05.10.2019
Я – врач с почти 60-летним стажем и не могу спокойно наблюдать за тем, к каким плачевным результатам приводит неуклюжая и не до конца продуманная реформа отечественной медицины.
Впрочем, винить коллегу, видимо, не стоит: у него норматив, как у токаря, который за смену должен выпустить определённое количество продукции. А то, что люди разные и приходят к врачу с разными проблемами, в расчёт не принимается.
Впрочем, эпизод, который я описала, – мелочь по сравнению с теми проблемами, которыми нас «одарила» реформа.
Авторы реформ утверждают, что врачи теперь стали больше зарабатывать, но ни для кого не секрет, что повышение зарплат достигнуто благодаря сокращению штатов и ухудшению условий труда. Чтобы больше заработать, врачи берут по 3–4 ставки, хотя по закону могут совмещать только полторы, и работают по 12 часов и более.
Большие неудобства создала так называемая филиализация поликлинической службы. Теперь, если пациенту необходимо сделать анализ, он должен получить направление (если только врач общей практики не поленится его дать) и с этим направлением отправиться в другой филиал, который зачастую находится довольно далеко (и это просто чтобы сдать анализы!). А если необходимо более сложное обследование, скажем, КТ или МРТ, гастроскопия, ультразвуковая диагностика, то иногда приходится ждать записи и месяц. Многие узкие специалисты в филиалах просто-напросто отсутствуют.
Почти сошла на нет физиотерапевтическая помощь. Совершенно игнорируется тот неоспоримый факт, что физиотерапия помогает людям восстановиться после тяжёлых операций, травм, инсульта и т.д. Такая же нелепость наблюдается и со стационарным лечением терапевтических больных после хирургического вмешательства: три-четыре дня – и пожалуйте домой.
Как понять и принять то, что опытных врачей увольняют, а на их место ставят молодых врачей общей практики, которые, в теории, должны владеть знаниями и терапевта, и офтальмолога, и ЛОРа, и гинеколога, и проктолога, а на практике лишь измеряют артериальное давление (зачастую через одежду). Почему, если у человека болит горло, он сначала должен записаться к врачу общей практики (в среднем на это уйдёт 2–3 дня), а после этого ждать очереди к отоларингологу (ещё 2–3 дня)?
Нынче, говорят, надо экономить и по одёжке протягивать ножки. Но давайте взглянем на Кубу, страну, возможности которой просто несопоставимы с российскими. И что же мы увидим? Кубинская система здравоохранения организована таким образом, что позволяет предотвращать заболевания до того, как они войдут в запущенную стадию и потребуют операции или иного дорогостоящего лечения. А если дело до этого всё же доходит, все операции гражданам Кубы делаются бесплатно. Там на тысячу человек приходится восемь врачей. У каждого кубинца есть свой семейный врач, который осуществляет первичное медицинское обслуживание и в случае необходимости направляет пациента к узкому специалисту либо в стационар. Благодаря всему этому, благодаря единой системе здравоохранения продолжительность жизни на Кубе составляет 76 лет (по другим данным, 79 лет – больше, чем в США), это один из самых высоких показателей на планете.
Впечатляет, не правда ли? А ведь в основе всех достижений медицины Кубы лежит всё та же советская система здравоохранения, разработанная Семашко. И она прекрасно работает в этой стране. И никто здесь не проводит медицинских реформ по той простой причине, что от добра добра не ищут.
Проведите эксперимент, расспросите своих знакомых, как они относятся к новациям в области медицины и здравоохранения, удобнее ли им стало жить и лечиться? Я это сделала, и ни одного, подчёркиваю, ни одного положительного отзыва ни от кого не услышала. Впрочем, тут я не совсем права – все москвичи отмечали, что единая запись по телефону и через интернет очень удобна и хорошо работает. Но по всем другим параметрам – одни лишь резко отрицательные отзывы.
Причём так думают не только рядовые пациенты, но и специалисты. Многие из них полагают, что проводимая реформа преследует две цели. Во-первых, сохранение на низком уровне расходов на здравоохранение (у нас они и так в отношении доли ВВП в два раза ниже, чем даже в странах Восточной Европы). Во-вторых, жёстко расчищают место для коммерческой медицины. По итогам 2016 г. на частные клиники приходилось только 1,1% расходов ОМС, сегодня доля частных клиник в системе ОМС достигает 30%. Наиболее крупные сегменты платной медицины – стоматология, диагностика, гинекология, урология и косметология.
