Андрей Цыганов

 

 

– Современная война отличается от всех предыдущих. Образно говоря, сейчас важно не только кто владеет танком, но и кто контролирует сознание танкиста. У каждого человека есть своя «линия фронта», границы которой определяет его совесть, вера и т. д. Я в этом плане не отличаюсь от большинства православных – разве что мы с товарищами, может быть, пытаемся занимать чуть более активную жизненную позицию в отстаивании традиционных ценностей (если хотите, ценностей Святой Руси) в общественном пространстве.

У нас в обществе очень принято надеяться на государство – мол, «им виднее», или «а что я, маленький человек, могу сделать?» Мы этим не страдаем, потому что понимаем: государство у нас вовсе никакое не православное и даже не социальное; оно живет за гранью добра и зла, вне идеологии и образа будущего (вульгарный социал-дарвинизм, реализуемый на практике нашим чиновничеством, вряд ли может претендовать на роль идеологии всего общества) – и если ничего не предпринимать, то оно благополучно потопит и нас, и себя. Но на государство в лице его отдельных представителей вполне можно влиять, тем более что большинство госслужащих – нормальные люди.

Это могут делать и одиночки, но гораздо эффективнее действовать соборно. Например, когда к вам в дом ломятся ювенальные каратели из органов опеки, пришедшие отбирать ребенка, – лучше, чтобы их встретила не одна перепуганная мамочка, а пара-тройка десятков неравнодушных людей: соседей, друзей, коллег, знакомых по приходу и т. п. – кто с видеокамерой, кто с исковым заявлением, а кто и с бейсбольной битой. И, уверяю вас, в большинстве случаев проблема с госорганами «рассосется» сама собой. Именно поэтому никакая ювенальная юстиция невозможна в Чечне и других кавказских регионах. А у нас чаще всего люди не знают, как зовут соседа по лестничной клетке, не говоря уж о том, что спокойно проходят мимо лежащего на улице человека и стараются не вмешиваться, когда кого-то бьют.

Вы спросили, где проходит наш фронт, что мы защищаем. – Все, что составляет важнейшие скрепы Русской цивилизации: Православную веру, Русский народ, семью, традиционную культуру и нашу историю, наконец, государственный суверенитет (в том числе культурный, религиозный) как условие выживания нашей цивилизации под давлением глобального сатанизма.

 

– Мое воцерковление совпало с обучением в гуманитарной гимназии при Русском музее, потом был юридический факультет СПбГУ – тот самый, где учились и работали и Путин, и Медведев, и много других известных людей. В общем, в журналистику меня занесло относительно случайно, она никогда не была моим единственным видом деятельности, и, самое главное, я попал туда уже со сложившимся мировоззрением, которое вынуждало меня идти против потока. Не секрет, что российская журналистика вся проникнута либеральным прозападным духом. Меня защищало то, что я, как студент юрфака, а потом и юрист, работал в отделе преступности – своего рода заповеднике нормальных людей, где было много выходцев из офицерской среды, и где сама тематика предполагала наличие ответственности за свои слова. Став редактором, я столкнулся с совершенно другими «нормами» – тотальной вкусовщиной, передергиваниями и т. п., когда все Русское преподносилось как заведомо ущербное, продвигались разрушительные западные «ценности», от толерантности к секс-меньшинствам и прочим непотребствам до откровенного сатанизма вроде «коробочек с детскими ногтями» в каждой третьей театральной рецензии. Не сломаться мне помогала моя семья – моя супруга и дети, которые вдохновляли меня и продолжают вдохновлять до сих пор.

Я, со своей стороны, в меру сил, пытался корректировать информационную повестку, разбавляя ее своими темами, с которыми приходили в том числе мои знакомые по храму. Так было, например, в 2010 году, когда мы не дали Валентине Матвиенко, бывшей губернатором Петербурга, построить свалку в мемориальной зоне Синявинских высот под городом, подняв через СМИ огромное количество народа. Или – когда мы вместе с коллегами-юристами и журналистами устроили целую информационную кампанию вокруг судебных процессов против уроков секспровета (интеллектуального растления детей) в детсадах Петербурга. Благодаря этой истории я, в частности, познакомился с легендарным человеком – Любовью Ивановной Качесовой, которая когда-то выиграла первый в России суд против секспросветчиков, что в 1990-х остановило внедрение этой гадости по всей стране. Кстати, наши чиновники до сих пор не унимаются – недавно о необходимости обучать детей искусству пользоваться презервативом на уроках говорила вице-премьер Татьяна Голикова. Они просто исполняют команды заокеанских дирижеров: внедрение секспросвета, ювенальной юстиции, поощрение абортов, толерантность к гомосексулизму и прочие меры по организованной депопуляции нашего народа прямо предусмотрены протоколом Каирской конференции по народонаселению 1994 года. И возвращаясь к Любови Качесовой, скажу: неслучайно, что именно она спустя годы, когда мы в 2015 году запустили свой проект Общественного уполномоченного по защите семьи, стала первым Уполномоченным.

