В связи с предполагаемым завершением получения высшего медицинского образования в ФГБОУ ВО Кубанский государственный университет в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами по специальности «лечебное дело» я обязана буду пройти аккредитацию специалиста. 

Пунктом 26 Положения об аккредитации специалистов, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 02.06.2016 №334н  для прохождения первичной аккредитации требуется предоставление  копии страхового   свидетельства  обязательного  пенсионного страхования (для иностранных граждан и лиц без гражданства — при наличии).  

Кроме того, мне известно, что информационная система проведения аккредитации специалиста устроена таким образом, что первое действие, которое выполняет аккредитуемый, это вход в свой личный кабинет через СНИЛС. 

Заявляю, что я не имею СНИЛС и не могу его получить и пользоваться им по религиозным убеждениям, принадлежа к Русской Православной Церкви (Московский Патриархат). 

Статья 3 Федерального закона от 01.04.1996 №27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования»: «Целями индивидуального (персонифицированного) учета являются: …использование страхового номера индивидуального лицевого счета для идентификации (установление тождества — примечание заявителя) и аутентификации сведений о физическом лице при предоставлении государственных и муниципальных услуг и исполнении государственных и муниципальных функций».  

На основании этой статьи сотрудники пенсионного фонда и МФЦ неоднократно объясняли мне свое видение сути СНИЛС, пытаясь переубедить меня в том, что данный номер принадлежит не личности, не индивидуму, а ячейке, в которой хранится различная информация обо мне, необходимая для предоставления разного рода услуг.  

В классической логике, то есть в науке о правильном мышлении, первым законом является закон тождества. В практическом своем применении этот закон приводит как основной пример тождества имя человека. Человек при рождении получает имя. Имя принадлежит его личности. Со временем личность меняется физически, метафизически, но имя, как средство его отождествления остается и после смерти. Всеми этими свойствами обладают цифровые идентификаторы личности, узаконенные федеральным законодательством, – СНИЛС и ИНН. Они ни по форме, ни по сути не отличаются от атрибута под названием имя, который носят одушевленные творения Божии, в том числе и люди. Все рассуждения о том, что СНИЛС служит идентификатором сведений о лице, но не о нем самом, это тоже самое, что утверждать, что имя каждого человека отождествляет не его личность, а ту самую часть его мира, которая нас интересует. Поэтому отрицание в СНИЛС наличия всех свойств насильно навязываемого мне нового цифрового имени помимо нареченного мне родителями и освященного Божией благодатью в Таинстве Крещения почитаю за необоснованное и противоречащее логике. Наречение меня каким-либо литерным или цифровым именем без моего согласия не допускаю и считаю унизительным, аморальным и противозаконным. Принятие же СНИЛС и ИНН считаю для себя равнозначным отречению от Господа моего Иисуса Христа, ради служения Которому я выбрала путь врача. В связи с этим, ни при каких обстоятельствах я не приму и не воспользуюсь СНИЛС и ИНН. Они суть цифровые имена в виртуальном цифровом обществе электронных граждан, в котором реальный человек становится биоприложением к своему хозяину — электронному двойнику. Именно ему, электронному гражданину, уже принадлежат все права на движимое и недвижимое имущество, все социальные обязательства государства и прочие права. При введении безальтернативного безналичного расчета ему будут принадлежать и все финансовые средства. Реальному человеку нужно соблюдать правила, навязываемые неведомыми нам хозяевами системы, чтобы идентифицироваться и аутентифицироваться для получения возможности реализовать то или иное право. Прежде всего, каждый добровольно-принудительно должен смириться с наличием у него нового имени в цифровом виде. Признание человеком имени это признание власти над собой того, кто его нарекает. В норме человек, произнося свое имя, признает свое родство с родителями и родом. Верующий человек откликаясь на имя, данное в Крещении, признает над собой власть Бога и Церкви.  А уникальные, неповторяющиеся более ни в одной стране мира цифровые имена нарекает людям наднациональная несуверенная трансграничная цифровая система, хозяев которой не знает человеческое сообщество. Божественным Откровением, хранимым в Русской Православной Церкви, открыто, что эта система мирового зла. Православным христианам недопустимо участие в темных и злых делах. Признание цифрового имени СНИЛС человеком будет иметь далеко идущие последствия не только в Вечности, но еще здесь в этом мире. Это признание равносильно согласию на заточение себя в концентрационный лагерь наподобие  тому, что введен в Уйгурском автономном округе Китая.  Такое положение дел в моей жизни и лично для меня неприемлемо. Как можно, находясь в здравом разуме, добровольно согласиться с заточением себя в пожизненный концлагерь ради сиюминутных выгод? Все созданные и создаваемые информационные системы 193 стран-членов ООН интегрированы, либо скоро будут интегрированы в единое мировое информационное пространство. Об этом виртуальном мире электронных граждан говорил Предстоятель Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Кирилл на VII Рождественских парламентских чтениях 2019 года: «Некоторые крутят пальцем у виска, когда мы об этом говорим, и снисходительно улыбаются, мол, что взять с этих старорежимных людей, все они против прогресса. Не против прогресса! Но совершенно очевидно, что современный прогресс несет в себе опасности и, в первую очередь, для свободы человека. Потому что подлинная свобода не предполагает глобального контроля над человеческой личностью — глобальный контроль предполагает апокалиптическая перспектива развития человеческого рода. Когда мы говорим, на основании Священного Писания, что придет антихрист, мы имеем в виду систему глобального контроля, осуществляемого из одного центра и даже одной личностью».  