В 2000–2015 годах количество больниц в России сократилось в два раза, с 10,7 тыс. до 5,4 тыс., а количество больничных коек – в среднем на 27,5% (в сельской местности – почти на 40%). За 2000–2015 годы число осложнений при беременности и родах увеличилось на 39,1%, выявленные новообразования – на 35,7%, заболевания системы кровообращения – на 82,5%.
Итак, подходим к главному: что же нам делать в сложившейся ситуации? Когда я говорю «нам», то имею в виду и врачей, и организаторов здравоохранения, и всех потребителей медицинских услуг. Настоящие и честные врачи видят и понимают, как в итоге всё это скажется на здоровье и самочувствии не только ныне живущих людей, но и наших потомков.
И власть обязательно прислушается – не может не прислушаться! Нет и не должно быть места равнодушию, когда речь идёт о здоровье целого народа и его потомства.
Тамара Никольская – офтальмолог, врач высшей категории
<-назад в раздел
К каким плачевным результатам приводит неуклюжая и не до конца продуманная реформа отечественной медицины
Я – врач с почти 60-летним стажем и не могу спокойно наблюдать за тем, к каким плачевным результатам приводит неуклюжая и не до конца продуманная реформа отечественной медицины.
Недавно мне самой пришлось обратиться за помощью в поликлинику. Врач ни разу не взглянул мне в глаза, не притронулся ко мне стетоскопом, не измерил давление, не сделал ничего того, к чему мы все привыкли за прошлые годы. Глядя на экран компьютера, задал несколько вопросов и выписал рецепт.
Впрочем, винить коллегу, видимо, не стоит: у него норматив, как у токаря, который за смену должен выпустить определённое количество продукции. А то, что люди разные и приходят к врачу с разными проблемами, в расчёт не принимается.
Впрочем, эпизод, который я описала, – мелочь по сравнению с теми проблемами, которыми нас «одарила» реформа.
Итоги реформы плачевны. Это и катастрофическое ослабление контроля качества медицинских услуг, и разительный перепад уровней квалификации медперсонала в разных регионах, и массовые увольнения, вызванные мерами по укрупнению и слиянию медицинских учреждений, и многое-многое другое.
В результате доступ россиян к высококачественной медицинской помощи, который декларировался как одна из главных целей реформ, стал практически недостижимым для людей с низкими доходами. А таких у нас, увы, большинство.
Авторы реформ утверждают, что врачи теперь стали больше зарабатывать, но ни для кого не секрет, что повышение зарплат достигнуто благодаря сокращению штатов и ухудшению условий труда. Чтобы больше заработать, врачи берут по 3–4 ставки, хотя по закону могут совмещать только полторы, и работают по 12 часов и более.
Большие неудобства создала так называемая филиализация поликлинической службы. Теперь, если пациенту необходимо сделать анализ, он должен получить направление (если только врач общей практики не поленится его дать) и с этим направлением отправиться в другой филиал, который зачастую находится довольно далеко (и это просто чтобы сдать анализы!). А если необходимо более сложное обследование, скажем, КТ или МРТ, гастроскопия, ультразвуковая диагностика, то иногда приходится ждать записи и месяц. Многие узкие специалисты в филиалах просто-напросто отсутствуют.
Почти сошла на нет физиотерапевтическая помощь. Совершенно игнорируется тот неоспоримый факт, что физиотерапия помогает людям восстановиться после тяжёлых операций, травм, инсульта и т.д. Такая же нелепость наблюдается и со стационарным лечением терапевтических больных после хирургического вмешательства: три-четыре дня – и пожалуйте домой.
Как понять и принять то, что опытных врачей увольняют, а на их место ставят молодых врачей общей практики, которые, в теории, должны владеть знаниями и терапевта, и офтальмолога, и ЛОРа, и гинеколога, и проктолога, а на практике лишь измеряют артериальное давление (зачастую через одежду). Почему, если у человека болит горло, он сначала должен записаться к врачу общей практики (в среднем на это уйдёт 2–3 дня), а после этого ждать очереди к отоларингологу (ещё 2–3 дня)?
Словом, куда ни кинь – всюду клин. Так ради чего тогда был затеян весь этот сыр-бор? Почему надо было всё ломать и переделывать, не лучше ли было привести в соответствие с реалиями времени то, что верой и правдой служило людям на протяжении многих лет?
А именно – разработанную в 30-е годы прошлого столетия академиком Семашко систему здравоохранения, которую признали во всём мире и которую взяли на вооружение многие западные страны. Эта система отлично работала у нас до конца 80-х годов прошлого века. Моя внучка родилась без тазобедренного сустава, и пять лет совершенно бесплатно её лечили в Филатовской больнице и вылечили, она стала здоровым человеком и счастливой мамой. Разве можно не ценить такое?