 

– Поток людей ко мне, как и к другим православным журналистам (например, к моему другу и замечательному телеведущему Валерию Татарову), все увеличивался. Последней каплей для коммерсантовского начальства стала история, когда я, как шеф-редактор, активно поучаствовал в кампании по юридической дискриминации пропаганды гомосексуализма. Тогда у нас в Питере уже действовал «Собор православной интеллигенции» и филиал движения «Народный собор», и я стал одним из инициаторов массового обращения к новому тогда губернатору Георгию Полтавченко о создании в городе экспертного совета по защите нравственности. Под этим обращением собирались подписи по храмам, и, возможно, это сподвигло депутата Виталия Милонова подготовить законодательную инициативу о введении административной ответственности за пропаганду гомосексуализма детям. А я в «Коммерсанте» его поддержал, что тут же подхватили другие СМИ. После этого меня отстранили от руководства, а затем и сократили мою должность. Зато с Милоновым, а также председателем питерского «Народного собора» Анатолием Артюхом мы подружились, организовали общественные слушания по антигомосексуальному закону в Законодательном собрании Петербурга и поняли, что мы – сила.

 

– За всех говорить, конечно, сложно. Здесь имеет место и личная нереализованность в жизни, и массовая западофилия. Зачастую эти люди – «с другой планеты», живущие по «своим» законам, за гранью добра и зла. Для них все рассчитывается в денежном эквиваленте. И это состояние у многих в определенной степени уже безнадежное. Соответственно, и методы противостояния их глупым, незаконным, вредительским действиям должны быть не нравоучительные, а конкретные и хлесткие.

Надо понимать, что власть предержащие боятся активной гражданской позиции. Поэтому и насаждаются в нашем характере сегодня толерантность, страх, индивидуализм. Господь останавливает беззаконие, но руками человеческими – т. е. нужно обязательно действовать и не молчать.

 

– После «Коммерсанта» я вернулся к юридической практике и, конечно, более серьезно занялся общественной деятельностью. «Народный собор» в Санкт-Петербурге стал главным ужасом либералов: мы гоняли Гельмана с его мерзостными выставками; приводили в чувство директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, который выставлял в лучшем музее мира отвратительные поделки братьев Чепмен и им подобных, выдавая это за искусство; проводили акции против концертов американской проститутки Луизы Чикконе («Мадонны») и немецких извращенцев «Рамштайн»; пикетировали детский абортарий «Ювента»; громили сектантов и помогали госструктурам выявлять НКО – иностранных агентов. Среди наших активистов нашлись хорошие юристы, и у нас ширилась юридическая практика: мы выступали в судах, представляя интересы родителей, пострадавших от ювенальной юстиции; обжаловали действия и бездействия чиновников, покрывающих иностранную агентуру и тех же гомосексуалистов; отбивались от исков и даже добились признания картин братьев Чепмен экстремистскими.

Поначалу это было весьма весело: СМИ постоянно писали о нас, Анатолий Артюх и другие наши активисты, в том числе и я, не вылезали из эфира. Но постепенно СМИ начали понимать, что «Народный собор» – это не просто кучка маргиналов, а серьезные люди, со своей жизненной концепцией, которую разделяет, пусть и не всегда осознанно, большая часть думающего населения. И нас стали блокировать в СМИ. Пожалуй, ключевой момент и для них, и для нас – это июнь 2013 года, когда мы представили в Петербурге свой проект «Нравственная хартия», в котором перечислили все основные проекты, с помощью которых Запад разрушает Русскую православную цивилизацию.

А потом был Крым, Новороссия, помощь Донбассу. Еще в «Соборе» у нас было сильное ветеранское крыло, затем появилась отдельная структура – Содружество ветеранских организаций «За други своя» во главе с Валентином Ивановичем Боцвиным. Именно эта структура во время Русской весны вышла на первый план, став создателем Координационного совета патриотических сил Петербурга и области. Это такой большой форум, где сосуществуют десятки организаций – ветеранские, родительские, казачьи, даже политические партии. Мы с товарищами запустили несколько новых важных проектов, в первую очередь это институт Общественного уполномоченного по защите семьи – сегодня это одна из крупнейших родительских организаций в стране (наши эксперты работают в научно-экспертном совете по коррекции семейной политики Совета Федерации под руководством Елены Мизулиной), – и информационно-аналитическое агентство РИА «Катюша». Это, если хотите, наше информационное оружие, с помощью которого мы не только рассказываем о своих делах на ниве защиты традиционной нравственности, но и занимаемся мобилизацией патриотов на противодействие врагам Отечества. И это работает!

