Прп. Максим Грек.

Слово похвальное святым апостолам Петру и Павлу

Вопрос об отношении к римо-католической «церкви» и до сих пор является одним из самых важных, поскольку проводимые совместные диалоги Православной Церкви с римо-католической «церковью» постоянно внушают мысль о том, что наши церкви являются церквами-сестрами и церквами в собственном смысле, сохраняющими апостольское преемство, благодатность таинств, единство веры.

В этом отношении для нас, православных людей, несомненно, должено представлять интерес то, как к римо-католицизму относились наши православные Святые?

Отличий римо-католической веры от православной прп. Максим касается во многих своих посланиях. И анализируя их происхождение и показывая их действительное отхождение от апостольской веры, прп. Максим в письме, лично направленном Николаю немчину пишет: «Заблуждения латинян, служащие преградою между ими и нами, так велики, и их пагубное учение и мудрование - таковы и так далеко отстоят от учения Церкви, что только одному Богу возможно исправить их».[15]

 

В своих трактатах, касающихся вероучения Римо-Католической церкви, прп. Максим постоянно указывает на дерзкое внесение добавления в Симов веры. Критикуя заблуждения римо-католиков прп.Максим начинает с критики именно догмата латинян об исхождении Святого Духа «и от Сына», поскольку,как он считает, «в этом заключается высота латинских заблуждений, которая разделяет нас с ними».[16] Данное деяния латинян прп. Максим вслед за великими столпами православной веры называет «кощунством» и «дерзостью», а сам догмат «лишним хульным прибавлением»[17]. В конечном итоге, утверждение в качестве догмата учения об исхождении Святого Духа не только от Отца, но и от Сына является ни чем иным как «богохульством». Следуя свт. Фотию патриарху Константинопольскому[18], свт. Григорию Паламе[19] и свт. Марку митрополиту Эфесскому, прп. Максим указывает на разрушение православного троичного догмата, согласно которому в учении о Лицах Святой Троицы Церковь отстраняла какую-либо мысль о субординациолизме, соподчинении лиц друг другу в иерархическом порядке, утверждая, наоборот, веру в безусловное единосущии и равенстве всех Лиц Троичного Бога. Прп. Максим этот новый догмат латинской церкви считает «источником и основанием всех зол, ...от чего вошло и все остальное».[20]

В своём трактате «Против лживого сочинения Николая немчина о соединении православных с латинянами» прп. Максим доказывает невозможность соединения Римской церкви с Православной по причине существующих расхождений в области вероучения и в некоторых обрядах. И первой причиной,служащей серьезным препятствием для соединения, является, по мысли прп. Максима, учение римо-католиков «об исхождении святого Духа от Отца и Сына» (Filioque), и относительного этого вероучительного заблуждения он пишет следующее: «Если вы действительно хотите, чтобы мы соединились с вами, то прежде сами вы соединитесь с богоглаголивыми апостолами и собравшимися о Святом Духе Св. Отцами седьми вселенских соборов, так как вы нарушили один из главных апостольских догматов, именно, о присносущном исхождении Божественного Утешителя, и прибавили в священном символе веры православной, говоря: «Иже от Отца и Сына исходящаго», - вопреки учению всех вообще восточных богодухновенных богословов и самих святых апостолов».[21] В качестве доказательства о недопустимости искажения Символа веры и внесения подобной вставки в Символ веры прп. Максим приводит решение III Вселенского собора.[22] И он требует от латинян отказаться Николаю немчину, а вместе с ним и всем латинянам от этой дерзкой вставки, «этого латинского преслушания и непокорства, коим недугует... латинская Церковь».[23] Кроме того, прп. Максим догмату латинян о Filioque специально посвящает трактат под названием «Против латинян, о том, что не следует ничего ни прибавлять, ни убавлять в Божественном исповедании непорочной христианской веры». Этот трактат является письмом, адресованным кир Феодору, в котором он подробным и самым тщательным образом разъясняет, в чем состоит противоречие учения латинян о Святом Духе учению святых Отцов Церкви, таких как свт. Кирилл Александрийский, свт. Целестин, папа Римский, свт. Фотий, патриарх Константинопольский. Он приводит отрывки из их сочинений. Но особенно прп. Максим выделяет решение т.н. VIII Вселенского собора, который состоялся при свт. Фотие в Константинополе в 879-880 и приводит само решение этого собора. Хотя прп. Максим не называет этот собор VIII Вселенским, однако сслылается на его определение как имеющий огромный авторитет для Православной Церкви. «Этот священный собор, после утверждения Седьмаго Собора, латинскую ересь достаточно обличил, и защищающих ее предал анафеме, сделав такое определение против тех, которые дерзнули изменять нечто в исповедании веры»[24].

