Евр. 10, 25

 ...Христианину, желающему остаться верным своему званию, необходимо знать, как смотрит Святая Церковь и как он должен смотреть на увеселительные собрания и, в частности, на танцы, маскарады и на недуховные концерты, устраиваемые в навечерия воскресных и праздничных дней.

Можно думать, что истинно верующий христианин, добрый сын Церкви, даже и неграмотный, одним своим внутренним чутьем сознает, что в навечерие воскресных и праздничных дней грешно устраивать увеселительные собрания. Он знает, что это время – не для забав, а для молитвы и богоугодных занятий; что пляски или танцы для этого времени весьма неприличны.

Православный христианин, воспитанный в законе Божием и в отеческом учении, знает, что воскресный и праздничный день должен быть посвящаем на служение Богу – богоугодными делами; значит, всякое другое времяпровождение небогоугодно, есть преступление закона Божия – беззаконие. Благочестивый христианин из отеческих книг знает, что увеселительные пляски и танцы изобретены не праведниками, а грешниками, рабами страстей, людьми мира сего, того мира, который лежит во зле и князь которого – отец лжи и всякого греха. По учению подвижников благочестия, смехотворные игры суть изобретения злых духов; это – те сети, которые они расставляют для уловления неопытных или грехолюбивых душ на погибель их. Поэтому истинный христианин, зная цену безвременных праздничных увеселений, не примет участия в них, дорожа миром своей совести, боясь оскорбить Господа своего, Который ненавидит преступающих заповеди Его, и опасаясь нарушением уставов Святой Церкви лишиться ее материнского благословения.

Но этого мало: христианин не только не должен участвовать в греховных увеселениях, но и должен обличать их, т. е. показывать их преступность пред Богом. Таковой совет давал некогда святой апостол современным христианам, говоря: Не участвуйте в безплодных делах тьмы, но и обличайте (Еф. 5, 11). Как и когда обличать? Конечно, не словами обличать, не среди разгара страстей и не среди игр и увеселений; а обличать жизнию своею, своим истинно христианским поведением во всякое время. Обличение делом сильнее и действительнее обличения словом. Если бы кто, ревнуя о законе Божием, явился среди веселого собрания и стал обличать веселящихся, то они могли бы только посмеяться над обличителем. Но когда нарушители закона Божия и уставов церковных увидят доброе житие истинных христиан, с которыми они находятся в семейном или ином каком-либо близком отношении, то невольно почувствуют к ним уважение.

Так бывало в древние времена, когда христиане, живя среди язычников, проводили тихую и строго воздержную жизнь. Они, отказываясь от участия в языческих пиршествах и развратных увеселениях, возбуждали в одних из язычников озлобление, а в других – чувство уважения и желание подражать им. Когда христиане всех мест, званий и состояний имели одно сердце, одну душу, одну молитву, жили одною жизнию, тогда они составляли как бы одну недоступную для врага крепость, сложенную хотя из многообразных материалов, но скрепленную одним цементом любви. Друг друга подкрепляя и ободряя, друг другу помогая, они оставались несокрушимыми ни под какими ударами, направленными на них со стороны язычества; они твердо стояли пред всеми натисками языческой злобы, презрения, изгнания и злословия. Их гнали, а они терпели; их злословили, они утешались; их проклинали, они благословляли; их убивали, они молились. Все это не могло не возбуждать в сердцах гонителей их невольного уважения к ним – уважения, сперва скрываемого и потом открыто выражаемого удивлением пред их добродетелями. «Смотрите, как они любят друг друга!» или «Какие у христиан женщины!» – говорили язычники, видя в этих последних их скромность и в то же время твердость в вере, их супружескую верность, благотворительность и другие добродетели. Вся эта борьба кончилась торжеством христианства над язычеством.