Мое добровольное или принудительное согласие на автоматизированную обработку персональных данных или принятие и использование СНИЛС рассматриваю как соучастие в построении последнего земного общественного строя, именуемого в современном мире цифровое общество или цифровая экономика, а в Предании Православной Церкви — царство антихриста. Не желаю и малейшим движением души участвовать в этом богоборческом деле. 

Именно поэтому в официальной Позиции Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных, принятой Архиерейским Собором в 2013 году, указано на причину отказа многих верующих от согласия на обработку персональных данных, использования цифровых идентификаторов и банковских карт как религиозно мотивированную. 

В различных учреждениях мне приходится слышать, что я же пользуюсь номером паспорта, номером телефона, лицевым счетом при уплате коммунальных платежей и т. д. Но ни один из этих номеров не принадлежит человеку. По этой причине не вижу проблем с их использованием. Ни один из этих номеров не является пожизненным, несменяемым. К примеру, лицевой счет на уплату коммунальных платежей принадлежит объекту недвижимости. И только СНИЛС и ИНН жестко привязаны к личности. Поэтому смело называю их цифровыми именами.

Считаю нелепыми и необоснованными утверждения, что моих паспортных данных недостаточно для установления тождества (то есть идентификации) моей личности в единой государственной информационной системе в сфере здравоохранения. К примеру, до сих пор вполне возможно проведение государственных итоговых аттестаций в общеобразовательной системе России без каких-либо навязываемых идентификаторов выпускникам СОШ. Такая система будет приемлема для меня с целью аккредитации специалиста. Но допустить по своему волеизъявлению, дав согласие на автоматизированную обработку персональных данных и приняв и пользуясь СНИЛС, и тем самым узаконив создание своего виртуального двойника, не имею возможности в силу своих религиозных убеждений.  

В соответствии со ст.19 п.1 Гражданского кодекса Российской Федерации от 30.11.1994 №51-ФЗ: «Гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включающим фамилию и собственно имя, а также отчество». 

Поэтому настаиваю на использование для моей идентификации (установления тождества) с целью предоставления мне возможности пройти аккредитацию специалиста мои фамилию, имя, отчество без СНИЛС, ИНН и неприемлемого для меня безальтернативного согласия на обработку персональных данных.  

Отказ в предоставлении мне такой возможности буду рассматривать как дискриминационный в связи с моими религиозными убеждениями с соответствующими правовыми последствиями. Такое мое отношение к возможному отказу Министерства здравоохранения связано с тем, что в соответствии со ст. 69 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» право на осуществление медицинской деятельности в Российской Федерации имеют лица, получившие медицинское или иное образование в Российской Федерации в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами и имеющие свидетельство об аккредитации специалиста. А лица, незаконно занимающиеся медицинской деятельностью и фармацевтической деятельностью, несут уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.  

Таким образом, в связи моими религиозными убеждениями я не смогу использовать свое право на труд по выбранной специальности, в обучении которой были вложены немалые средства государства и моих многодетных родителей. 

