05.04.2018
Зарубежный раскол. Часть I: Белое движение. Неканоничность Карловацкого ВЦУ
С другой стороны, в последнее время появились дополнительные данные по истории Русской Церкви и России в ХХ в. Вот почему хотелось бы рассмотреть эту тему и разобраться в ней – в чем же неправда зарубежного раскола, в чем его опасность и как современные православные христиане, которым дорого спасение, должны к нему относиться.
При этом основанием для наших выводов мы возьмем не наши какие-либо предпочтения или домыслы, а, как и полагается православным христианам, свидетельство Св. Писания, церковное законодательство и учение Святых Отцов, а также факты из их жизни.
Однако прежде чем мы перейдем к истории возникновения РПЦЗ следует выяснить, что представляло собой белое движение в России в 1918-1922 гг.
БЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ
До сих пор в среде православных патриотов бытует устойчивое мнение о том, что Белое движение было монархическим. Во Франции, где впервые возникло данное явление и образовалось это определение, действительно оно было монархическим. Французское белое движение явилось реакцией на революцию и в реальности белые воины боролись там за восстановление монархии.
Иное дело Белое движение в России. Взяв себе имя французских монархистов, оно в своей глубинной сути не последовало им в их борьбе за монархические идеалы. Если бы оно было монархическим и подняло знамя за Бога, Царя и Отечество, то русский народ уничтожил бы власть большевиков, о чем сохранилось свидетельство одного из вождей красных Л. Троцкого. На самом деле монархисты играли в нем не вторую и даже не третью роли, из-за чего оно и проиграло.
Одной из «главных причин поражения Белого движения, – пишет О. Платонов, – было подчинение его руководителей тайной идеологии» тайных обществ, «направленной на разрушение национально-патриотического движения и противостояние возрождению России на традиционных началах» .
Республиканское большей частью космополитическое и антимонархическое Белое движение, возглавляемой либерально-демократическими лидерами, по своей антинациональной сути мало отличалось от интернациональной республики Ленина – Троцкого, тоже тесно сотрудничавших с мировыми наднациональными структурами. В конечном счете речь шла о борьбе за власть двух антирусских сил, победа каждой из которых не сулила русскому народу ничего хорошего.
Республиканское «белое» движение и явилось той питательной средой, из которой возник зарубежный раскол.
НЕКАНОНИЧНОСТЬ КАРЛОВАЦКОГО ВЦУ
К 6/19 ноября 1920 г. Константинополь, принял свыше 125 кораблей русского и иностранных флотов, переполненных беженцами из Крыма в числе около 150-ти тысяч – в основном офицеров и солдат Вооруженных сил Юга России ген. П.Н. Врангеля. Среди них было несколько архиереев во главе с митр. Антонием (Храповицким). 19 ноября на борту парохода «Великий князь Александр Михайлович» состоялось первое заграничное заседание Временного Высшего Церковного Управления Юга-Востока России. Вскоре оно было самочинно преобразовано в Высшее Русское Церковное Управление за границей (ВРЦУЗ). В заседании приняли участие митрополит Киевский Антоний (Храповицкий), митрополит Одесский Платон (Рождественский) и некоторые другие иерархи. В частности, было постановлено снестись с Константинопольской Патриархией для выяснения их канонического статуса. 2 декабря 1920 г. глава Св. Синода местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Брусский Дорофей (Маммелис) направил митр. Антонию Грамоту Синода Константинопольской Патриархии, которая предоставляла русским иерархам право исполнять для русских православных беженцев «все, что требует вера и Церковь для ободрения… русских христиан». Им разрешалось «образовать для пастырского служения временную церковную комиссию («эпитропию») под предначальственным управлением Вселенской Патриархии для надзора и руководства общей церковной жизнью русских церковных колоний, в пределах православных стран, а также для русских воинов» (Цит. по проф. С.В. Троицкий. О неправде Карловацкого раскола. Париж. 1960. С. 82-83). Грамота также предписывала бракоразводные дела передавать суду Вселенской Патриархии или судам тех Поместных Церквей, где проживают беженцы.
