25.02.2019
«Афганская война – необычная. Это война не за освобождение нашей территории. Да, мы защищали и свои геополитические интересы. Но Афганистан должен был превратиться в наркобандитский рассадник, что и произошло после вывода нашей армии… В Афганистане Русские воины воевали с организованным воинствующим злом, а не с афганским народом. То же самое потом происходило и в других „горячих“ точках – Приднестровье, Карабахе, Чечне… Война – это воплощение духовной брани, которая ведется сатаной и его приспешниками со Христом и Его небесным и земным воинством. Война не прекращается никогда. 15 февраля исполняется 21 год со дня вывода российских войск из Афганистана…» – так писала наша газета девять лет назад, в одном из своих первых номеров.
Сегодня, вспоминая уже 30-летний юбилей этого события, предлагаем вниманию читателей интервью с писателем и журналистом, членом Союза писателей Сергеем Галицким, автором книг и фотоальбомов об афганской и современных кавказских военных кампаниях. Также наш собеседник является создателем уникального интерактивного музея боевой славы «Они защищали Отечество» при санкт-петербургской школе № 216, посвященного воинам Афганской и Чеченских войн.
Прощайте, горы, вам видней,
Кем были мы в краю далеком,
Пускай не судит однобоко
Нас кабинетный грамотей.
Прощайте, горы, вам видней,
Какую цену здесь сплатили,
Врага какого не добили,
Каких оставили друзей.
Из песни «Мы уходим»,
сопровождающей фоторяд в музее
(сл. и муз. Игоря Морозова)
– Сергей Геннадьевич, расскажите, пожалуйста, хотя бы вкратце, о себе, своем пути к Богу, в Церковь. Как Вы пришли к тому, чем сейчас занимаетесь?
– Крестился я в 1991 году, в 33-летнем возрасте. Причем крестить меня привела моя жена, на тот момент еще мусульманка, когда я сильно заболел. Со временем, выздоровев, я, к сожалению, не сделал правильных выводов. Продолжал заниматься бизнесом и жить по-прежнему, пока не наступил кризис 1998 года, в результате которого под угрозой оказалась не только работа, но и вообще материальная возможность как-то существовать. Вот тогда я пошел в храм, стал каяться, поститься, исповедоваться, причащаться, трудиться в Церкви. Потом крестилась супруга, мы повенчались; воцерковились и наши дети. Все это – великая милость Божия.
Сначала мы стали заниматься экскурсиями по храмам и святыням Петербурга. Потом от этого пришли к издательству православного глянцевого журнала – уникального для первой половины 2000-х годов. Мы старались освещать самые разные темы – культурные, исторические, духовные, патриотические, в том числе о войне в Афганистане и боевых действиях в Чечне, подкрепляя материалы уникальными иллюстрациями. И когда ресурсы на журнал внезапно закончились, практически сразу появился человек, бывший офицер ГРУ, который попросил выпустить опубликованные статьи о войне в виде фотоальбомов. Получилось некое продолжение военной тематики. Связей в кругах ветеранов всех современных войн становилось все больше, погружение в историю этих событий – все глубже. В итоге альбомов вышло аж восемь. Причем о каждом я думал как о последнем.
– Вы ставили перед собой задачу затрагивать в военных материалах духовные темы?
– В принципе, нет – я не тот человек, который занимается «миссионерскими беседами». Нас так воспитал батюшка Василий Ермаков. Ни в семье, ни в кругу близких людей, соратников я не говорил специально о Боге – только когда спрашивали. Просто старался жить по заповедям, ходить в храм, поститься, молиться – тихо и спокойно, никого не укоряя и не смущая. Потому что всем нам известно, какая реакция бывает у окружающих, когда начинаешь поучать в вопросах веры...
И получилось, что, работая над фотоальбомами, я общался с людьми на военные темы, и они сами рассказывали о чудесах, благодаря которым остались в живых. А когда заказы на альбомы прекратились, «вдруг» один знакомый батюшка собрал деньги на выпуск книги конкретно о помощи Божией на войне в Афганистане и во время современных кавказских военных кампаний.
Стоит отметить, что в советское время быть открыто верующим офицером не представлялось возможным, ни при каких обстоятельствах, в принципе. Человека сразу выгнали бы из партии – а это значит «волчий билет» на всю оставшуюся жизнь. Советские годы были периодом даже не научного, а тотального атеизма. И вот при этом получилось, что у меня свидетельств о чудесах Божиих, в том числе и явленных советским солдатам и офицерам во время войны в Афганистане, предостаточно. Уже вышло семь книг, одна из которых называется «Выбор сильных». После ее презентации, также «вдруг», пришел заказ от муниципального образования Владимирский округ Санкт-Петербурга на фильм, раскрывающий непобедимый Русский дух воинов, именно православный. Так режиссером Аленой Поликовской по этой книге был снят одноименный документальный фильм «Выбор сильных».
