— Во-первых, в нашем православном календаре достаточно дней поминовения. На службах наших родительских суббот поминаются все, кто безвестно умер от разных случаев: был убит в неведомом месте, погиб на путях и дорогах и не сподобился церковного погребения, — за всех них Церковь и молится в такие дни. Более того, в службе родительской субботы есть даже такие слова: «Помяни, Господи, тех, кто погиб от конского лягания». Понятно, что в древности конь играл такую же роль, как автомобиль, и слова эти вполне применимы к жертвам автокатастроф. 

И во-вторых… Если мы будем поминать тех, кто погиб в автокатастрофах, то нам с железной необходимостью следует ввести и особый день поминания тех, кто погиб в авиакатастрофах, и особый день для тех, кто погиб в кораблекрушении… А ведь немало людей гибнет от удара электротоком или от отравлений… Сейчас стала модной тема домашнего насилия, — так не учредить ли нам, следуя светской моде, день памяти жертв домашнего насилия? В конце концов, придётся задействовать весь спектр многообразных причин смертей человеческих. 

Но беда-то в том, что, искусственно создавая такие дни, мы отвлекаемся от главного — от духовного постижения таинства смерти, от необходимости молиться за человека, какой бы смертью он ни умер. Мы вольно или невольно переключаем внимание с самой смерти на её причину, — а полезно ли это? 

И в-третьих, — может быть, это самое главное, что мне хотелось бы сказать: создавая особый день для поминовения жертв автокатастроф, мы, пусть невольно, но возвеличиваем этих людей, бросаем на них отсвет страдальчества, мученичества, создаём подобие невинной жертвы… А так ли это? Да, безусловно, среди таких жертв есть невинные страдальцы: это, прежде всего, пассажиры безпутных водителей, — водителей, которые едут, не разбирая дороги, которым море по колено, которые садятся за руль пьяными… Неповинны и те честные водители, которые стали жертвами подобных лихачей. Но подумайте: все эти дорожные безчинники чаще всего сами же и становятся жертвами своей безалаберности. Так что же получается? Мы их возвеличиваем? Мы им поём: «Со духи праведных скончавшихся, души раб Твоих, Спасе, упокой»? Мы величаем их якобы праведную кончину, хотя эта кончина, безусловно, является неправедной, безусловно, является напрасной смертью — как в значении церковнославянском, где «напрасная» значит «внезапная», так и в русском, где «напрасная» означает «безсмысленная». Я бы сказал жёстче: смерть в пьяном виде за рулём либо вследствие шофёрского «гусарства» может быть приравнена к самоубийству; и в первой половине ХХ века таких покойников нередко не отпевали. Это сейчас у нас отпевают всех подряд… Сейчас, к сожалению, архиереи и секретари епархий дозволяют отпевать и прямых самоубийц, стоит только написать жалостливое письмо о том, что человек-де покончил с собой, будучи безумцем (хотя на самом деле с врачебной точки зрения он был здоров). И разрешение даётся! И бедный батюшка вынужден отпевать таких — а потом ему бесы по ночам снятся… И вот сейчас мы будем возвеличивать подобных, по сути дела, самоубийц… Понятно, что далеко не все жертвы катастроф состоят из них, но это часть немалая, часть яркая, часть показательная. 

И ещё… Мы рискуем раствориться в светскости. Церковь со страшной скоростью стремится насытить свой и без того богатый церковный календарь многоразличными светскими датами. Вот появился день борьбы с пьянством и наркоманией — и почему-то он пришёлся на день Усекновения главы Иоанна Предтечи. Но какое отношение имел величайший между рождённых жёнами к этому недугу или греху? Не знаю. В высшей степени странно устраивать день борьбы с пьянством в день того, кто никогда в жизни не пил вина и ликера. Да, можно идти от противного: вот вам, пьяненькие и слабенькие соромники, некий высокий пример… Но зачем мы растворяем в сугубо земных, прагматических потребностях созерцание этой великой тайны — тайны мученической кончины величайшего из праведников? Зачем разграбляем безценное достояние, дарованное нам Церковью? Нынешнее церковное сообщество зачастую стремится, задрав штаны, бежать за современным глобалистическим комсомолом, впрыгнуть в последний вагон уходящего поезда глобализации, вместо того чтобы спокойно свершать своё служение, дарованное нам от Бога; вместо того чтобы терпеливо, с молитвой ожидать, когда к нам придут желающие спасения… 

— Но подумайте: хотим мы этого или нет, а смерть в автокатастрофе стала сейчас самым распространённым видом внезапной смерти… Само по себе это, по-моему, требует осмысления. И разве Церковь не должна как-то отреагировать на такое положение? 

