«Помни, помни, не забывай!». Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа
Публикация праздничной или воскресной проповеди в ПК, как правило, не выходит за рамки одной полосы. Но нынешнее слово, несмотря на внушительный объем, мы решили напечатать практически целиком, лишь с незначительными сокращениями. Это не столько типичное пастырское назидание, сколько необычайно глубокое размышление, затрагивающее с разных сторон, пожалуй, ключевую проблему современной жизни.
На горе преобразился еси,
и якоже вмещаху ученицы Твои,
славу Твою, Христе Боже, видеша:
да егда Тя узрят распинаема,
страдание убо уразумеют вольное,
мирови же проповедят, яко Ты еси
воистинну Отчее сияние.
Кондак на Преображение Господне
В этой священной песне определяется цель и значение явлений славы Господней людям. В явлениях славы Господней верующие могут и должны почерпать бодрость, крепость духа во времена искушений и испытаний, когда приходится видеть Господа распинаема, его Святую Церковь в поношении и гонении, его святое дело в попрании и поругании. Если святые пророки, апостолы, исповедники и мученики посреди ужаснейших гонений и мучений, перед лицом смерти хранили и проповедовали бодрую верность Господу, то в этом подвиге первостепенное значение имели ранее видимые ими явления славы Господней, свято сохраненные в благочестивой памяти.
Неблагодарно забывающие явления славы Господней лишают себя великого и святого источника духовной бодрости и силы, обрекают себя на уныние, смятение и отчаяние в бедах, навлекают на себя справедливый гнев Господень. Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе (Мф. 11, 21–24). Вдумайтесь: за что Господь приравнивает эти города беззаконнейшим Тиру, Сидону, Содому? За что грозит им карой? Они забыли, пренебрегли бывшие в них явления славы Господней.
По понятиям мира сего такое безпамятство – совершенно неважный недочет в человеке. Люди мира сего стесняются говорить о слабости своего ума и воли, но о слабости своей памяти они говорят не стесняясь. Даже фальшивой, лживой, лицемерной памяти, которая гораздо хуже слабой памяти, сын мира сего не стыдится. Ничтожное, мелкое, злое, пошлое сын мира сего тщательно складывает в своей памяти, а великое, святое, доброе – забывает и думает, что это «ничего», дело маловажное. Но Христос на это дело смотрит иначе. Легкомысленную забывчивость, тупое безпамятство, лживую, лицемерную память мира сего Он объявляет тягчайшим грехом, влекущим за собою роковые последствия. И, конечно, как всегда, суд Его праведен.
Вникните, как часто мы тягчайшим образом прегрешаем против ближних только оттого, что сделанное ими нам великое добро забываем, а причиненные нам мелкие обиды и зло помним. Проследите свою жизнь, свои отношения к самым близким, дорогим. Проследите свои отношения к родителям, свои взаимоотношения в супружестве. Часто бывает достаточно одного какого-нибудь слова, поступка для вас огорчительного, может быть, и подлинно неудачного, грубого, явившегося следствием раздражения, усталости, расстроенного здоровья, ошибки, чтобы это роковое слово, этот случайный поступок пленил всю вашу память, вытеснил из нее все то милое, дорогое, доброе, святое, чистое, что накоплялось в памяти годами, десятками лет. Родители, которые еще несколько моментов тому назад казались вам воплощением добра и благоделательства, теперь кажутся врагами вашей свободы и счастья; отчий дом, который был для вас святилищем, теперь кажется мрачною тюрьмою; жена, которая доселе была для вас ангелом мира, теперь обратилась в бабу-ягу; муж, который был защитником и опорой, теперь стал деспотом и извергом; семейный очаг, который доселе был светлым, уютным убежищем мира, любви и радости, теперь стал вдруг адом кромешным. Примирение кажется невозможным и ненужным. Между тем дело просто. Отрешись от лживой, фальшивой, лицемерной памяти. Восстанови на счетах твоей памяти наряду с огорчениями текущего все былые радости, все былое добро, все былое чистое, святое – и ты увидишь, как ты неправ, как зол и несправедлив.