– А как возник музей «Они защищали Отечество»?
– Постепенно, из тех же материалов и знакомств с людьми, в процессе работы над журналами, фотоальбомами. Плюс – элементы современной техники, т. к. музей интерактивный: чтобы удержать внимание детей с помощью разных форм подачи информации. Музей создан на деньги того же Владимирского округа Петербурга, т. е. он муниципальный. Здесь побывали уже тысячи детей. После того как был установлен новый праздник – День неизвестного солдата, 3 декабря, наша деятельность активизировалась еще больше. Случалось, что за неделю мы принимали человек по 500 учащихся и военных курсантов. Кроме того, в этом году – 30-летие окончания войны в Афганистане, и у нас достаточно плотный график экскурсий. Но все же музей работает не в полную силу: можно проводить больше экскурсий, жаль, групп не хватает, народ мало интересуется темой современных войн.
– Действительно, мы о них практически совсем не знаем…
– Да. Когда я говорю, например, об Афганской войне, у взрослых-то людей редко возникают какие-то картинки, четкие образы перед глазами. Поэтому и нужны реальные примеры, особенно детям. Еще больше впечатлений от бесед с самими участниками боевых действий, которых мы тоже периодически приглашаем на встречи. Как они говорят о войне, не расскажет никто. Тем более что даже у нашего поколения практически нет понимания произошедшего, не говоря о молодежи. А теперь поставьте себя на место людей, которые там воевали, или тех, у кого там погибли родственники, – они понимают, что мы об этом ничего не знаем и даже не хотим узнавать, что нам просто «не до этого»…
Печально, что в самосознании нашего народа есть белые дыры и черные пятна. Именно ими являются войны последнего времени – Афганская, Югославская, чеченские военные кампании, военная операция по принуждению Грузии к миру в 2008 году, боевые действия в Сирии. Вот сколько их в наше «мирное либерально-демократическое» время!
С Великой Отечественной войной народу все относительно понятно: герои защищали Родину, мы сражались с фашизмом и победили это мировое зло. Война в Афгане длилась в два раза дольше, но ее цели до сих пор не поняты, а итоги «слиты» властями. Но в ней хотя бы была относительно сплоченная вертикаль между политиками, генералами и солдатами. А, например, во время Чеченской военной кампании армию часто подставляли свои собственные начальники, а тех, в свою очередь, – власти светские. Было и прямое предательство, бизнес на крови… Тысячи солдат погибших, а сколько участников и близких им людей, на которых война непосредственно сказалась! И у этих воинов с родственниками наступает, как говорят психологи, фрустрация – ощущение пустоты и безсмысленности. Т. е. жертва принесена – например, погиб сын, – а ради чего?! И что дальше? Никому это оказалось не нужно. Как будто ничего не было. И такое отношение не только у молодых. Это страшно. Поэтому наша главная цель – заинтересовать, пробудить, затронуть струнки души, чтобы человек сам уже начал копать, узнавать, погружаться в тему.
– А как возник музей «Они защищали Отечество»?
– Постепенно, из тех же материалов и знакомств с людьми, в процессе работы над журналами, фотоальбомами. Плюс – элементы современной техники, т. к. музей интерактивный: чтобы удержать внимание детей с помощью разных форм подачи информации. Музей создан на деньги того же Владимирского округа Петербурга, т. е. он муниципальный. Здесь побывали уже тысячи детей. После того как был установлен новый праздник – День неизвестного солдата, 3 декабря, наша деятельность активизировалась еще больше. Случалось, что за неделю мы принимали человек по 500 учащихся и военных курсантов. Кроме того, в этом году – 30-летие окончания войны в Афганистане, и у нас достаточно плотный график экскурсий. Но все же музей работает не в полную силу: можно проводить больше экскурсий, жаль, групп не хватает, народ мало интересуется темой современных войн.
– Действительно, мы о них практически совсем не знаем…
– Да. Когда я говорю, например, об Афганской войне, у взрослых-то людей редко возникают какие-то картинки, четкие образы перед глазами. Поэтому и нужны реальные примеры, особенно детям. Еще больше впечатлений от бесед с самими участниками боевых действий, которых мы тоже периодически приглашаем на встречи. Как они говорят о войне, не расскажет никто. Тем более что даже у нашего поколения практически нет понимания произошедшего, не говоря о молодежи. А теперь поставьте себя на место людей, которые там воевали, или тех, у кого там погибли родственники, – они понимают, что мы об этом ничего не знаем и даже не хотим узнавать, что нам просто «не до этого»…
Печально, что в самосознании нашего народа есть белые дыры и черные пятна. Именно ими являются войны последнего времени – Афганская, Югославская, чеченские военные кампании, военная операция по принуждению Грузии к миру в 2008 году, боевые действия в Сирии. Вот сколько их в наше «мирное либерально-демократическое» время!