— Да, должна. И прежде всего — строгими церковными прещениями в адрес коррупционеров. Разумеется, те, кто безчинствует на дорогах, те, кто садится пьяным за руль, те, кто нарушает правила дорожного движения, — они виновны. Правила дорожного движения написаны кровью — как и святые каноны. Но гораздо более виновны те, кто выпускает этих безчинников на дорогу. Это инспекторы ГИБДД, да и вообще вся нынешняя система дорожной инспекции, построенная на чудовищной коррупции. Преступником прежде всего является тот, кто укрывает и покрывает этих беззаконников — за презренные деньги продаёт кровь человеческую; тот, кто у плохих водителей не отнимает права, кто не заботится о должном обучении водителей, кто за деньги выпускает на дорогу неумех и амбициозных дураков. А в это же время настоящих опытных водителей мытарят безчисленными переэкзаменовками!.. Ни для кого не секрет, что сейчас без взятки получить права совершенно невозможно. И вот на это Церковь должна ответить строжайшими прещениями, вплоть до угрозы отлучения от Церкви злостных коррупционеров! И даже — в особо тяжких случаях — лишения их церковного погребения. Как ни сурово это звучит, но люди, на руках у которых кровь, не должны и поминаться в Церкви. «Не соберу соборы их от кровей, — сказано в псалме, — ни помяну же имен их устнама моима» (Пс.15,4). Будет ли разбираться с ними светский суд или не будет — это дело светского суда. Но Церковь — по крайней мере, в этом пункте — должна чувствовать себя свободной, чтобы вместе с апостолом Павлом сказать: «Посему свидетельствую вам в нынешний день, что чист я от крови всех…» (Деян.20,26). Если бы подобный моральный суд существовал в Церкви, её суждение прозвучало бы действительно сильно и достойно, а то мы, церковные люди, часто попадаем в положение виноватых мальчиков, и всякий раз, когда батюшка провинится на дороге, из-за этого позорят всю Церковь, из-за этого её полощут все средства массовой информации, даже несмотря на то, что на провинившихся священников немедленно принимаются все канонические прещения, — но это всё как-то сразу забывается миром. Нет, Церковь обязательно должна высказаться по проблеме коррупции в органах, надзирающих над дорогами. 

— Я хотел бы так поставить вопрос: ежедневно на дорогах мира гибнет огромное количество людей, — гибнет внезапной и по большей части мучительной смертью… Нельзя ли усмотреть в этом некий Промысл Божий относительно современного общества? 

— Думаю, что да, можно. Думаю, что такой смертью человек получает очищение от грехов своих — явных и тайных и, главное, неисповеданных. Учитывая то, как мы исповедуемся, и учитывая то, что большая часть населения не исповедуется вовсе, можно предположить, что Господь использует для нашего спасения и такое горькое лекарство. А с другой стороны, через такую смерть может осуществляться не только очищение и спасение, но и наказание: известны нередкие случаи, когда убийцы и иные злодеи гибли именно в результате автокатастрофы. И это добавочный повод, чтобы не устраивать тут особого поминовения. 

— Но ведь даже если не говорить о жертвах, всё равно положение дел на современных дорогах внушает ужас: такого количества автомобилей, таких чудовищных пробок не бывало никогда… 

— Да, это действительно что-то апокалипсическое. Когда бывало такое, чтобы в одной семье имелось две, а то и три машины?.. Отчасти к тому есть объективные причины: в годы перестройки значительно пострадала система общественного транспорта, а когда она стала восстанавливаться, было уже поздно. С другой стороны, владение автомобилем стало своего рода символом власти и богатства. Человек чувствует себя «униженным и оскорблённым», если не может сесть за руль собственной автомашины. К сожалению, очень многие связывают своё достоинство и свою дееспособность с личным автомобилем. Не нужно говорить, насколько это не по-христинански и не по-человечески и насколько это убивает жизнь — в прямом и переносном смысле. Автомобиль выбрасывает в атмосферу огромное количество грязи, но эта грязь — лишь щепотка по сравнению с тем убийством природы, которое происходит при производстве только одного авто. А потом это авто выходит из строя или, хуже того, выходит из моды — и идёт на ужасные автомобильные кладбища!.. В советское время разбитые машины утилизировались: экономика была настроена на максимальное использование ресурсов. А сейчас — нет. Сейчас ресурсы разбазариваются со страшной силой. 

— Какой же из этого может быть выход? 

— Выход может быть только один: покаяние всего общества и переход его к аскетической, ресурсосберегающей модели. А если брать более частные случаи, то ученикам автошкол следовало бы усиленно внушать правило прп.Амвросия Оптинского: «Никого не обижать, никого не осуждать — и всем моё почтение». В самом деле: уважительность друг к другу на дорогах — это лучший гарант безопасности водителя. Ведь три четверти аварий происходят от водительского взаимного хамства. Когда этот горделивый хамский дух, ведущий на дно адово, будет истреблён в сознании людей, тогда-то и можно будет говорить о безопасности. Однако, учитывая нынешнюю остервенелость и безбожность, боюсь, что дух мира от нас ещё далёк, и если мы к нему придём, то только через большую кровь.

Источник: https://www.pravpiter.ru