– Экскурсоводом я стала неожиданно для себя – подросли дочки и нужно было искать работу. Как я шутила, «засиделась с девками». Возможности пойти в большую журналистику практически не было – командировки, встречи, интервью отняли бы уйму времени от семьи. Другое дело – эссе, очерки, интервью, написанные по зову сердца... Но это случалось не так часто... Сидячая офисная работа мне точно бы не подошла – от рождения я очень неусидчива. А тут знакомый гид предложил попробовать себя в качестве экскурсовода по Москве. Дал два маленьких мячика – мол, можно устроить эстафету по дороге: две команды деток будут передавать мячик друг другу и потом возвратят мне, кто вернет первым – выиграл... Эстафета – неплохо, но чем же можно было еще заняться? В столице я ориентировалась неважно – муж смеялся, когда мне все семь высоток первопрестольной казались одинаковыми...

Сначала я стала гидом-«довозчиком» – с микрофоном (первое время от страха голос дрожал) довозила школьников до определенного московского музея, выдавая путевую информацию, а по большей части просто играя с детьми, выкупала билеты, сопровождала группу, наслаждаясь экскурсией.

С годами пришла экскурсоводческая храбрость, жажда узнавать новое, появились друзья – заядлые путешественники, которые, побывав на моей авторской программе по Красной площади, например, просят показать им другие грани матушки-Москвы... Так постепенно родились программы и для детей, и для взрослых по Китай-городу, Замоскворечью, Александровскому саду, Поклонной горе, Старому Арбату, пушкинским местам...

 

– Мне вспоминаются слова Лермонтова:

 

В древности воевали за Москву, ведь это – средоточие духовных богатств, сокровищных святынь, вечных ценностей. Москва – нетленна, Москва – незыблема, она – отражение Града Небесного. И в советские времена шли на войну с верой: умрем, но Москву не сдадим; знали – нельзя иначе. Как написал наш выдающийся современный поэт Петр Алексеевич Синявский:

 

 

Москва – это сердце, остальные города – артерии, которые наполняют  сердце жизнью. Без сердца не может существовать ни один организм.

У Москвы очень много имен: «барыня-боярыня», «гостеприимная», «словоохотливая», «Москва златоглавая», само собой – «Город-герой», «первопрестольная», «столица»… Слова-то какие святые! Поглядите, в иностранных языках, в частности, в английском, столица – capital, на французском – la capitale. Т. е. получается, что европейские столицы сконцентрировали в себе материальные богатства. А у нас столица – не «капиталица», у нас – «первопрестольная», потому что в Успенском соборе Московского Кремля был самый главный, первый престол в государстве, на котором служили Божественную Литургию. Москва – «столица», потому что стол здесь был накрыт для Царя Небесного…

Да, говорят, что Москва – это Вавилон, в котором все понамешано, и разные религии, народности, языки... Много здесь прекрасного, но много и скверны, и нечистоты… Но как нас терпит Господь, так и Москва-матушка все это терпит и как-то очищает себя. Люди, понятно, есть разные. Но вот встречаешься и смотришь – и на москвичей, и на приезжих, которые уже просветлены Москвой – какой-то особый отпечаток она накладывает. Недаром А. С. Грибоедов сказал: «От головы до пяток на всех московских есть особый отпечаток». Это правда. Очень люблю общаться с коренными москвичами. Еще Владимир Гиляровский отмечал, что речь их нетороплива, растягивают букву «а», говорят так, будто по животу себя поглаживают… Да, сегодня люди в Москве постоянно куда-то торопятся, бегут, ведь надо выживать, платить ипотеку, кормить детей… Забот у всех немало,  переживаний, скорбей... Но вот коренные москвичи, несмотря ни на что, – какие-то неторопливые, цельные, особенные... Их Москва наполнила необычайным духовным богатством, интеллектом... Такой была Татьяна Александровна Архипова, моя преподавательница Русского языка в Литературном институте им. Горького. Царствие ей Небесное! Красивая, образная Русская речь, внутреннее достоинство и любовь, безконечная любовь к людям и своему родному городу...

Некоторых, правда, Москва переламывает, кто-то уезжает, возвращается на свою малую родину, но иным она дает своеобразное свечение. Особенно хорошо здесь людям верующим. Потому что столько святынь – аж дух захватывает! И никуда больше ехать не нужно. Заходишь в Свято-Данилов монастырь – а там и святителя Николая Чудотворца мощи, и святителя Спиридона Тримифунтского, и, конечно, святого князя Даниила Московского. Не веришь своему счастью, что вот они, святые, встречают тебя как самая близкая родня. Захотел – поехал к преподобному Сергию Радонежскому в Троице-Сергиеву лавру, потом – к святому Савве Сторожевскому в Звенигород, к преподобному Иосифу Волоцкому в Волокаламск… Москва открывается верующим как нерушимая святыня, как дар Божий.