«Т.о. – пишет проф. С.В. Троицкий, – этим постановлением, исключается возможность существования Высшего Церковного Русского Управления, русские епископы подчиняются Высшему Управлению Константинопольской Церкви, а компетенция русских епископов ограничивается пастырскими функциями» (Проф. С.В. Троицкий. Указ соч. С. 83). Когда архп. Анастасий начал совершать хиротонии и разводить браки Патриархия завела расследование и поставила ему это на вид.
Тут епископы-эмигранты допустили первый обман. Они сообщили Патриарху Тихону (святитель Тихон Патриарх Московский. Память 25 марта), будто Константинопольская Патриархия благословила существование русского заграничного ВЦУ. Позже он писал: «В марте 1922 г… мы упразднили самое это Управление, учрежденное с благословения Константинопольского Патриарха» (Цит. по проф. С.В. Троицкий. Указ соч. С. 84).
Последнее заседание ВРЦУЗ в Константинополе состоялось 29 апреля (12 мая) 1921 г. Вскоре после этого по приглашению Сербского Патриарха Димитрия (Павловича), оно переехало в Сербию, в Сремски Карловцы и разместилось в Патриаршей резиденции. При этом иерархи-эмигранты допустили второй обман, заверив Патриарха Димитрия, будто Патриарх Тихон благословил их ВЦУ, утвердив постановление Константинопольской Патриархии. В докладе русского ВЦУ Патриарху Димитрию от 30 июля 1921 г. (№ 494) сказано: «Сообщаем Вашему Святейшеству, что Высшее Церковное Управление заграницей получило утверждение для себя и своих обязанностей от Отца нашего, Патриарха Московского и всея Руси, Святейшего Тихона» (Цит. по проф. С.В. Троицкий. Указ соч. С. 83).
8 апреля 1921 г. Патриарх Тихон и Св. Синод Русской Церкви издали Указ о подчинении всех русских приходов в Западной Европе до восстановления нормальных отношений с Патриархией канонической юрисдикции архп. Евлогия (Георгиевского), назначенного экзархом Западной Европы, с возношением его имени за богослужением. 30 января 1922 г. он был возведен в сан митрополита.
20 ноября 1921 г. в Сремских Карловцах было созвано «Общее собрание представителей русской заграничной церкви». К концу его работы оно было переименовано в «Русский Всезаграничный Церковный собор». В собрании участвовали 103 человека, из них 13 архиереев, 23 священнослужителя и 67 мирян. Председательствовал митр. Антоний. Среди мирян были: М. Родзянко, Н. Марков, А. Васильев, А. Трепов, Н. Львов. А. Волжин, князья Ширинский-Шихматов, Путятин, графы Потоцкий, Граббе, Апраксин, генералы Архангельский, Батюшков и многие другие известные политические деятели и чины армии ген. Врангеля.
Под их влиянием, и в частности под влиянием доклада Н. Маркова, соборяне приняли текст Послания Собора «Чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим», в котором говорилось о необходимости восстановления в России Царской власти во главе с Династией Романовых. Для управления религиозной жизнью русской эмиграции и общего руководства эмигрантскими православными приходами было избрано «Высшее русское Церковное управление за границей» (ВРЦУЗ), состоявшее из Синода и Церковного Совета. Возглавил ВРЦУЗ митр. Антоний (Храповицкий), которого без благословения Святейшего Тихона нарекли «викарием Патриарха Московского и всея Руси» и его заместителем. И вообще все постановления собора делались от его имени и начинались обычно так: «По благословению Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, Высшее Церковное Управление Заграницей слушали…». В «Положении» о соборе было указано, что все его постановления идут к Патриарху на утверждение. На самом деле ни одно из положений Святейшему Тихону послано не было, в чем был третий обман карловчан. Собрание закрыло свою работу 2 декабря.
В апреле 1922 г. в Генуе (Италия) открылась международная конференции. Карловчане от имени закрытого уже собора (пятый обман) обратились к ней с посланием, в котором от лица всего русского народа призвали мировую общественность не допустить участия в конференции представителей Советского правительства, которое всячески стремилось добиться на ней своего дипломатического и экономического признания.