Проследите свои отношения к Богу, и вы увидите, что и здесь имеет место то забвение явлений любви Божией, Божиего милосердия, явлений Его славы, то лживое, лицемерное памятование о сих явлениях. На протяжении всей истории человечества, на протяжении всего слова Божия мы постоянно слышим увещание: «Помни, помни, не забывай всех воздаяний Его». Нет лучшего назидания для нашей торопливой, суетливой, тщеславной и лживой современности, как это: «Помни, помни, не забывай». На протяжении всей истории человечества и всего слова Божия постоянно слышится обличение человека в забывчивости: Родившего тебя ты забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя (Втор. 32, 18); Вы забыли питающего вас… Бога (Вар. 4, 8); «Вол знает владетеля своего и осел ясли господина своего, а народ Мой не помнит Меня, не разумеет» (ср.: Ис. 1, 3). Вот капернаумляне, толпами стекались они ко Христу и слушали Его учение, и умилялись, наблюдая Его жизнь и чудеса, и поражались, принимая без счету благодеяния Его, и восторгались Им. С каким увлечением делились они вечерним часом у домашнего очага всем виденным и слышанным в следовании за Христом. Но на этом дело и стало. Новые впечатления нового дня, злостная агитация врагов Христа и собственное забывчивое легкомыслие сделали то, что все то светлое, доброе, святое, что дало им следование за Христом, забылось. Шумливый текущий день заглушил святые отзвуки былого. Христос пронесся для них, как метеор, и не стал путеводною звездою. Неблагодарные, безпамятливые капернаумляне! Они не только забыли бывшие пред ними явления славы Господней, но и свои голоса в день распятия присоединили к безумному воплю толпы: «Распни, распни Его», и они небесному Учителю и Благодетелю предпочли Варраву.
Таково преступное безпамятство «людей сих», «народа сего». Но они ли только грешны таким неблагодарным безпамятством? Оглянитесь на жизнь современных нам великих народов и на свою собственную жизнь. Разве и в жизни тех великих современных народов, которые в настоящее время или отстают от Господа, или даже восстают на Него, не было великих явлений славы и милосердия Божия? Вчитайтесь в страницы истории великих современных народов, и вы увидите, что в неблагодарном безпамятстве эти народы превзошли израильтян и капернаумлян. <…>
Т. к. громадное большинство моих сегодняшних слушателей составляют сыны и дщери великого Русского народа, то на данных истории Русского народа остановим внимание во всеуслышание. Как неисчерпаемо богатство явлений славы и милосердия Божия в истории Русского народа! Спуститесь к самым истокам этой тысячелетней истории, когда «славянские ручьи» еще только начинают вливаться в «Русское море», проследите потом, как ширится и углубляется это «Русское море», как оно борется с враждебными течениями и побеждает их, и вы поймете, что здесь приходится иметь дело не с явлениями силы человеческой, а с явлениями славы и милосердия Божия. Почитайте свидетельства, занесенные на скрижали истории просвещенными и богопросвещенными мужами Русского народа от дней древних и до последних дней, и вы убедитесь, что во все времена были люди, которые видели и понимали явления славы и милосердия Божия в судьбах Русского народа и возвещали о них всему миру. Вся эта история – чудо милости Божией. Окиньте взором лицо земли Русской, и вы увидите несчетные памятники на могилах сынов Русского народа, памятники великих событий из жизни народа, и даже в тех случаях, когда памятники эти – не храмы и не обители, – а большинство этих памятников именно храмы и обители, – вы увидите на них надписи, смысл которых сводится к знаменитому изречению: «Не нам, Господи, не нам, а имени Твоему слава» (ср.: Пс. 113, 9). И все-таки современный сын великого народа не всегда помнит явления славы и милости Божией в судьбах своего народа. Разве это не безпамятство, разве не фальшивая память?