С Великой Отечественной войной народу все относительно понятно: герои защищали Родину, мы сражались с фашизмом и победили это мировое зло. Война в Афгане длилась в два раза дольше, но ее цели до сих пор не поняты, а итоги «слиты» властями. Но в ней хотя бы была относительно сплоченная вертикаль между политиками, генералами и солдатами. А, например, во время Чеченской военной кампании армию часто подставляли свои собственные начальники, а тех, в свою очередь, – власти светские. Было и прямое предательство, бизнес на крови… Тысячи солдат погибших, а сколько участников и близких им людей, на которых война непосредственно сказалась! И у этих воинов с родственниками наступает, как говорят психологи, фрустрация – ощущение пустоты и безсмысленности. Т. е. жертва принесена – например, погиб сын, – а ради чего?! И что дальше? Никому это оказалось не нужно. Как будто ничего не было. И такое отношение не только у молодых. Это страшно. Поэтому наша главная цель – заинтересовать, пробудить, затронуть струнки души, чтобы человек сам уже начал копать, узнавать, погружаться в тему.
– Да, нередко воевавшие впадают в тяжелое душевное состояние и остаются непонятыми своими близкими. Мне часто доводится общаться с бывшими воинами и их родственниками на эти темы. Тут надо четко понять: сами мы никого не можем заставить или уговорить уверовать, привести в храм; можем лишь указать людям направление: спасение – там; а пойдут они или не пойдут – уже их выбор.
Случается, бывшие военнослужащие, офицеры срываются и начинают пить, разрушая все в своей жизни, в том числе и отношения с ближними. На них сыплются упреки, появляется злость, скандалы, но мало кто догадывается спросить: отчего это, чем тут можно помочь духовно? Всегда есть причина. Здесь она в том, что им невыносимо жить с тем, что пришлось сделать на войне.
Там ведь нет никакой романтики. Есть присяга, приказ, команда, расчет, боевое задание. Вот, Вы, например, молодой солдат, призванный на срочную службу, находитесь в казарме в каком-то городе, куда попали после призыва. Вдруг всех поднимают по тревоге. Вы бежите, хватаете автомат, магазины с патронами, вас грузят и куда-то везут. Вот так начинается война… Причем в 90% случаев не говорят, ни что везут на войну, чтобы не разбежались, ни куда везут. Дальше – привезли неизвестно куда, построили и объявляют: «Вот здесь вы будете спать, здесь есть. Завтра идем на боевые, задачу доведут завтра». И все. Солдат ничего не знает, не имеет никакого глобального взгляда, понимания, кроме политинформации – пропаганды.
Вся война – это выполнение приказов, на этом держится армия. А приказы бывают очень страшные. Причем не потому, что их отдают какие-то нелюди, а потому, что это расчет, стратегия и тактика. И вот в чем суть нравственной трагедии, которая там происходила: каждому солдату приходилось принимать решение в таких ситуациях, когда конкретной официальной инструкции нет, есть только общая команда. Т. е. приказы проходили через нравственный выбор, стойкость воли человека. А единственный выбор зачастую был между плохим и очень плохим. Например, необходимо зачистить после себя все следы, а там могут оказаться старики, женщины и дети врага… Или ты в карауле в засаде и видишь мальчика-«душмана», который скорее всего – вражеский разведчик. Ты жалеешь его, умоляющего о пощаде, а через час на твоих солдат обрушивается враг… И в итоге ты еще можешь предстать перед военными прокурорами и в том, и в другом случае действий. Вот она какая, война.
За все это, пережитое солдатами и офицерами, мы уже должны их уважать. Те воины, которые принимали решения по совести, пройдя через мыслимые и немыслимые испытания, зачастую становятся верующими, воцерковленными людьми. А те, кто переступал через совесть, и не раз? Представляете, как им с этим сейчас жить? Только церковные Таинства, Господь могут очистить человека по-настоящему, а не на время или просто загнать эти нравственные терзания поглубже. Если пытаешься забыть или отречься от пережитого как не бывшего, то получается еще хуже – упрятанная в подсознание боль неизвестно где «рванет» со временем.
Но, конечно, о возможностях выхода из проблемы должен говорить тот, кто сам прошел этим путем. Кто имеет такой опыт. Военные – люди жесткие, они не слушают слова, которые им говорят, – они смотрят, кто им говорит. И если это человек с опытом, не сломленный, только тогда они станут с ним общаться и откроются.