«Если на Конференции или после Конференции выяснится, – говорилось в послании, – что большевистская власть в России признана полноправной, то в одном государстве за другим начнутся большевистские перевороты, которые, как это всем известно, настойчиво подготовляются интернационалом во всех народах … признание большевиков правительствами… усыпит совесть аморальных революционных элементов населения, ибо … европейская дипломатия до сего времени не решалась пачкать себя обращением с торжествующими преступниками, убийцами своего Вернейшего Венценосного союзника, с предателями родной армии, с истребителями родного народа … Народы Европы! Народы мира! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу народ русский, попавший в руки мировых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против Ваших детей и внуков! А лучше помогите честным русским гражданам. Дайте им в руки оружие, своих добровольцев и помогите изгнать большевизм – этот культ убийства, грабежа и богохульства из России и всего мира» (Цит. по: Митрофанов Г. «Русская Православная Церковь в России и эмиграции в 1920-е годы». С.-Пб. 1995 г. С. 90).
Как послание Карловацкого собора, так и, в особенности, послание к Генуэзской конференции привели большевиков в ярость. Над Патриархией нависли грозовые тучи. Получив известие о соборе и его решениях соединенное присутствие Св. Синода и Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви 5 мая 1922 г. вынесло постановление об упразднении эмигрантского ВРЦУЗ. В нем указывалось, что «Послание Русского Всезаграничного Церковного Собора чадам РПЦ, в изгнании сущим» и «Послание Мирной Конференции от имени Русского Всезаграничного Собора» находились в противоречии с Патриаршим Посланием от 25 сентября / 9 октября 1919 г. Свт. Тихон признал Карловацкий Собор не имеющим канонического значения, а выше упомянутые документы охарактеризовал как не выражающие официального голоса РПЦ. «Ввиду того, что Заграничное Русское Церковное Управление увлекается в область политических выступлений, а с другой стороны, заграничные русские приходы уже поручены попечению проживающего в Германии Преосвященного митрополита Евлогия, Высшее Церковное Управление упразднить». Митр. Евлогию поручалось представить свои соображения о порядке управления заграничными церквами. В заключение своего предложения Святейший Патриарх Тихон высказался за необходимость рассмотреть вопрос «о церковной ответственности некоторых духовных лиц за границей за их политические от имени Церкви выступления» (Попов А. В. Архив Архиерейского Синода Русской Православной церкви за границей в ГАРФ. (Опыт архивного обзора) // Зарубежная Россия 1917-1939. Сборник статей. СПб. 2000. С. 403-411).
Несмотря на данное постановление, Патриарх был арестован, вскоре после этого высшую власть в Церкви захватили обновленцы и начались еще более жестокие гонения на православных.
Получив указ свт. Тихона, Карловацкое ВЦУ допустило шестой обман. Высказав «полное подчинение и сыновнее послушание Патриарху», 13 сентября 1922 г. оно постановило: «существующее Высшее Церковное Управление упразднить, а на основании постановления Московской Патриархии от ноября 1920 г., образовать временный Священный Архиерейский Синод» (С.В. Троицкий. Указ. соч. С. 86). Поскольку же Карловацкое ВЦУ и состояло из Синода и Церковного Совета, в который наряду с двумя членами Синода входило два мирских лица, то все свелось к освобождению от исполнения своих обязанностей этих двоих. Митр. Антоний не передал своих полномочий митр. Евлогию. Евлогий же в свою очередь не позаботился пресечь самочиние, о чем впоследствии сильно жалел.
Не исполнили карловчане и постановление Московской Патриархии от ноября 1920 г., поскольку его последний пункт гласит: «Все принятые на местах, согласно нашим указаниям мероприятия, впоследствии, в случае восстановления Центральной Церковной Власти, должны быть представлены на утверждение последней» (Цит. по: С.В. Троицкий. Указ. соч. С. 87). Патриарха освободили еще в 1923 г., но карловчане не испросили утверждения ни своему Синоду, ни его постановлениям.
К тому же в постановлении Московской Патриархии 1920 г. говорилось о том, что организация ВЦУ допускается для нескольких соседних епархий. Но близко ли Харбин от Нью-Йорка или от Белграда? Между тем данное постановление рассматривается зарубежниками, как канонический фундамент для своей деятельности.
Узнав после своего освобождения о решении карловчан, Св. Тихон его не признал. В его послании от 28 июня 1923 г. говорится: «Когда в марте 1922 г. мы были осведомлены о протесте заграничного ВЦУ против допущения русских делегатов на Генуэзскую конференцию, мы закрыли это Управление, организованное с благословения Константинопольского Патриарха». (цит. по: С.В. Троицкий. Указ. соч. С. 88).
