21.06.2018 Многие христиане считают, что пост установлен только для того, чтобы подчинить тело душе. Святитель Григорий Богослов назвал тело "ночной и страстной служанкой". Душа – царица, тело – ее раба, которая должна участвовать в славе своей царицы. Но эта "раба" своенравная, непослушная, склонная к мятежам, и поэтому ее часто надо силой принуждать к повиновению. 

  Однако это лишь одна сторона поста. Есть другая, еще более важная, то, что святые Отцы называли "духовным постом".

 Человек состоит из души и тела, но в самой душе можно различить две не сливающиеся друг с другом силы: первая – обращенность к вечности, к тому, что стоит над текущим потоком земного бытия, – способность души к богообщению святые Отцы называли духом; вторая сила – обращенность к земле, совокупность познавательных сил: рассудка, воображения, памяти, а также чувственные влечения, эмоциональные переживания и, наконец, генетически вложенные инстинкты, без которых человек не мог бы существовать ни одного дня.
 
  Главное в человеке – дух; в духе – образ и подобие Божие, дух отделяет человека как бы глубокой пропастью от всех остальных обитателей земли. В духе вложена целевая идея человека – вечное богообщение. Насколько человек живет духовно, настолько он живет достойно своего предназначения; это единственная возможность иметь радость и мир в земной жизни, в этом море страданий.

У некоторых христиан такой триметрический взгляд на природу человека (дух, душа и тело) вызывает представление о душе как о чем-то низменном и недостойном в сравнении с духом. Это не так. Без душевных способностей невозможна была бы для человека земная жизнь и, следовательно, формирование его как нравственной личности для вечной жизни.

  В самой природе человека нет ничего скверного и низменного; скверное – это извращение воли, разрушение иерархии и правильной соподчиненности способностей и сил человека; низменное и недостойное – это страсти и грех. В нашем наличном, а вернее, падшем состоянии тело проявляет себя непокорным душе, а душа - непокорной духу.
 
  Поэтому пост – это не только укрощение тела, но прежде всего – укрощение душевных страстей для того, чтобы мог пробудиться и действовать дух.

  Пост телесный подразумевает:

  ограничение в пище;

  употребление особого вида пищи;

  редкий прием пищи.

  Душевный пост также должен включать в себя:

  ограничение внешних впечатлений – пищи души, информации, которую привык получать человек ежедневно в огромных объемах, подобных "пиршествам Гаргантюа";

  контроль над информацией, то есть над качеством пищи, которую получает душа, исключение того, что раздражает страсти;

  редкий прием пищи, то есть периоды уединения, молчания, безмолвия, пребывания с самим собой, которые дают человеку возможность познать свои грехи и осуществить главную цель поста – покаяние.

С постом несовместимы все виды развлечений и зрелищ, бесконтрольное чтение, продолжительные разговоры, шутливый тон, посещение тех мест и домов, где царит мирской, нецерковный дух, – все то, что рассеивает человека, отключает ум от молитвы, а сердце от покаяния.

Наши страсти тесно связаны с чувственными образами. Страсть появляется в сознании в виде греховного образа; и наоборот, греховный образ, воспринятый со стороны, возбуждает страсть в нашем сердце (преподобная Синклитикия называла глаза окнами смерти). Сценой, на которой непрестанно демонстрируются человеческие страсти во всем их разнообразии, эффектности и изощренности, в наше время является телевизор. Он похож на источник постоянной радиации, который облучает смертоносным стронцием психику людей.

 Телевизор держит человека в страстном напряжении, как будто в пространстве его экрана заключен сгусток всех чувственных эмоций, страстей, похоти, жестокости, преступлений. То, с чем человек в прошлые века мог – и то случайно – соприкоснуться несколько раз в жизни (скажем, картина убийства), теперь он видит каждый день. Широкими волнами с телеэкрана льется мутный поток на седовласых стариков, девушек и малых детей. Кажется, что телевизор поймал земной шар, как мяч, в свою сетку. Он дотянулся до вершин гор, проник в тундру и тайгу, вошел, как хозяин, почти в каждый дом.

Телевизор потакает самым низменным страстям человека; даже в как будто нравственных постановках вкраплены сексуальные сцены, может быть, из опасения, что зритель заснет от излишней морализации, а иногда эти сцены представляют собой главное содержание всей передачи. Человек, включая телевизор, добровольно включает себя в поле душевной грязи.

Говорят, что демоны сами не могут совершать блуд, но обитают около тех мест, где творится мерзкий грех, мысленно наслаждаясь им, по выражению древних писателей: "обоняя смрад блуда и крови".
 