Вот почему важно то дело, которое мы с благословения делаем: конкретные люди – военные, окормляющие их священники или ставшие ими впоследствии миряне – свидетельствуют о своем опыте, помощи Божией в их жизни, в преодолении трудностей и последствий войны.
– Сергей Геннадьевич, как Вы считаете, почему России все это попускается и что нам делать дальше, чтобы жертвы современных войн не были напрасными?
– Трудно ответить, это скорее к духовным людям вопрос. Со своей стороны могу сказать: утверждаюсь в том, что даже в падшем состоянии, сбившиеся со своего исторического православно-монархического пути, мы – Богом хранимая страна, Его любимый народ. Все остальные наши скорби, страдания и болезни – неизъяснимые пути Его Промысла.
Как говорил наш великий полководец, генералиссимус Александр Васильевич Суворов, «Бог нас водит – Он наш Генерал». Вот часто солдат в разведгруппе не знает задачи, и он специально ее не знает, чтобы никому ее не рассказал, если попадет в плен, и чтобы не испугался… И если бы я заранее знал, как в моей жизни это дело будет совершаться, то растерялся бы, запутался и т. д. Но когда я начинаю оглядываться назад, то явственно вижу, как вел Господь. Когда-то надо было, чтобы я «носом ткнулся» во что-то, когда-то – чтобы за голову схватился, чтобы оказался в безпомощном состоянии, без денег и работы… Суть в том, чтобы доверять Богу, как доверяет командиру боец в группе. Так, например, в спецназе: командира убили – все, группе конец, ее надо переформировывать, ждать, пока люди сработаются. Солдат в бою четко знает: если противник справа, то он должен упасть сюда, разделить позицию по секторам, вести огонь туда; поступает команда отходить – значит, делать это и как можно быстрее; если нет этой команды – стоять на месте. Но он не знает, что будет завтра, куда его приведут и что он там будет делать.
Так и мы не имеем полной картины происходящего. Господь знает, для чего все так совершается, что будет дальше, и от Него зависят наши плоды. Мы же должны сконцентрироваться на очевидном – каков наш долг в этот момент, в чем воля Божия.
– В наших ли силах это понять и тем более исполнить?
– Это уже вопросы духовного руководства, окормления. Как я сказал, моя жизнь начала поворачиваться к Богу под руководством отца Василия Ермакова, и после его смерти я вижу, как она устраивается его молитвами, потому что постоянно происходят вещи, которые никаким земным объяснениям не поддаются. Те проекты, в которые я вкладывался, планировал, вообще не получались, а как только оставлял самонадеяние и смирялся – все устраивалось просто чудом, как по маслу. У меня сложилось такое понимание: делай, что должен, – и будь, что будет.
Часто вспоминаю, как ответил стоявший на позиции простой солдат на провокационный вопрос журналистов: мол, что ты можешь в глобальном плане, ты – боевая единица с четырьмя магазинами и парой гранат, что ты решаешь?.. Он спокойно сказал: знаете, меня командиры учат, чтобы я свой сектор обстрела держал, чтобы через меня враг не прошел. И я не думаю, что происходит там, что политики решают. Вот мой окоп, сектор обстрела, и я должен не пропустить врага через себя. Мне это запомнилось как правило по жизни. Главное – чтобы через тебя не прошел враг, через те два миллиметра, которые тебе доверил Господь. Значит, это по силам, надо их держать. Но на этих двух миллиметрах выложись по полной. А для этого нужно в первую очередь не сдаваться внутри.
И последнее скажу, в эту же тему: на месте, где произошло убийство нашего мученика, воина Евгения Родионова, висит на дереве самодельный крест как свидетельство его подвига. Чеченцы этот крест до сих пор не снимают – боятся! Вот в чем, в Ком наша сила!
Беседовала
Анастасия ДЕРЖАВИНА
<-назад в раздел
Вечные уроки забытых войн: Интервью с членом Союза писателей Сергеем Галицким, создателем музея боевой славы «Они защищали Отечество»
Сергей Галицкий
«Афганская война – необычная. Это война не за освобождение нашей территории. Да, мы защищали и свои геополитические интересы. Но Афганистан должен был превратиться в наркобандитский рассадник, что и произошло после вывода нашей армии… В Афганистане Русские воины воевали с организованным воинствующим злом, а не с афганским народом. То же самое потом происходило и в других „горячих“ точках – Приднестровье, Карабахе, Чечне… Война – это воплощение духовной брани, которая ведется сатаной и его приспешниками со Христом и Его небесным и земным воинством. Война не прекращается никогда. 15 февраля исполняется 21 год со дня вывода российских войск из Афганистана…» – так писала наша газета девять лет назад, в одном из своих первых номеров.