 

 

Я уже говорил, что власть считается с организованными группами людей – именно поэтому мы с помощью своих ресурсов запускаем целые кампании по подготовке массовых обращений против очередных гадостей, которые преподносят агенты нового мирового порядка, вроде тех же содомитов и их «пятой колонны» во власти. Мы не только разрабатываем обращения для граждан и пишем исковые заявления, но готовим и законопроекты, мониторим законодательство с целью пресечения и блокировки опасных антисемейных инициатив, – таких, как «закон о шлепках», который удалось отменить только благодаря массовому противодействию родительской общественности, или попыток внедрить закон «О гендерном равенстве», который уже 15 лет буксует в Думе из-за активной позиции общественников, и др. Враг наступает со всех сторон: прозападная элита в последнее время продавливает одновременно и антисоциальные реформы, как будто специально направленные на «раскачивание ситуации», и параллельно пытается закабалить народ, зажав его в тиски «электронного концлагеря», лишив нормального образования и культуры и подсунув вместо них суррогаты. Государство на глазах отказывается от социальных обязательств – но это не значит, что нужно одеваться в саван и ползти на кладбище. Нужно действовать! Тогда, с Божией помощью, мы обязательно добьемся успеха, и наша деятельность – тому подтверждение!

 

– Да, конечно, кроме противодействия растлению, мы занимается собиранием народа и с помощью позитивной повестки. Организации, входящие в КСПС, проводят военно-патриотические лагеря, зарницы, уроки мужества, снимают фильмы (например, мы поддерживаем замечательный проект «Киноуроки в школах России», с помощью которого прекрасные люди из компании «Интелкино» рассказывают детям о наших традиционных ценностях языком киноискусства), снимают исторические фильмы, устраивают конференции и семинары и т. п. В том числе, конечно, и по Царской теме. Она для меня как православного человека действительно важна – поэтому мы в КСПС и на «Катюше» стараемся поддерживать монархические мероприятия, неоднократно проводили крестные ходы, конференции, активно участвовали в противодействии «Матильде» и некоторым подобным проектам, направленным на десакрализацию Государя и его Семьи.

 

 

Что касается фильма, то да, некоторое время назад я предложил своим друзьям и коллегам Алексею Лупинову и Михаилу Ширяеву, снимавшим знаменитый сериал «История России XX века», концепцию серии фильмов, которая развенчивала бы черные мифы о Государе. Пока мы сняли только один фильм, наглядно опровергающий миф о технологической и научной отсталости Российской Империи (мы, наоборот, показали, что именно в Империи и ее научной школе – корни всех успешных советских проектов, от сталинской индустриализации до космической программы). На большее денег пока нет, но, даст Бог, сейчас выпустим первую серию и продолжим.

Россия сильна и побеждает, только когда она соответствует своему Божественному предназначению. У нас есть своя программа, совершенно четкая: Россия – это Удерживающий. И она удерживает не за счет березок, а за счет Христа, Его Церкви, за счет Православия. Церковь – это же не поштукатуренные стены и не епископские панагии. Христос – это Любовь, Православие – это дух, который царит в обществе; вера – это целеполагание в конечном итоге. И вот Государь Николай Александрович – это точка опоры, одновременно и символ Удерживающего, и образец, и надежда для России.

Фигура Государя является ключевой сегодня как с позиции высокой геополитики, так и в более утилитарном смысле – образа настоящей семьи как малой Церкви. Это то главное, что сегодня подвергается массированной атаке по всем фронтам – Православие, Царь, государство, народ, семья. Вообще монархическое сознание – естественное следствие православного миропонимания. Это, если хотите, твердая почва, на которую нам необходимо встать – особенно сейчас, в условиях открытой апостасии в мире и слабого безыдейного государства. Сейчас многие говорят, что нам нужен Государь. Но чтобы был Царь, сначала нужно возродить подданных. А для того чтобы существенно умножалось количество готовых принять христианское целеполагание, нужно избавиться от зловредных исторических мифов, которые были сознательно запущены, что в социологии называется десакрализацией. Все революционные процессы с этого начинаются – поэтому были двойники Распутина, всяческие сплетни в еврейской и столичной прессе. Многие убеждены: будет война. А за кого вот Русскому солдату нынче умирать? Это ключевой вопрос. Потому что деньги, например, заработать можно, а умирать за деньги Абрамовича или Дерипаски? Так не бывает.

 

Беседовал Роман ЧУДОВ

Источник: Газета «Православный Крест, № 23 (215)  1 декабря 2018 г.