Подобно этому зрители теле- и видеофильмов питаются "медитацией секса" и в то же время без всякого зазрения совести считают себя самыми порядочными людьми: они оскорбились бы и пришли в негодование, если бы кто-то назвал их духовными развратниками и блудниками.

Некоторые говорят, что они совершенно бесстрастно смотрят эротические фильмы. Это самообман: если бы они были бесстрастны, то не теряли бы время на подобное занятие; именно плененная страстями душа приковывает их к телевизору, и они отходят неудовлетворенными, если случайно не получат привычного для них "допинга".
 
В древнее время Церковь на долгие годы отлучала от причастия блудников, так как этот грех пропитывает смрадным ядом все поры души и тела, и нужно продолжительное время, чтобы человек очистился и отрезвился, встал бы снова на ноги, как после тяжелой болезни.

Блудник духовно мертв, пока не принесет искреннего покаяния и не исполнит епитимии. После эротических передач по телевизору человек приходит в церковь так, как мертвого приносят для отпевания; стоит в храме, но его нет. Там его тело, как гроб, а душа глуха и слепа, как труп, она не чувствует благодати, не может искренне молиться. Покаяние подразумевает волевое желание и решимость больше не совершать грех, а здесь человек обычно, возвратившись домой из церкви (иногда даже после причастия), проводит часы около телевизора.

 Он не только духовно опустошен, в нем постепенно отмирает сама способность искренне каяться, то есть возможность вернуть потерянную благодать.

Другая "инъекция зла", которую получает человек от телевизора, – это серия убийств и насилий, к которым он привыкает.

В древнем Риме борьба гладиаторов в цирке, бой людей с дикими зверями и другие подобные "развлечения" привлекали десятки тысяч зрителей. Девиз римской толпы был: "хлеба и зрелищ", как будто в этих словах заключалась вся их жизнь. А самым захватывающим зрелищем для толпы являлась льющаяся кровь и предсмертная агония.
 
Телевизор делает из людей садистов, которые спокойно и с тайным наслаждением смотрят на сцены убийств. Если бы в них оставались человеческая любовь и сострадание, то они в ужасе отвернулись бы от этого кошмара. Телевизор сделал преступление и жестокость обыденностью. Попробуй кто-нибудь сказать, что ему противно и страшно смотреть на сцены насилия и убийств, его посчитают за истерика и нервнобольного. Если человек скажет, что считает ниже достоинства христианина смотреть на сексуальные картины, то ему открыто заявят, что он "ханжа", имеющий отжившие старомодные взгляды.
 
Душа имеет три способности: разум, эмоцию и волю. От неразлучной дружбы с телевизором воля у человека обезсиливается, как у тех, кто часто принимает сеансы гипноза; чувство притупляется и требует новых острых ощущений и "допингов", а разум становится порабощенным сменяющими друг друга картинами, которые заставляют его жить в каком-то фантастическом мире, в постоянно продолжающейся фантасмагории.
 
У разума две силы: образное и словесное мышление. Слишком обильная, неуправляемая информация развивает низшую механическую память, но подавляет творческую силу и энергию. Человек, безпрерывно получающий обильную пищу, становится безформенной грудой жира, которой трудно двигаться и дышать, которая еле передвигает ноги под собственной тяжестью.

Слишком большая, неуправляемая информация похожа на хроническое переедание, при котором мышцы перерождаются в сало. Ум становится дряблым и пассивным иждивенцем чужих мнений и идей. Картины, которые человек увидел на экране телевизора, вращаются в его подсознании, всплывают в памяти, мелькают в сновидениях, как призраки. Мышление становится поверхностным, а язык – болтливым. Защитные силы психики истощаются, не будучи способными справиться с лавиной впечатлений.

Где место для безмолвия, для сердечной молитвы? Человек не видит самого себя, он как будто бы живет не в доме, а в театре с непрекращающимися представлениями.
 
Святые Отцы говорят о том, что существуют три вида деятельности ума: это созерцание, рождающееся в безмолвии молитвы, рассуждение и воображение, при этом воображение – самый низший вид мышления, соединенный с чувственными страстями и фантазией. Святые Отцы заповедовали пребывать в молитве, давать, когда это нужно в практической жизни, место рассудочному размышлению (при этом знать его меру и пределы) и бороться с воображением как со своим противником.

А телевизор способствует обратному: развитию воображения, подавлению творческой силы ума и потере молитвы. Человек, проводящий время поста у телевизора, похож на обжору и пьяницу, который глотает все без разбора, даже не разжевывая куски, и при этом считает, что он держит пост по всем уставам Церкви.



Архимандрит Рафаил (Карелин)
 
Источник: http://lib.eparhia-saratov.ru