим возвращением в СПб. академию, работой и преподаванием в ней).

Отдельного внимания заслуживает происходящее в Санкт-Петербургских Духовных Школах.

Имея славу либерального богословского центра, Санкт-Петербургская Академия и Семинария продолжает выпускать будущих пастырей и богословов, воспитанных профессорами-экуменистами и обновленцами. Малое стадо верных православию преподавателей продолжает сокращаться. Не так давно из числа славных и авторитетных педагогов был уволен известный ученый - диакон Владимир Василик. Это человек энциклопедических знаний, владеющий множеством языков, отлично знающий такие важнейшие предметы как патрология, каноническое право, история Церкви и др. Но главное его достоинство состоит в верности Православию, из-за которой он и был смещен со своего поприща. Еще один преподаватель Академии, также глубоко верующий и верный Церкви христианин был уволен нагло и цинично, без всяких объяснений со стороны начальства. Это доктор психологических наук, директор НИИ профессор Валентин Семенов (см. его статью о Духовных Школах на «Русской Народной Линии» за 20.04.2010). Одновременно с этим остаются на своих местах, и более того - возглавляют кафедры такие предатели Церкви и либералы, как прот. Георгий Митрофанов, архим. Августин (Никитин), архим. Иануарий (Ивлиев), прот. Александр Ранне, иерей Владимир Хулап, прот. Владимир Мустафин, эволюционист прот. Кирилл Копейкин и многие-многие другие.

Насаждение либерализма ведется в СПб. Духовных Школах на всех уровнях.

В целях воспитания экуменически настроенных студентов делается все возможное. По свидетельству наших друзей-семинаристов, полтора года назад, после смены ректора – архиепископа Константина, с этой целью было решено изменить интерьер академического храма. Это произошло после первого же посещения академии тогда новоизбранным патриархом Кириллом, и, по всей видимости, по его благословению.

Накануне его приезда храм был практически полностью расписан в каноническом, близком к византийскому, стиле, большая часть работ была уже проведена. Техника росписи фресок была качественной и весьма дорогостоящей (техника «жидкого стекла»). Оставалось расписать стены, что и делали мастера-иконописцы. Надо сказать, что этой росписи ждали очень долго. Храм был закрыт на ремонт, и больше года студенты и прихожане молились в узком коридоре крошечного храма на первом этаже академического корпуса, в котором все это время и совершались богослужения. Открытия главного академического храма с нетерпением ждали и студенты и начальство. Наконец, храм открыли и возобновилась полноценная богослужебная жизнь. В ближайшем будущем планировалось заменить также и иконостас: вместо помпезного западного установить канонический, отвечающий устройству православного храма. Но скоро все изменилось в связи со смещением ректора владыки Константина и выбором нового патриарха. До иконостаса дело так и не дошло, а замечательные фрески было благословлено сбить или закрасить. Вместо них должна была появиться и уже появилась т. н. академическая роспись. Канонические иконы иконостаса также были ликвидированы. Их место заняли доски с откровенно западными изображениями Господа и святых. Чуть позже, в коридоре академии, куда выходят двери студенческих аудиторий, были вывешены весьма вызывающие картины с изображением страстей Христовых. Примерно такие же рисунки можно увидеть в костелах и кирхах. По крайней мере, по стилю картины ближе к западной религиозной живописи, чем к православной иконе.

Патриарх Алексий освятил храм - иконы канонические.jpg

А после прокатолических и пропротестантских лекций, открыто читаемых профессорами академии, такие штрихи, как вручение студентам премии имени митрополита Никодима (Ротова) или напутствие выпускников ректором академии - епископом Амвросием - словами Киплинга, вместо святых Отцов, уже почти ни у кого не вызывают удивления.

Говоря о явных беззакониях, происходящих на наших глазах, мы не имели намерения унизить отдельные личности, но - указать на явные признаки апостасии, которая нависла сегодня над нашей Церковью черной тучей и которая очень скоро может пролиться на нее огненным дождем Содома и Гоморры.

Православные Санкт-Петербургской епархии