В прошлом году моя родная сестра Власова Наталья Леонидовна окончила Сочинский медицинский колледж и не смогла пройти аккредитацию специалиста по такой же причине. Она написала письмо в Министерство здравоохранения, сославшись на Позицию Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных, как на причину невозможности предъявить СНИЛС и дать согласие на обработку персональных данных. Полученный из Минздрава ответ от 20.09.2019 г. № 16-7/3103126-5771 за подписью заместителя директора департамента медицинского образования и кадровой политики в здравоохранении  Р. А. Журавлева потряс всю нашу семью. В этом ответе сказано: «…наравне с иными правами гарантируемыми Конституцией Российской Федерации гражданам Российской Федерации также гарантируется защита их здоровья. В указанных целях частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации допускается ограничение прав и свобод человека и гражданина федеральными законами только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц».  

Не первый раз мы столкнулись с антиконституционным ограничением, отрицанием, умалением гарантированного Конституцией права жить и действовать в соответствии со своими религиозными убеждениями. Статья 28 Конституции Российской Федерации гарантирует свободу вероисповедования, право иметь религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. В соответствии с пунктом 3 статьи 56 Конституции РФ это право не подлежит ограничению даже в условиях введения чрезвычайного положения на всей территории РФ. Пункт 2 статьи 19 Конституции: «Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности». Пункт 3 статьи 29 Конституции РФ гласит: «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Статья 55 Конституции РФ запрещает отрицание или умаление общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. Поэтому убеждена, что никакое иное право или иное обстоятельство не может быть оправданием ограничения гражданина в его праве жить и действовать в соответствии со своими религиозными убеждениями при одном условии. Это условие таково — гражданин должен действовать в соответствии с вероучением и позицией религиозной организации, которая действует в соответствии с законодательством Российской Федерации и зарегистрирована в Министерстве юстиции РФ. Именно такой религиозной организацией и является Русская Православная Церковь (Московский Патриархат). По этой причине все, что исходит от органов управления Русской Православной Церкви как вероучительная истина или позиция по той или иной проблеме автоматически попадает под гарантии  Конституции. Все те положения законодательства и нормативно-правовых актов, которые вступают в противоречие с позицией уставных органов Церкви, теряют свою юридическую силу и должны быть скорректированы с учетом этой позиции. Устав Русской Православной Церкви относит к компетенции Архиерейского Собора определение того, что относится к религиозным убеждениям, а также к новым явлениям современности . Особое отношение Церкви к процессам развития технологий учета и обработки персональных данных Архиерейским Собором отнесено к религиозным убеждениям. 

Документ Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 04-05.02.2013 года «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных», обязателен для изучения и исполнения всеми верными чадами Русской Православной Церкви. В пунктах 4-5 вышеуказанного Документа сказано: «Церковь считает недопустимым любые формы принуждения граждан к использованию электронных идентификаторов (ИНН, СНИЛС и др.), автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации». А в пункте 4 этого же Документа Архиерейский Собор как высший орган управления Церковью, определяет отказ православного верующего от принятия новой информационной системы религиозно мотивированным, то есть относящимся к его религиозному убеждению. Архиерейский Собор РПЦ в этом документе не только не призывает верующих принимать со спокойной совестью цифровые идентификаторы (ИНН, СНИЛС, ранее — УЭК) и давать согласие на автоматизированную обработку персональных данных, а наоборот подчеркивает: «В случае принуждения граждан к принятию подобных средств и дискриминации, связанной с их непринятием, Собор предлагает этим людям обращаться в суд, а также информировать епархиальное священноначалие и, при необходимости, Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви и общества». 

По итогам работы Архиерейского Собора 2013 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился к Президенту РФ Путину В.В., с просьбой не принуждать граждан к согласию на автоматизированную обработку персональных данных и к получению и использованию документов с электронными носителями информации, штрих – кодами и персональными номерами. В ответ из Государственного Правового Управления Президента РФ было получено письмо от 22 января 2014 года № А6-403, подписанное начальником  государственно – правового управления Л. Брычевой, согласно которому «любые формы принуждения людей к использованию электронных идентификаторов личности, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных, личной конфиденциальной информации недопустимы». 