Не настало ли время и для христиан нашего времени всех званий и возрастов соединиться и ополчиться против общего христианского врага – современного духа свободомыслия, неверия, отрицания всего сверхчувственного – людей, полагающих правилом жизни своей: «Будем есть и пить, ибо завтра умрем», и не только соблазняющих слабых в вере, но и осмеивающих все дорогое и священное для них? Не пора ли истинным сынам Церкви сплотиться между собою, чтобы дать отпор наступающему врагу веры и Церкви? Но как и где им объединиться? – <…> Нужно сплотиться в Церкви, под знаменем ее; начать борьбу не словами, а жизнию по евангельскому учению, по уставам Святой Церкви. Нужно сделать это не одним престарелым людям, а и зрелому возрасту, юношам и девицам; не одному какому-либо сословию, а и всем, образованным и необразованным, состоящим на службе государственной и общественной, занимающимся торговлею и ремеслами. Нужно объединиться всем, кто не утратил веры в Господа и Христа Его, кто дорожит союзом с Церковью, которая есть тело Христа. Не нужно прятаться и таить в сердце веру свою, но выходить и открыто исповедовать ее, не стыдясь и не боясь ничего и никого; и слуга, и господин, и бедный, и богатый пусть встанут вместе и исповедуют свою веру, как исповедовали некогда христиане первых веков пред язычниками: «Христианин есмь», и за это исповедание лишаемы были и доброго имени, и имущества, и самой жизни.

Воспрянем и мы, восстанем на защиту Святой Церкви, все мы, чада ее. Выйдем из среды нового язычества, современного мира, утопающего во зле богоотступничества, пренебрежения к Церкви, хуления ее служителей, в грехах супружеской неверности, лжи, обмана и крайнего развращения. Выйдем от них не удалением из городов и семейств, а изменением наших обычаев, из которых слагается наша обыденная жизнь. Если часть современного общества, постепенно усваивающая обычаи старого язычества, превратила дни в ночи и ночи в дни, то истинные христиане пусть начнут делать наоборот. Если обычаями современного общества принято садиться за обед, когда Церковь зовет к вечернему богослужению, и предаваться сну после безсонной ночи, когда в Церкви совершается Литургия, – то истинные христиане пусть изменят этот образ жизни, распределив время сна и бодрствования, вкушения пищи, молитвы и труда соответственно уставам Церкви; в праздники – вечер, часть ночи и утро проводить в молитве, в посещении церковного богослужения; а день – распределить между часами принятия пищи, отдыха и занятия делами богоугождения. От одного этого изменения порядка обыденной жизни произойдет много пользы.

Тогда как одни сыны Церкви, хромающие на оба колена, хотят служить Христу и велиару, другие, не преклонившие колен пред современным Ваалом, пусть говорят: «Мы – христиане и хотим служить одному Христу». Если желающий хвалиться именем современного человека строго соблюдает все правила и приличия света, пренебрегая правилами и обычаями Церкви, то истинный христианин пусть устраивает свою жизнь по закону евангельскому, по обычаям древних христиан или людей старой, Святой Руси. Когда люди в часы, назначенные для богослужения, идут в домы увеселений, истинные сыны Церкви пусть идут в храм Божий.

Отсюда произойдет то разделение, на которое указал нам Спаситель: Пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех: отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей (Лк. 12, 52–53). Но это разделение будет спасительнее единения: оно покажет, кто истинно Христов, а кто лицемерно принадлежал к обществу христиан, составляющих Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Тогда истинные христиане будут ясно знать, кого считать своим, кого – чужим; с кем иметь тесное общение и от кого уклоняться.

Твердость исповедания своей принадлежности к Церкви, выражающаяся в разрыве общения с отступниками и презрителями ее, может одних раздражить, но зато в других возбудит соревнование. Это увеличит число твердых исповедников веры, борющихся с современным неверием и развращением. Пример одного члена в семье может увлечь к подражанию другого и третьего члена. Одна семья возбудит соревнование в другой. Образуются целые кружки ревнителей и охранителей святых обычаев Церкви. Начнется открытая борьба веры с неверием; та борьба, о которой мы знаем из истории первых времен христианства <…>.

Огонь пришел Я низвести на землю, – изрек Спаситель, – и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Там же. 12, 49). Это тот огонь ревности, который пылал в первых христианах, вступивших в борьбу с язычеством и победивших его своею твердостию в вере, чистотою жизни, силою благодати Святаго Духа, обитавшей в душах христианских. О, если бы возгорелся этот священный огонь ревности и в христианах нашего времени, огонь ревности к вере, заботы о своем спасении и привлечении к сему братий по вере и крови, уклоняющихся от своего высокого христианского призвания <…>!