В послании от 1 июля 1923 года Патриарх уже жестко предлагал карловацким архиереям смириться и покаяться за вовлечение Церкви в политическую борьбу: «В апреле месяце, в соединенном заседании Священного Синода и Высшего Церковного Совета, мы осудили заграничный Церковный Собор в Карловцах, вследствие попытки восстановить монархию из дома Романовых. Мы могли-бы ограничиться осуждением архиереев, бывших на Соборе под председательством Митрополита Антония, если-бы они покаялись и прекратили свою дальнейшую деятельность в этом направлении, но, как нам сообщают, они не только не прекратили свою дальнейшую деятельность, но еще и более вовлекли Церковь в политическую борьбу, заодно со злостными врагами русского народа, живущими в России и заграницей, с членами разных белогвардейских и монархических организаций. Пусть они хотя теперь смирятся и покаются перед русским народом за совершенное преступление. В противном случае будет необходимо позвать Преосвященных Архиереев в Москву к ответу перед Церковным Судом и просить Советскую власть о разрешении прибыть туда» (Цит. по: С.В. Троицкий. Указ. соч. С. 88).
Здесь следует пояснить, что Патриарх был не против монархии, как таковой, и не против Дома Романовых, а против участия Церкви в борьбе красных и белых. В это время шли массовые репрессии в отношении иерархии, духовенства, монашествующих и мирян Русской Церкви и в вину им гонители вменяли не веру во Христа, а контрреволюцию. Поэтому святитель хотел снять со своей паствы данное обвинение, надеясь ослабить их гонения, уменьшить его масштабы и силу.
Карловчане же, находясь в безопасности, напротив желали, чтобы гонение на Церковь в СССР усилилось и Запад пошел в «крестовый поход» на большевиков. Тогда они бы на его штыках возвратились в Россию и взяли бы церковное управление в свои руки. «Когда угроза суда и казни нависла над головой Святейшего, – писал в 1928 г. М. Курдюмов, отрицательно относившийся к советам, – некоторые круги эмиграции, страшно сказать, желали, чтобы казнь совершилась, ибо они надеялись, что после такого удара волна народного негодования сметет советские твердыни» (Путь. 1928. № 11. С. 108). Иными словами, они хотели мученичества для Патриарха, не сообразуясь с его желанием. В конечном итоге он действительно стал мучеником, поскольку сохранились свидетельства о том, что его отравили. Они же не стали ни мучениками, ни исповедниками, ни подвижниками благочестия. Обращение Патриарха Карловацкий Синод оставил без ответа и какой-либо реакции.
Эти действия вынудили его и Св. Синод 8 апреля 1924 г. принять Постановление, подписанное кроме свт. Тихона, сщмч. Петром (Полянским), архиепископами Тихоном, Серафимом и сщмч. Илларионом (Троицким), заверенное Управляющим делами Патриархии епископом Питиримом:
«Высшее Церковное Управление считает необходимым:
1) Заявить, что со всей политической деятельностью заграничных иерархов, имеющей целью дискредитировать нашу государственную власть, ни Святейший Патриарх, ни существующее при нем Церковное Управление не имеют ничего общего, и таковую деятельность осуждают…
3) Запросить Митрополита Евлогия, назначенного, после закрытия в апреле 1922 г. заграничного Церковного Управления, управлять заграничными церквами, какое и на основании чего, существует и в настоящее время Церковное Управление заграницей под именем Архиерейского Синода.
4) Заявить, что Митрополит Антоний, находящийся заграницей, не имеет никакого права говорить от имени Русской Православной Церкви и всего русского народа, так как не имеет на это полномочий» (Цит. по: С.В. Троицкий. Указ. соч. С. 88).
Карловчане не стали публиковать эти три постановления Патриархии в официальном органе Синода РПЦЗ «Церковные Ведомости». В свое оправдание они ссылались на Постановление Поместного Собора от 15 августа 1918 г., разъяснившее всю неканоничность кары за политические убеждения и реабилитацию всех лиц, лишенных сана за политические преступления в прошлом. При этом ими нарушалось другое Постановление Поместного Собора о запрете провозглашения отдельной группой своей политической платформы от имени всей Церкви.
Николай Светлов
Продолжение следует