Сегодня, вспоминая уже 30-летний юбилей этого события, предлагаем вниманию читателей интервью с писателем и журналистом, членом Союза писателей Сергеем Галицким, автором книг и фотоальбомов об афганской и современных кавказских военных кампаниях. Также наш собеседник является создателем уникального интерактивного музея боевой славы «Они защищали Отечество» при санкт-петербургской школе № 216, посвященного воинам Афганской и Чеченских войн.
Прощайте, горы, вам видней,
Кем были мы в краю далеком,
Пускай не судит однобоко
Нас кабинетный грамотей.
Прощайте, горы, вам видней,
Какую цену здесь сплатили,
Врага какого не добили,
Каких оставили друзей.
Из песни «Мы уходим»,
сопровождающей фоторяд в музее
(сл. и муз. Игоря Морозова)
– Сергей Геннадьевич, расскажите, пожалуйста, хотя бы вкратце, о себе, своем пути к Богу, в Церковь. Как Вы пришли к тому, чем сейчас занимаетесь?
– Крестился я в 1991 году, в 33-летнем возрасте. Причем крестить меня привела моя жена, на тот момент еще мусульманка, когда я сильно заболел. Со временем, выздоровев, я, к сожалению, не сделал правильных выводов. Продолжал заниматься бизнесом и жить по-прежнему, пока не наступил кризис 1998 года, в результате которого под угрозой оказалась не только работа, но и вообще материальная возможность как-то существовать. Вот тогда я пошел в храм, стал каяться, поститься, исповедоваться, причащаться, трудиться в Церкви. Потом крестилась супруга, мы повенчались; воцерковились и наши дети. Все это – великая милость Божия.
Сначала мы стали заниматься экскурсиями по храмам и святыням Петербурга. Потом от этого пришли к издательству православного глянцевого журнала – уникального для первой половины 2000-х годов. Мы старались освещать самые разные темы – культурные, исторические, духовные, патриотические, в том числе о войне в Афганистане и боевых действиях в Чечне, подкрепляя материалы уникальными иллюстрациями. И когда ресурсы на журнал внезапно закончились, практически сразу появился человек, бывший офицер ГРУ, который попросил выпустить опубликованные статьи о войне в виде фотоальбомов. Получилось некое продолжение военной тематики. Связей в кругах ветеранов всех современных войн становилось все больше, погружение в историю этих событий – все глубже. В итоге альбомов вышло аж восемь. Причем о каждом я думал как о последнем.
– Вы ставили перед собой задачу затрагивать в военных материалах духовные темы?
– В принципе, нет – я не тот человек, который занимается «миссионерскими беседами». Нас так воспитал батюшка Василий Ермаков. Ни в семье, ни в кругу близких людей, соратников я не говорил специально о Боге – только когда спрашивали. Просто старался жить по заповедям, ходить в храм, поститься, молиться – тихо и спокойно, никого не укоряя и не смущая. Потому что всем нам известно, какая реакция бывает у окружающих, когда начинаешь поучать в вопросах веры...
В интерактивном музее «Они защищали Отечество»
И получилось, что, работая над фотоальбомами, я общался с людьми на военные темы, и они сами рассказывали о чудесах, благодаря которым остались в живых. А когда заказы на альбомы прекратились, «вдруг» один знакомый батюшка собрал деньги на выпуск книги конкретно о помощи Божией на войне в Афганистане и во время современных кавказских военных кампаний.
Стоит отметить, что в советское время быть открыто верующим офицером не представлялось возможным, ни при каких обстоятельствах, в принципе. Человека сразу выгнали бы из партии – а это значит «волчий билет» на всю оставшуюся жизнь. Советские годы были периодом даже не научного, а тотального атеизма. И вот при этом получилось, что у меня свидетельств о чудесах Божиих, в том числе и явленных советским солдатам и офицерам во время войны в Афганистане, предостаточно. Уже вышло семь книг, одна из которых называется «Выбор сильных». После ее презентации, также «вдруг», пришел заказ от муниципального образования Владимирский округ Санкт-Петербурга на фильм, раскрывающий непобедимый Русский дух воинов, именно православный. Так режиссером Аленой Поликовской по этой книге был снят одноименный документальный фильм «Выбор сильных».
Книги С. Галицкого
– А как возник музей «Они защищали Отечество»?