Считаю важным также отметить, что требование при аккредитации использовать СНИЛС вступает в противоречие с ст.93 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»: «В целях ведения персонифицированного учета осуществляется обработка следующих персональных данных о лицах, которые участвуют в осуществлении медицинской деятельности: 

…10) страховой номер индивидуального лицевого счета (при наличии), принятый в соответствии с законодательством Российской Федерации об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования». 

В данном положении федерального закона указывается, что СНИЛС обрабатывается при наличии его у лица, которые участвуют в осуществлении медицинской деятельности. А Положение об аккредитации устанавливает СНИЛС как обязательное условие для прохождения аккредитации. Такое превышающее положение федерального закона требование нормативно-правового акта неправомерно. 

В соответствии со ст. 14 Федерального закона от 01.04.1996 г №27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования» зарегистрированное лицо обязано «предъявлять по требованию страхователя, органов, предоставляющих государственные или муниципальные услуги, работников органов Пенсионного фонда Российской Федерации документ, подтверждающий регистрацию в системе индивидуального (персонифицированного) учета, на бумажном носителе или в форме электронного документа». Зарегистрированным лицом в системе обязательного пенсионного страхования я не являюсь. Аккредитация специалиста хотя и проводится в соответствии с Положением, разработанным и утвержденным государственным органом — Министерством здравоохранения, но государственной услугой не является и соответствующего регламента не имеет.  Министерство здравоохранения не является по отношению ко мне страхователем,  и не имеет отношения к Пенсионному фонду РФ. Таким образом, и этим положением законодательства я не обязана предъявлять для аккредитации специалиста СНИЛС. 

Также неправомерно безальтернативное требование согласия на автоматизированную обработку данных не только с позиции верующего человека, не принимающего новую цифровую систему идентификации и учета, но и с точки зрения Федерального закона от 27.07.2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных». 

В соответствии со статьей 9 этого Федерального закона  субъект персональных данных принимает решение о представлении своих персональных данных и дает согласие на их обработку свободно, своей волей и в своем интересе. Согласие на обработку персональных данных должно быть конкретным, информированным и сознательным.  (пункт 1 статьи 9). Согласие на обработку персональных данных может быть отозвано субъектом персональных данных (пункт 2 статьи 9).  

Из этой статьи следует, что субъект персональных данных должен понимать смысл и значение терминов, употребляемых в тексте согласия на обработку данных. Также субъект персональных данных должен понимать каковы ближайшие и отдаленные перспективы  согласия или несогласия на автоматизированную обработку персональных данных, степень их защиты и т.д. Все это возможно только узкому кругу специалистов в области информационных технологий. Поэтому безальтернативное навязывание согласия на обработку персональных данных как необходимое условие получения той или иной услуги делает лично для меня невозможным исполнить требование данного положения закона о достаточной информированности и сознательности требуемого добровольно-принудительного согласия.   

Статья 13 пункт 3 Федерального закона от 27.07.2006 г. №152-ФЗ «О персональных данных» гласит: «Права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены по мотивам, связанным с использованием различных способов обработки персональных данных». 

А ст.91 п.2 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» обязывает операторов информационной системы в сфере здравоохранения строго соблюдать законодательство в области персональных данных: «Обработка персональных данных в информационных системах в сфере здравоохранения осуществляется с соблюдением требований, установленных законодательством Российской Федерации в области персональных данных…». 

Таким образом, гражданин РФ, отказавшийся дать письменное согласие на обработку, в том числе автоматизированную, своих персональных данных, и в том числе, в сфере здравоохранения, какими бы он соображениями не руководствовался, не может быть ограничен в общепризнанных правах и свободах человека и гражданина.  

Прошу Вас правильно понять мои требования и помочь в сложившейся ситуации. Все усилия свои я прилагаю к тому, чтобы профессионально работать в сфере здравоохранения России, служить благу и здоровью человека. При этом необходимость принять и пользоваться СНИЛС для меня это непреодолимое препятствие. Поэтому убедительно прошу Вас привести Положение об аккредитации специалиста и информационную систему для обеспечения аккредитации в соответствие со ст.93 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», изменив требование СНИЛС, на СНИЛС (при наличии) и отменив безальтернативность согласия на автоматизированную обработку персональных данных, учитывая, что операторы информационной системы действуют в данном случае во исполнение федерального законодательства. А в этом случае в соответствии со ст.6 Федерального закона от 27.07.2006 г. №152-ФЗ «О персональных данных» согласия на обработку данных не требуется.