Прп. Максим доказывает, что даже такое, казалось бы небольшое изменение в вере приводит к серьезным последствиям. Римская церковь из-за всеголишь небольшого изменения в Символе веры в виде вставки«и от Сына» (Filioque) перестает быть Церковью, а превращается в схизму, лишенную благодати Святого Духа, «она соделалась подлежащей анафеме от соборов».[25] И став безблагодатной, латинская церковь в лице ее представителей уже неспособна мыслить и жить под необходимым спасительным водительством Святого Духа. Ее богословие превращается в сухую философскую схоластику, которая строится исключительно на чисто человеческих рациональных суждениях. И это богословие, лишенное благодати Святого Духа, является неверным: «Ибо тем, которое лишились вдохновения Параклита, невозможно уже ни правильно богословствовать, ни составлять правила веры», - подчеркивает прп. Максим.[26]

 

В своей критике заблуждений и отступлений римо-католицизма от апостольской веры прп. Максим хотя в основном останавливается на проблеме Filioque,но потом касается и других нововведений латинян. И своей критикой он касается такого вопроса, который сегодня вынесен за рамки богословского диалога как не имеющий вероучительного характера – служение Евхаристии латинянами на опресноках. Хотя именно этому вопросу придавала Восточная Церковь достаточно большое значение, видя в этом непосредственное влияние несторианской и аполлинарианской христологии.[27] «Немалое согрешение составляет и то, чтобы приносить безквасное совершенному Хлебу животному, Который вполне соединил в Себе человеческое естество, а не на половину принял оное от Пречистой Девы, то есть соединил в Себе вполне непреложно и самую душу и ум, изображением которых служит соль и кислота. Так учит божественный Кесарийский святитель, Василий Великий, исторгая с корнем зломышленную ересь Аполлинария Лаодикийского, и тех, которые не кладут в просфору соль и закваску, отлучать от Церкви...».[28] Этот обычай, как справедливо указывает прп. Максим Грек, латиняне заимствовали у Армянской церкви, которая восприняла служение литургии на опресноках от последователей Аполлинария Лаодикийского.[29]

Одним из главных дискутируемых между православными и римо-католиками и по ныне является проблема примата Римского папы, его первенства власти и чести (πρεσβεῖα ἐξουσίας καί τιμῆς) во Вселенской Церкви. Известно, что во времена свт. Фотия разгорелся серьезный спор между тогда еще православным Римом в лице Римских пап, Адриана, Николая, Иоанна и Константинопольской церковью в лице свт. Фотия, патриарха Константинопольського. В ходе этого спора свт. Фотий убедительно доказал, что не может быть никакого первенства выше церковного принципа соборности. «Даже в каждом евхаристическом собрании поместной Церкви Церковь раскрывается как кафолическая, как совершенное тело Христово. Каждая поместная церковь в истории является как конкретный образ кафолической Церкви, и она является Кафолической Церковью. Каждая поместная Церковь согласно священномученику Поликарпу Смирнскому является «парикией» кафолической Церкви, как существующая и являющаяся в истории поместная Церковь не является частью Кафолической Церкви, но местом, в которой «присутствует вся Кафолическая Церковь».[30]

Прп. Максим не касается непосредственно учения римо-католиков о первенстве Римского папы. Он лишь косвенно это учение опровергает. Следуя свт. Григорию Богослову, свт. Афанасию Александрийскому, свт. Григорию Паламе и другим Святым Отцам Церкви, прп. Максим указывает, что в основу православной экклезиологии полагается не иерархическая структура, сохранение внешнего формального преемства, а сохранение чистой и неизменной православной веры. Цитируя вероопределение VII Вселенского собора, «мы законы церковные соблюдаем, мы пределы отеческие храним, мы прибавляющих что-либо, или убавляющих от учения Церкви, проклинаем», прп. Максим далее говорит: «Что скажут против этого противники истины? Как они возмогут освободить себя от анафемы стольких и столь великих блаженных отцев, хотя бы бесконечно хвалились Римом и величеством его? Ведь не от городов или апостольских престолов зависит величие и власть, но правыми догматами, божественным жительством и отеческим учением управляется и познается правая вера. Врачем мы не назовем, пока имеем здравый разум, того, кто дет только по наружи в докторскую одежду, а знания докторского, соответствующего одеянию, не имеет».[31]

В своих посланиях к Николаю немчину прп. Максим подвергает богословской критике обычаи Римской церкви: введение субботнего поста, безбрачие духовенства. Однако еще раз подчеркнем, что прп. Максим главную причину разделения между православными и латинянами видел, как и предшествующие святые отцы Восточной Православной Церкви, в изменении Символа веры, богохульном учении об исхождении святого Духа «и от Сына» (Filioque).