– Постепенно, из тех же материалов и знакомств с людьми, в процессе работы над журналами, фотоальбомами. Плюс – элементы современной техники, т. к. музей интерактивный: чтобы удержать внимание детей с помощью разных форм подачи информации. Музей создан на деньги того же Владимирского округа Петербурга, т. е. он муниципальный. Здесь побывали уже тысячи детей. После того как был установлен новый праздник – День неизвестного солдата, 3 декабря, наша деятельность активизировалась еще больше. Случалось, что за неделю мы принимали человек по 500 учащихся и военных курсантов. Кроме того, в этом году – 30-летие окончания войны в Афганистане, и у нас достаточно плотный график экскурсий. Но все же музей работает не в полную силу: можно проводить больше экскурсий, жаль, групп не хватает, народ мало интересуется темой современных войн.
– Действительно, мы о них практически совсем не знаем…
– Да. Когда я говорю, например, об Афганской войне, у взрослых-то людей редко возникают какие-то картинки, четкие образы перед глазами. Поэтому и нужны реальные примеры, особенно детям. Еще больше впечатлений от бесед с самими участниками боевых действий, которых мы тоже периодически приглашаем на встречи. Как они говорят о войне, не расскажет никто. Тем более что даже у нашего поколения практически нет понимания произошедшего, не говоря о молодежи. А теперь поставьте себя на место людей, которые там воевали, или тех, у кого там погибли родственники, – они понимают, что мы об этом ничего не знаем и даже не хотим узнавать, что нам просто «не до этого»…
Писатель с учащимися Нахимовского училища в музее
Печально, что в самосознании нашего народа есть белые дыры и черные пятна. Именно ими являются войны последнего времени – Афганская, Югославская, чеченские военные кампании, военная операция по принуждению Грузии к миру в 2008 году, боевые действия в Сирии. Вот сколько их в наше «мирное либерально-демократическое» время!
С Великой Отечественной войной народу все относительно понятно: герои защищали Родину, мы сражались с фашизмом и победили это мировое зло. Война в Афгане длилась в два раза дольше, но ее цели до сих пор не поняты, а итоги «слиты» властями. Но в ней хотя бы была относительно сплоченная вертикаль между политиками, генералами и солдатами. А, например, во время Чеченской военной кампании армию часто подставляли свои собственные начальники, а тех, в свою очередь, – власти светские. Было и прямое предательство, бизнес на крови… Тысячи солдат погибших, а сколько участников и близких им людей, на которых война непосредственно сказалась! И у этих воинов с родственниками наступает, как говорят психологи, фрустрация – ощущение пустоты и безсмысленности. Т. е. жертва принесена – например, погиб сын, – а ради чего?! И что дальше? Никому это оказалось не нужно. Как будто ничего не было. И такое отношение не только у молодых. Это страшно. Поэтому наша главная цель – заинтересовать, пробудить, затронуть струнки души, чтобы человек сам уже начал копать, узнавать, погружаться в тему.
Книги С. Галицкого
– А как возник музей «Они защищали Отечество»?
– Постепенно, из тех же материалов и знакомств с людьми, в процессе работы над журналами, фотоальбомами. Плюс – элементы современной техники, т. к. музей интерактивный: чтобы удержать внимание детей с помощью разных форм подачи информации. Музей создан на деньги того же Владимирского округа Петербурга, т. е. он муниципальный. Здесь побывали уже тысячи детей. После того как был установлен новый праздник – День неизвестного солдата, 3 декабря, наша деятельность активизировалась еще больше. Случалось, что за неделю мы принимали человек по 500 учащихся и военных курсантов. Кроме того, в этом году – 30-летие окончания войны в Афганистане, и у нас достаточно плотный график экскурсий. Но все же музей работает не в полную силу: можно проводить больше экскурсий, жаль, групп не хватает, народ мало интересуется темой современных войн.
– Действительно, мы о них практически совсем не знаем…
– Да. Когда я говорю, например, об Афганской войне, у взрослых-то людей редко возникают какие-то картинки, четкие образы перед глазами. Поэтому и нужны реальные примеры, особенно детям. Еще больше впечатлений от бесед с самими участниками боевых действий, которых мы тоже периодически приглашаем на встречи. Как они говорят о войне, не расскажет никто. Тем более что даже у нашего поколения практически нет понимания произошедшего, не говоря о молодежи. А теперь поставьте себя на место людей, которые там воевали, или тех, у кого там погибли родственники, – они понимают, что мы об этом ничего не знаем и даже не хотим узнавать, что нам просто «не до этого»…
Писатель с учащимися Нахимовского училища в музее
Печально, что в самосознании нашего народа есть белые дыры и черные пятна. Именно ими являются войны последнего времени – Афганская, Югославская, чеченские военные кампании, военная операция по принуждению Грузии к миру в 2008 году, боевые действия в Сирии. Вот сколько их в наше «мирное либерально-демократическое» время!