 

 

– Пушкинскую Москву я показываю, как правило, деткам начальных классов. Но когда со взрослыми проезжаем Немецкую слободу, где «солнце нашей литературы» увидел свет, все с удивлением узнают, что у Пушкина был добрый глаз – считалось, если он посмотрит на человека, то тот уже счастливчик. Недаром специально приводили пред очи поэта деток...

Вот с детьми и бываем на экскурсии сначала в Богоявленском Елоховском соборе, где Пушкина крестили. Случается, что попадаем во время Божественной Литургии, а службы там поистине царские, пышные, неторопливые, очень проникновенные. Тогда даже самые бойкие малыши замирают, а потом спрашивают в восторге: «А это все из золота?» Заинтересовываются судьбой святителя Алексия Московского, чудотворца, воспитателя святого князя Димитрия Донского, который не побоялся поехать в Орду, чтобы исцелить от слепоты жену хана Тайдулу. Мощи его находятся у иконостаса справа... Далее мы едем на Старый Арбат, к музею Пушкина, к двухэтажному старинному особняку, куда после Венчания в храме Большого Вознесения Александр Сергеевич привез свою красавицу-жену Наталью Гончарову. Он снимал эти хоромы, что считалось невиданной роскошью, ведь и в начале 19 столетия на Старом Арбате проживание тоже было очень дорогим. Скульптура молодой четы восторгает деток, бегут фотографироваться, щебечут...

А на днях она стала поводом для печали. Подбегает ко мне второклассница, в глазенках надежда теплится, дергает за рукав пальто и спрашивает: «Скажите, пожалуйста, а Наталья Гончарова тоже умерла, да?» Узнав правду, искренне расстроилась. Для деток не существует никаких временных рамок, они, чистые и наивные, все воспринимают буквально. 

Пушкина дети любят – конечно, многое еще зависит от родителей и учителя, но обычно на весь автобус начинают громко и с чувством читать его выученные на уроках стихи, отрывки из сказок. В такие моменты душа поет!

 

– Да, детские души восприимчивы. И в храме даже самый шаловливый ребенок становится смирным, слушает экскурсию внимательно, с удивлением. Им интересно, например, как устроен иконостас. Я рассказываю, что это – многостраничная церковная книга, и можно прочитать эти страницы: местный ряд, самый нижний, с изображениями наших Русских святых; праздничный ряд; третий ряд – деисусный, где Господь сидит, а Матерь Божия, святой Иоанн Креститель, Архангелы Гавриил и Михаил, апостолы Петр и Павел – вроде бы стоят на месте, но на самом деле движутся ко Господу: воздухом своим, складками одежд, поворотом стоп, взглядами – всем они показывают, что Господь – Самый Главный. Дети проникаются. Я стараюсь донести, что если мы будем с Богом – никогда не потеряемся, не оступимся, не упадем в пропасть. А еще говорю, что каждый храм – это большой компас: по нему можно узнать, где какие части света находятся…

Как-то я возила в Троице-Сергиеву лавру подростков. Большинство были крещены, но не воцерковлены, кто-то в храме лишь второй раз в жизни. И вот, заходим в Свято-Троицкий собор, небольшая очередь… И мальчишки у меня спрашивают: «А как же мы будем прикладываться к мертвому человеку?» Я объясняю, что преподобный Сергий – живой, что он объединял наших князей, а святому князю Димитрию Донскому помог победить в Куликовской битве, что из гнезда «игумена всея Руси» его ученики разлетелись по всей России, основали монастыри… Один мальчик не мог выговорить «преподобный Сергий Радонежский» и спросил: «А можно я к нему обращусь по-простому: „Отец Сергей“?» Я ответила: «Конечно, можно, – он обязательно тебя услышит». И вот, этот мальчик, приложившись к мощам, отошел в сторону и говорит своим одноклассникам: «Парни, не могу поверить, со мной такое впервые: у меня – слезы».

Я вижу, как храмы и монастыри, святые места меняют людей. Конечно, сложно отслеживать судьбы экскурсантов. У каждого свои пути-дорожки. Но приятно бывает, когда люди, например, уже в 12-й раз собираются ко мне на экскурсию. Да, уже 12-й раз у нас будет встреча с друзьями из Люберец. Благодаря таким экскурсантам осваиваешь новые маршруты, расширяешь кругозор, и как отрадно чем-то помочь, что-то хорошее рассказать, что-то новое найти и передать! Для меня было большой честью провести пять экскурсий для сотрудников института нейрохирургии им. Николая Бурденко. Недавно ездили в Николо-Сольбинский монастырь, что в Ярославской области, – пятичасовые пробки только укрепили нашу дружбу...