Само собою разумеется, что не только современные сыны Русского народа грешат таким неблагодарным безпамятством и фальшивою памятью… Забвение явлений славы Божией, явлений милосердия Божия, искажение свидетельств о сих явлениях, безпамятство и фальшивая, лживая память становятся повальною болезнью для современных народов. Не только из текущей жизни стремятся изгнать Бога, но и со страниц истории, с исторических памятников стремятся стереть имя Бога. «Нам самим, нам самим, а не имени Божию подобает слава», – в безпамятстве и ослеплении, наперекор свидетельству истории, вопит современность.
Древний грек верил, что в загробном мире течет река Лета, вода которой дает пьющим ее забвение прошлого. Безотрадное верование, безотрадный идеал. Не таковы верования и идеалы христианина. Христианин не ищет вод Леты. Он свое былое, былое народа своего, былое человечества считает своим долгом хранить в честной, правильной, верной, нелицемерной и нелживой памяти. Никакое горе, никакое испытание не страшно тому, кто в безотрадные минуты беды и горя черпает утешение и ободрение из непрестанно текущего через поле жизни человека и человечества потока правдивой памяти. Трезвое воспоминание о былых явлениях славы и милосердия Божия, о явлениях непреоборимой любви и правды Божией, о непрестающем Промысле Божием дает человеку спокойную, уверенную силу для перенесения бед и скорбей, для преодоления искушений и испытаний, для восстания и возрождения после самых глубоких падений.
Когда на великого мужа силы Давида обрушились несказанные беды, и он недалек был от смятения и отчаяния, где ищет и находит для себя источник силы и мужества? Вспоминаю дни древние, размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих (Пс. 142, 5). <…> Что привело блудного сына к восстанию из глубины падения и к возрождению? Он вспомнил святое былое. А современность разве не дает нам примеров, когда воспоминание былых времен и своего личного былого воскрешало духовно умерших? На этих днях в печати был отмечен разительный случай. Профессиональная служительница порока, отверженная обществом, обреченная на гибель, наряжаясь перед началом очередного порочно-разгульного «вечера», разбираясь в безделушках своего непристойного наряда, внезапно наткнулась на заброшенное в такое непристойное соседство святое Евангелие, дар и благословение матери, с надписью: «Не забывай Господа и Спасителя твоего». Святые, светлые воспоминания охватили ее душу. Она вспомнила былое, мать свою, себя самую, чистую, исполненную добрых намерений и надежд, веры в Бога и людей… И этот момент воскресения в ней былого был моментом ее духовного воскресения. Ныне эта, возродившаяся под влиянием былого душа является душою возрождения душ падших для целой страны.
Трезвая, честная память былого спасает не только отдельных лиц, – она – якорь спасения для целых народов. Посмотрите на евреев в плену Вавилонском, в рабстве, в крайней нищете, унижении, рассеянии. Что спасает их от погибели? Память о великом былом, о безконечной веренице былых явлений славы и милосердия Божия служила для них прочным основанием бодрой веры в великое грядущее и источником силы для перенесения тяжелого настоящего (см.: Там же. 136, 5–6). Скажите, если бы великий Русский народ свято хранил в памяти разносторонне засвидетельствованные историею былые времена явления славы и милосердия Божия, бывшие на Руси, могли ли бы ему навязать отступники и пришельцы все то, что ему навязали в последние годы? Допустил ли бы он до поругания свою веру, свои святыни, своих великих предков и великих сынов настоящих? Допустил бы он до разграбления и опустошения свою родную землю? Мог ли он допустить до посмеяния и оплевания свое национальное достоинство?