С Великой Отечественной войной народу все относительно понятно: герои защищали Родину, мы сражались с фашизмом и победили это мировое зло. Война в Афгане длилась в два раза дольше, но ее цели до сих пор не поняты, а итоги «слиты» властями. Но в ней хотя бы была относительно сплоченная вертикаль между политиками, генералами и солдатами. А, например, во время Чеченской военной кампании армию часто подставляли свои собственные начальники, а тех, в свою очередь, – власти светские. Было и прямое предательство, бизнес на крови… Тысячи солдат погибших, а сколько участников и близких им людей, на которых война непосредственно сказалась! И у этих воинов с родственниками наступает, как говорят психологи, фрустрация – ощущение пустоты и безсмысленности. Т. е. жертва принесена – например, погиб сын, – а ради чего?! И что дальше? Никому это оказалось не нужно. Как будто ничего не было. И такое отношение не только у молодых. Это страшно. Поэтому наша главная цель – заинтересовать, пробудить, затронуть струнки души, чтобы человек сам уже начал копать, узнавать, погружаться в тему.
– Многим известны примеры судеб, искореженных упомянутыми войнами. Как правильно к этому относиться и строить общение с такими людьми?
– Да, нередко воевавшие впадают в тяжелое душевное состояние и остаются непонятыми своими близкими. Мне часто доводится общаться с бывшими воинами и их родственниками на эти темы. Тут надо четко понять: сами мы никого не можем заставить или уговорить уверовать, привести в храм; можем лишь указать людям направление: спасение – там; а пойдут они или не пойдут – уже их выбор.
Случается, бывшие военнослужащие, офицеры срываются и начинают пить, разрушая все в своей жизни, в том числе и отношения с ближними. На них сыплются упреки, появляется злость, скандалы, но мало кто догадывается спросить: отчего это, чем тут можно помочь духовно? Всегда есть причина. Здесь она в том, что им невыносимо жить с тем, что пришлось сделать на войне.
Там ведь нет никакой романтики. Есть присяга, приказ, команда, расчет, боевое задание. Вот, Вы, например, молодой солдат, призванный на срочную службу, находитесь в казарме в каком-то городе, куда попали после призыва. Вдруг всех поднимают по тревоге. Вы бежите, хватаете автомат, магазины с патронами, вас грузят и куда-то везут. Вот так начинается война… Причем в 90% случаев не говорят, ни что везут на войну, чтобы не разбежались, ни куда везут. Дальше – привезли неизвестно куда, построили и объявляют: «Вот здесь вы будете спать, здесь есть. Завтра идем на боевые, задачу доведут завтра». И все. Солдат ничего не знает, не имеет никакого глобального взгляда, понимания, кроме политинформации – пропаганды.
Вся война – это выполнение приказов, на этом держится армия. А приказы бывают очень страшные. Причем не потому, что их отдают какие-то нелюди, а потому, что это расчет, стратегия и тактика. И вот в чем суть нравственной трагедии, которая там происходила: каждому солдату приходилось принимать решение в таких ситуациях, когда конкретной официальной инструкции нет, есть только общая команда. Т. е. приказы проходили через нравственный выбор, стойкость воли человека. А единственный выбор зачастую был между плохим и очень плохим. Например, необходимо зачистить после себя все следы, а там могут оказаться старики, женщины и дети врага… Или ты в карауле в засаде и видишь мальчика-«душмана», который скорее всего – вражеский разведчик. Ты жалеешь его, умоляющего о пощаде, а через час на твоих солдат обрушивается враг… И в итоге ты еще можешь предстать перед военными прокурорами и в том, и в другом случае действий. Вот она какая, война.
За все это, пережитое солдатами и офицерами, мы уже должны их уважать. Те воины, которые принимали решения по совести, пройдя через мыслимые и немыслимые испытания, зачастую становятся верующими, воцерковленными людьми. А те, кто переступал через совесть, и не раз? Представляете, как им с этим сейчас жить? Только церковные Таинства, Господь могут очистить человека по-настоящему, а не на время или просто загнать эти нравственные терзания поглубже. Если пытаешься забыть или отречься от пережитого как не бывшего, то получается еще хуже – упрятанная в подсознание боль неизвестно где «рванет» со временем.
Но, конечно, о возможностях выхода из проблемы должен говорить тот, кто сам прошел этим путем. Кто имеет такой опыт. Военные – люди жесткие, они не слушают слова, которые им говорят, – они смотрят, кто им говорит. И если это человек с опытом, не сломленный, только тогда они станут с ним общаться и откроются.