 

– Высший пилотаж для экскурсовода – авторские программы. Придумать такую программу – все равно что написать интересную книжку или нарисовать  картину, или сочинить запоминающуюся музыку. Первая моя авторская программа появилась в городке писателей Переделкине, где живу уже 15 лет. Переделкино всегда казалось мне бездонным колодцем – сколько ни черпай воды живой, она не кончается... Вот по весне на чудо-дереве в кормушке сойка вывела сойчат, вот белки плещутся в листве маньчжурского ореха, по-новому блеснула речка Сетунька... Здесь все – поэзия и тайна, здесь воздух сказкой напоен... Детям говорю по дороге, что это то самое место, где все переделываются в лучшую сторону: люди хмурые уезжают из Переделкина веселыми, ленивые – начинают трудиться, ну, а троечники на «пятерки» учатся, а отличники – на «пять с плюсом». Но это так, в шутку.

А на самом деле Переделкино – драгоценный камень в подмосковной короне. Самое главное – Патриаршее подворье, переделкинский Кремль, старинный храм в честь Преображения Господня и новый, уникальный, в честь святого благоверного князя Игоря Черниговского с фарфоровыми цветными куполами, которые сияют, переливаются на солнце, как бы парят в воздухе… Рядом – замечательное церковное кладбище, где похоронены великие батюшки, в частности, митрополит Нестор (Анисимов), просветитель Камчатки, которого благословил на его непростой подвиг святой Иоанн Кронштадтский.

Это удивительный человек, не побоявшийся страшных морозов, всем сердцем полюбивший камчадалов – народ темный, как он писал, но в то же время наивный, детский, незлобивый, не знающий скверных бранных слов. Он привозил им мази, переводил молитвы – самыми ценными для северных народов были молитвы на освящение рыбы и рыбных снастей. И такая любовь к нему была огромная, что в следующий раз, когда молодой иеромонах, тогда еще не Владыка, Нестор приехал в Камчатские земли, его местные жители несли на руках, пели «Христос Воскресе» и путь ему устилали еловыми и кедровыми «лапками». Прослышав о подвиге этого человека Божьего, и святая Царская Семья, и Великая Княгиня Елисавета Феодоровна передавали свои дары; Елисавета Феодоровна даже сама расписала складной иконостас… Трудами отца Нестора на Камчатке были открытых храмы, школы, богадельни, сестры милосердия поехали в эту вечную мерзлоту…

Еще очень люблю вести экскурсию по Замоскворечью. Это тот район Москвы, где шаг ступишь – и храм. Любимейшее место на земле – Марфо-Мариинская обитель. Вроде бы за пределами – центр города, Большая Ордынка… Но как только войдешь на ее территорию, вся суета куда-то исчезает. И глубокой осенью цветы цветут, совсем другие небеса, незримо Белая Голубица, Ангел Москвы, святая Елисавета Феодоровна идет тебе навстречу. Это детки тоже чувствуют и замирают, любуясь на собор в честь Покрова Пресвятой Богородицы, на благоухающие газоны, на скульптуру Матушки работы выдающегося скульптора Вячеслава Клыкова… Еще всех удивляет, что в святой совсем не было Русской крови, но как она поступила! Как самая что ни на есть Русская: не покинула пределы страны в страшные времена, а решила разделить чашу страданий со своим народом. Святая Елисавета Феодоровна и сейчас предстательствует пред Богом, хлопочет, как раньше: она почти не спала, о ком-то постоянно заботилась, то перевязывала раны, то читала Псалтирь, то забирала детей опустившихся людей с Хитрова рынка и приводила их к вере, к Богу… А вообще из Замоскворечья небеса видны – вот они, близко, как на ладони… Это – кусочек рая на земле!

Великое счастье показывать людям сокровища нашей безсмертной святой Московии и Подмосковья, неповторимых Переделкина, Сергиева Посада, Гжели, Переславля-Залесского, Звенигорода, Коломны... Счастье большое и непростое – московские пробки, расстояния, всякие сложности: сломавшийся автобус и внезапно осипший микрофон, – чего только не было! Зато радостно необычайно! Видимо, не зря живу...

 

Беседовала

Источник: Газета «Православный Крест, № 23 (215)  1 декабря 2018 г.