И чрез жизнь каждого отдельного человека немолчно льется поток благодеяний Божиих, явлений Его славы и милосердия. И что же? Человек или вовсе не обращает внимания на них, или, обратив на них внимание, перетолковывает их по-своему, или, обратив внимание на краткий миг, потом забывает их и не вспоминает. Многие, прожив на свете 30, 40, 50, 60 лет, когда подводят итог пережитому, в памяти своей обретают лишь сор, грязь, нечистоту, пошлость и готовы сказать, что «жизнь пустая и глупая шутка», и готовы обращаться и с своею, а особенно с чужою жизнью как с пустою и глупою шуткою. Но неужели же есть на свете человек, в чьей жизни, в детстве, в юности, в отношениях к матери, к отцу, к Родине, к делу, к Богу не было ничего светлого, чистого, радостного, святого? По справедливому уверению поэта (Mierina), такого горемыки нет на свете. Только люди без памяти, только люди с фальшивою памятью могут говорить иное.
Если ничто так не располагает человека к исполнению долга, как благодарная честная память о добре, полученном в жизни от Бога и ближних, то самыми неверными долгу людьми всегда являются эти не помнящие добра люди. Эти неблагодарные люди с фальшивою памятью. Гибнут общества, гибнут народы, гибнут государства, когда в них начинают преобладать эти непомнящие и фальшиво помнящие люди, эти неблагодарные люди, обращающие жизнь в пустую и глупую шутку, эти люди без святого былого. Нерадение о долге, упущение долга – неизменный спутник неблагодарного безпамятства и лживой памяти; святые слова «ближний», «Родина», «Отечество», «Церковь», «Бог» – для людей, не помнящих или фальшиво помнящих былое, – ничего не говорящие звуки.
Я уверен, что среди искренних православных христиан нет людей, сознательно неблагодарно отвергающих явления славы Божией и милосердия Божия в былом и сознательно отвергающих веления долга. Но от нерадения и упущений по слабости несвободны и верующие. Подобно великому сыну великого английского народа Карлейлю, каждый день мы должны бы встречать приветом: «Из вечности ты пришел к нам и в вечность уходишь, но от нас ты должен уйти не иначе как в сопровождении добрых дел». Возьмите же в руки календарь и проверьте прошедшие, прожитые дни: есть ли среди них прожитые так, как должно? То усталость нам мешала, то горе, то веселье, то недуги, то друзья, то враги. И нет, кажется, дня, когда было бы исполнено все, что надлежало исполнить. Между тем все эти прошлые дни прошли безвозвратно. Что упущено, то упущено, и что потеряно, то потеряно на всю вечность. В школе мы переводили из римского поэта: «О, если бы божество нам вернуло бы наше прошлое». Тогда мы относились шутливо к словам великого поэта. Но ныне многие из нас уже во всей серьезности постигли суровый смысл сих слов. Тот же Карлейль, который так глубоко и серьезно смотрел на жизнь, однажды, вернувшись из далекого и продолжительного путешествия, застал свою горячо любимую супругу бездыханною. Она внезапно скончалась всего лишь за несколько минут до его приезда. «О, если бы ты подождала меня еще лишь несколько минут, я сказал бы тебе то, чего не успел сказать: как безгранично я тебя любил». Но эти роковые «несколько минут» прошли безвозвратно. И великий Карлейль вынужден был пережить горькое сознание упущенного долга.
В обыденной жизни среди обыденных людей эти упущения повседневны. Как часто нам, духовным, приходится видеть у края разверстой могилы близких почившему, в отчаянии ломающих руки и рвущих на себе волосы: годами жили вместе с почившим и не улучили минуты испросить у него прощения, примириться с ним, успокоить его и свою душу, откладывали исполнение святого долга со дня на день и дожили до рокового дня, когда исполнить святой долг примирения стало невозможно.
Каждодневно на своем жизненном пути мы встречаем сотни людей, и многих мы встречаем в последний раз. Думаем ли мы о том, что по отношению к каждому из них у нас есть свой долг, который сегодня еще можно исполнить, а завтра, может быть, уже будет поздно? О, если бы мы это помнили! Человек проходит за человеком, час уходит за часом, а мы, то под бременем горя, то в увлечении весельем, то ослепленные гордостью, то подавленные унынием, то утомленные повседневными заботами, не замечаем, что упускаем и одно за другим веления долга, грешим безпамятством и нерадением.