Нынче, говорят, надо экономить и по одёжке протягивать ножки. Но давайте взглянем на Кубу, страну, возможности которой просто несопоставимы с российскими. И что же мы увидим? Кубинская система здравоохранения организована таким образом, что позволяет предотвращать заболевания до того, как они войдут в запущенную стадию и потребуют операции или иного дорогостоящего лечения. А если дело до этого всё же доходит, все операции гражданам Кубы делаются бесплатно. Там на тысячу человек приходится восемь врачей. У каждого кубинца есть свой семейный врач, который осуществляет первичное медицинское обслуживание и в случае необходимости направляет пациента к узкому специалисту либо в стационар. Благодаря всему этому, благодаря единой системе здравоохранения продолжительность жизни на Кубе составляет 76 лет (по другим данным, 79 лет – больше, чем в США), это один из самых высоких показателей на планете.
Впечатляет, не правда ли? А ведь в основе всех достижений медицины Кубы лежит всё та же советская система здравоохранения, разработанная Семашко. И она прекрасно работает в этой стране. И никто здесь не проводит медицинских реформ по той простой причине, что от добра добра не ищут.
Проведите эксперимент, расспросите своих знакомых, как они относятся к новациям в области медицины и здравоохранения, удобнее ли им стало жить и лечиться? Я это сделала, и ни одного, подчёркиваю, ни одного положительного отзыва ни от кого не услышала. Впрочем, тут я не совсем права – все москвичи отмечали, что единая запись по телефону и через интернет очень удобна и хорошо работает. Но по всем другим параметрам – одни лишь резко отрицательные отзывы.
Причём так думают не только рядовые пациенты, но и специалисты. Многие из них полагают, что проводимая реформа преследует две цели. Во-первых, сохранение на низком уровне расходов на здравоохранение (у нас они и так в отношении доли ВВП в два раза ниже, чем даже в странах Восточной Европы). Во-вторых, жёстко расчищают место для коммерческой медицины. По итогам 2016 г. на частные клиники приходилось только 1,1% расходов ОМС, сегодня доля частных клиник в системе ОМС достигает 30%. Наиболее крупные сегменты платной медицины – стоматология, диагностика, гинекология, урология и косметология.
По данным ВЦИОМ, деградацию отечественной медицины жители нашей страны считают одной из трёх наиболее острых проблем страны (после низкого качества жизни и слабой экономики).
Доля государственных расходов на здравоохранение на душу населения в России в 3,2 раза меньше, чем в западноевропейских странах. По показателю ожидаемой продолжительности жизни Россия занимает 110-е место в мире. Особенно тревожна ситуация со смертностью мужчин в трудоспособном возрасте. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), показатель вероятности умереть для мужчин в возрасте от 15 до 60 лет в России почти в два раза превышает среднеевропейский показатель. Лишь в 18 африканских странах и Сирии этот показатель выше, чем в России.
В 2000–2015 годах количество больниц в России сократилось в два раза, с 10,7 тыс. до 5,4 тыс., а количество больничных коек – в среднем на 27,5% (в сельской местности – почти на 40%). За 2000–2015 годы число осложнений при беременности и родах увеличилось на 39,1%, выявленные новообразования – на 35,7%, заболевания системы кровообращения – на 82,5%.
Итак, подходим к главному: что же нам делать в сложившейся ситуации? Когда я говорю «нам», то имею в виду и врачей, и организаторов здравоохранения, и всех потребителей медицинских услуг. Настоящие и честные врачи видят и понимают, как в итоге всё это скажется на здоровье и самочувствии не только ныне живущих людей, но и наших потомков.
У нас есть только один способ бороться с нынешними перекосами – это созыв внеочередного Национального съезда врачей (а не генералов от медицины) и обсуждение этой проблемы с высокой профессиональной трибуны.
Напомню, что первый такой съезд в истории современной России прошёл 5 октября 2012 года, и он был третьим за всю историю нашей страны после I Всесоюзного съезда врачей в декабре 1925 года и Всесоюзного съезда врачей в октябре 1988 года. Именно на таком съезде может состояться требовательный и честный разговор о положении дел в отечественном здравоохранении, врачи смогут трезво оценить результаты проводимой медицинской реформы и внести в них необходимые коррективы.
И власть обязательно прислушается – не может не прислушаться! Нет и не должно быть места равнодушию, когда речь идёт о здоровье целого народа и его потомства.
Тамара Никольская – офтальмолог, врач высшей категории
Источник: https://www.stoletie.ru/