Вот почему важно то дело, которое мы с благословения делаем: конкретные люди – военные, окормляющие их священники или ставшие ими впоследствии миряне – свидетельствуют о своем опыте, помощи Божией в их жизни, в преодолении трудностей и последствий войны.
– Сергей Геннадьевич, как Вы считаете, почему России все это попускается и что нам делать дальше, чтобы жертвы современных войн не были напрасными?
– Трудно ответить, это скорее к духовным людям вопрос. Со своей стороны могу сказать: утверждаюсь в том, что даже в падшем состоянии, сбившиеся со своего исторического православно-монархического пути, мы – Богом хранимая страна, Его любимый народ. Все остальные наши скорби, страдания и болезни – неизъяснимые пути Его Промысла.
«Подвиг рядового Евгения Родионова». Худ. С. СМИРНОВ
Как говорил наш великий полководец, генералиссимус Александр Васильевич Суворов, «Бог нас водит – Он наш Генерал». Вот часто солдат в разведгруппе не знает задачи, и он специально ее не знает, чтобы никому ее не рассказал, если попадет в плен, и чтобы не испугался… И если бы я заранее знал, как в моей жизни это дело будет совершаться, то растерялся бы, запутался и т. д. Но когда я начинаю оглядываться назад, то явственно вижу, как вел Господь. Когда-то надо было, чтобы я «носом ткнулся» во что-то, когда-то – чтобы за голову схватился, чтобы оказался в безпомощном состоянии, без денег и работы… Суть в том, чтобы доверять Богу, как доверяет командиру боец в группе. Так, например, в спецназе: командира убили – все, группе конец, ее надо переформировывать, ждать, пока люди сработаются. Солдат в бою четко знает: если противник справа, то он должен упасть сюда, разделить позицию по секторам, вести огонь туда; поступает команда отходить – значит, делать это и как можно быстрее; если нет этой команды – стоять на месте. Но он не знает, что будет завтра, куда его приведут и что он там будет делать.
Так и мы не имеем полной картины происходящего. Господь знает, для чего все так совершается, что будет дальше, и от Него зависят наши плоды. Мы же должны сконцентрироваться на очевидном – каков наш долг в этот момент, в чем воля Божия.
– В наших ли силах это понять и тем более исполнить?
– Это уже вопросы духовного руководства, окормления. Как я сказал, моя жизнь начала поворачиваться к Богу под руководством отца Василия Ермакова, и после его смерти я вижу, как она устраивается его молитвами, потому что постоянно происходят вещи, которые никаким земным объяснениям не поддаются. Те проекты, в которые я вкладывался, планировал, вообще не получались, а как только оставлял самонадеяние и смирялся – все устраивалось просто чудом, как по маслу. У меня сложилось такое понимание: делай, что должен, – и будь, что будет.
Часто вспоминаю, как ответил стоявший на позиции простой солдат на провокационный вопрос журналистов: мол, что ты можешь в глобальном плане, ты – боевая единица с четырьмя магазинами и парой гранат, что ты решаешь?.. Он спокойно сказал: знаете, меня командиры учат, чтобы я свой сектор обстрела держал, чтобы через меня враг не прошел. И я не думаю, что происходит там, что политики решают. Вот мой окоп, сектор обстрела, и я должен не пропустить врага через себя. Мне это запомнилось как правило по жизни. Главное – чтобы через тебя не прошел враг, через те два миллиметра, которые тебе доверил Господь. Значит, это по силам, надо их держать. Но на этих двух миллиметрах выложись по полной. А для этого нужно в первую очередь не сдаваться внутри.
Было такое чудо с 19-летним солдатом. Он оказался в пещере, окруженный «духами», с гранатой без кольца в руках. Ему оставалось или сдаться, или подорвать себя вместе с врагами. И он взмолился Богу, как мог. Он во что бы то ни стало решил не сдаваться, но взорвать гранату было жутко страшно. Он возопил: «Господи, не дай убояться, отними страх!» Понимаете? Он не впал в панику и не стал проклинать все вокруг, а начал просить Бога отнять страх, чтобы не сдаться. И свершилось чудо: он увидел в скале лик Христа, после чего страх пропал. Но и ситуация разрешилась так, что подрывать себя не пришлось, он остался жив и свободен. Вот где, в Ком выход, когда страх, смущение уходят, и все начинает устраиваться. А «уходит» его Христос, по молитвам к Нему. А молитва возникает от решимости не сдаваться.
И последнее скажу, в эту же тему: на месте, где произошло убийство нашего мученика, воина Евгения Родионова, висит на дереве самодельный крест как свидетельство его подвига. Чеченцы этот крест до сих пор не снимают – боятся! Вот в чем, в Ком наша сила!
Беседовала
Анастасия ДЕРЖАВИНА
