Дело московской «девочки-маугли», обнаруженной полицией брошенной матерью в квартире на кучах мусора, уже больше недели остается в «повестке дня» федеральных СМИ: его обсуждают ведущие телеканалы и радиостанции, о нем пишут газеты и социальные сети. И даже если не брать в расчет то, что у некоторой части аудитории есть сомнения в том, что все было именно так как представляют СМИ, непредвзятого зрителя/слушателя не покидает ощущение что кое-кто умело дирижирует этой информационной кампанией, готовя общественное мнение к новым наступлениям на институт семьи. Новым направлением атаки, судя по всему, станет конституционная норма о неприкосновенности жилища, которая до сих пор защищала и защищает сотни тысяч российских семей от беспредела полиции и органов опеки. 

Подозрения о том, что с «делом девочки-маугли» что-то нечисто, возникли у представителей родительских организаций практически сразу же после начала кампании. Кто-то не доверял видео, опубликованному на сайте Следственного комитета видео из заваленной мусором квартиры, кто-то обратил внимание на разумную речь матери и то, что дочка, вопреки первым заявлениям СМИ, вовсе не голодала, не страдала анорексией и истощением и вполне умела говорить задолго до знакомства с «добрыми» дядями и тетями из полиции и опеки, которые толпой вломились в их квартиру. Тем не менее, СМИ продолжали и продолжают раскручивать придуманный ими брэнд «девочка-маугли». 

Кстати, аналогичные сомнения есть и по другому нашумевшему случаю — с мальчиком из «Лосиного острова», чью мать обвиняют в том, что она чуть ли не пыталась избавиться от ребенка, надев ему пакет на голову и бросив в парке. 

Примечательно, что оба этих и некоторые другие подобные случаи сопровождаются усилением давления на органы опеки — дескать, почему не доглядели? — которым грозят прокурорскими проверками и даже Следственным комитетом. Ранее глава СК Александр Бастрыкин уже выступал с заявлениями о необходимости ужесточения контроля за органами опеки, но тогда это касалось приемных семей. 

В случае «девочки-маугли» и «мальчика с пакетом» расследованием также занимается Следственный комитет (матерей обвиняют в покушении на убийства, а это статья, подследственная СК), глава СК также взял под личный контроль нашумевшее ранее дело об изъятии детей у глухой матери в Петербурге. 

Также большое внимание к семейной тематике проявляет старший помощник главы ведомства Игорь Комиссаров, бывший руководитель пресс-службы питерского РУОПа, поднаторевший во время оно в медиа-раскрутке всяких криминальных сюжетов. Этот господин замечен в хороших отношениях с уполномоченной по правам ребенка в РФ Анной Кузнецовой, в частности обсуждает с ней разные темы — от мотоспорта до работы опеки , и неоднократно выступал с довольно противоречивыми заявлениями на различных форумах. Источники РИА Катюша в правоохранительных органах, например, утверждают, что именно г-н Комиссаров требовал возбудить уголовное дело в отношении Аллы Кенденковой, которая увела из органа опеки своего ребенка, изъятого у матери за то, что у нее не было при себе свидетельства о рождении. 

Все это говорит о том, что руководство СК как минимум активно интересуется семейной и детской тематикой, а значит, его вполне могут использовать в своих целях всевозможные лоббисты огосударствления детей и деструктивных ювенальных «ценностей». 

Разумеется, случаи бывают разные — встречаются и психически больные родители, и преступники. Но даже если в данном конкретном случае это и так, вызывает большие сомнения масштаб информационной кампании, за которой чувствуется серьезная режиссура. Тем более что использование правоохранительных органов для нагнетания истерии — это излюбленная тактика лоббистов. Например, внедрение ювенальной юстиции в России началось после откровенной провокации с т.н. «делом Агеевых», где оперативники одного из силовых ведомств облили ребенка томатным соком, а потом показали по телевидению, заявив, что он был избит родителем-банкиром. Точно по этой же схеме ювеналы действовали и в Германии, и в ряде других стран, готовя общественное мнение с помощью провокаций, раскручивая либо реальные, либо сфабрикованные истории зверств родителей. 

Судя по всему, именно посягательство на конституционное право на неприкосновенность жилища (которое, кстати, имеет ограничения — например, полиция имеет право вскрывать двери, если есть основания полагать, что за дверью совершается преступление) и является главной мишенью лоббистов уничтожения семьи. Ведь известно, что при желании найти нарушения можно в любой квартире, в том числе и у вполне обеспеченных и социально устроенных родителей. Тем более что перечень критериев неблагополучия, которыми руководствуются органы опеки и прочие субъекты профилактики, не определены, и каждый чиновник руководствуется своими правилами, которые нередко разрабатывают подозрительные НКО и даже откровенные иностранные агенты, заинтересованные в наполнении «детского рынка». Где-то это — отсутствие спального места и учебного стола у ребенка, где-то — отсутствие апельсинов в холодильнике, а например, питерская уполномоченная по правам ребенка Светлана Агапитова предлагала считать свидетельством семейного неблагополучия грибок на стене в ванной, педикулез и одутловатость лица у родителей. Мало того, в том же Петербурге вдохновленные прозападными НКО чиновники комитета по образованию предложили навязывать ювенальный патронат всем без исключения многодетным и неполным семьям, отнеся многодетность к числу признаков жестокого обращения с детьми! И это на фоне заявлений Президента о необходимости поддержки многодетности и всевозможных концепций демографической безопасности. 

К числу лоббистов ювенальной юстиции, безусловно, относится и упоминавшаяся московская уполномоченная Потяева. В прошлом году эта дама произвела фурор на «круглом столе» по семейно-бытовому насилию в Общественной палате РФ, пытаясь лоббировать оное и требуя возвратить в Уголовный кодекс статью за наказание детей (закон о шлепках). 

В последнее время на фоне тотального либерального реванша в сфере внутренней политики и аппаратного давления на защитников семьи вроде сенатора Елены Мизулиной, которую в последние месяцы практически не допускают в СМИ, эти деятели вновь активно поднимают голову. Так, месяц назад депутаты Госдумы достали из нафталина и приняли в первом чтении инициативу заслуженных лоббистов ювенальных технологий Оксаны Пушкиной, Ирины Родниной и сенаторов Андрея Клишаса и Лилии Гумеровой, позволяющую судебным приставам передавать изъятых по решению суда детей непосредственно органам опеки и помещать их в детские дома, а министр юстиции Александр Коновалов предложил сажать в тюрьму родителей, укрывающих детей от органов опеки. А еще чуть ранее те же депутаты резко расширили полномочия комиссий по делам несовершеннолетних. 

Судя по истерике вокруг «девочки-маугли», не за горами и попытки законодательно расширить полномочия опеки и полиции в отношении семей с детьми. В частности, дать им право входить в квартиру без согласия родителей, как того требует Потяева. Наличие соответствующих норм в Конституции лоббистов не останавливает — ведь и принятый вчера в 3 чтении закон о СНИЛСах является грубейшим нарушением Основного закона, гарантирующего равный доступ к госуслугам всем гражданам, независимо от наличия номера или чипа, но большинство из опрошенных корреспондентами «Катюши» депутатов его даже толком не читало, доверившись узкой группе лоббистов. Точно так же был протащен и закон о шлепках, в который депутат-лоббист Крашенинников ко второму чтению внес поправку из двух слов, перевернувшую смысл законопроекта с ног на голову и вызвавшую протесты родительских организаций по всей стране, в результате чего пришлось вмешиваться Президенту, и закон был отменен теми же лицами, что его внесли. Давайте будем бдительными и не допустим повторения подобных подлостей!