А как обстоит дело с нашим долгом по отношению к Родине, Святой Церкви, к Богу? Как часто мы уподобляемся в понимании и исполнении общественного долга тем анекдотическим солдатам, которые, убегая со своего поста защитников Родины, на усовещение и увещание командира стать за Родину ответили: «А мы ведь не тутошние» и побежали дальше, сдав позицию. Пока беда не бьет прямо по нам самим, по нашим семьям, непосредственно по нашему достоянию, мы слабо сознаем свой долг и нерадиво исполняем его. Пока море пожарного огня свирепствует вдали от нас, на противоположном нам конце города или даже в самом центре его, мы готовы нерадиво сидеть у себя сложа руки и рассуждать: «Моя хата с краю».
Как часто и в истории отдельных лиц, и в истории целых обществ и народов повторяется картина нерадения, имевшая место, на поучение всему миру, в одной недалекой от нас стране. <…> Один из величайших и могущественнейших в мире народов, народ, расковавший цепи рабства у целого ряда братских и небратских народов, сам стал рабом по общественному нерадению своему. В этом – великое предостережение для государств, для народов, для каждого гражданина, дорожащего своею личною, национальною, государственною, вероисповедною или иною какою святою свободою. Нарушение святой свободы и священных прав может начаться и не с твоей келейки, но когда оно началось, если ему вовремя не положен предел, оно будет разрастаться, расширяться. Углубляться, подтачивать основания того правового здания, в котором ты живешь, и когда рухнет здание, – то рухнет и твоя келейка, хотя, может быть, разрушение началось и не с твоего окошечка. Вспомни то, что ты учил еще в школе: «У мельника вода плотину прососала. Беда бы невелика сначала, когда бы руки приложить», но горе тебе, если, по нерадению, руки вовремя не приложены. Стихия прорвет плотину, снесет твою мельницу, утопит в бушующей пучине и твое имущество, и твоих присных, и тебя самого со всеми твоими правами и свободами. Такова участь нерадивых и в жизни частной, и в жизни общественной.
Язычник Александр Великий, когда ему исполнилось 20 лет и он стал подводить итоги своей юной жизни, стал вспоминать прожитые годы, учитывать те явления милосердия божества, которые выпали на его долю и то, как им использованы эти дары божества, воскликнул в ужасе: «Уже 20 лет прожито и ничего еще не сделано для безсмертия!» Скольких из нас, христиан, посрамляет этот 20-летний язычник! Многие из нас прожили уже 20, 30, 40, 50, 60 лет, каждому из нас были даны и силы, и возможности делать добро ближним, Родине, Церкви. Но помнили ли мы эти возможности, исполнили ли мы свой долг? Пусть совесть каждого ответит нелицемерно на эти вопросы, пусть каждый подумает и о том, как горьки плоды неблагодарного безпамятства и безпамятного нерадения. Пусть каждый помнит и то, что в былом нам были даны и силы, и побуждения, и возможности делать добро, исполнять свой долг, служить делу спасения и своего, и ближних, но Бог весть, что ждет нас впереди.
Сейчас ты помнишь бывшие на тебе явления славы и милосердия Божия, сейчас ты горишь желанием побороть нерадение и исполнить свой долг. Так не медли же, ибо ты не знаешь срока, определенного для тебя. Может быть, в этот час, когда твое сердце так усиленно стучит в груди твоей в сочувствии добру, где-нибудь в мастерской уже стучит топор, изготовляющий твой гроб. Прочь безпамятство, прочь нерадение! Аминь.
Священномученик
Иоанн (ПОММЕР)
Вера и жизнь. Рига, 1923.
№ 11. С. 1–11.
