25.03.2018 На недоумения некоторых людей, почему Всемогущий Бог допускает ереси и расколы, карфагенский святитель отвечает: "Господь, сохраняя свободный наш произвол, допускает быть сему, чтобы, чрез искушение сердец и мыслей наших состязанием об истине, в ясном свете представилась чистая вера” (Там же).

Однако раскол не перестает быть злом, несмотря на то что последствия его могут стать полезными для Церкви. Самое большое благодеяние для человечества – Голгофская Жертва, но мы не можем хвалить и благодарить Иуду за то, что он своим предательством способствовал ей. Сребролюбивая душа и злая воля Иуды толкнули его на преступление, но Крест Господень оказался мечом, который поразил сатану.

Происшедшее печальное событие заставило нас еще глубже задуматься над тем, какое значение имеет Церковь в жизни христианина, как мы должны беречь Православие, что нужно для спасения человека. Оно побудило нас обратиться к творениям святых Отцов за ответом. Оно заставило нас более ответственно относиться к своим ошибкам, быть более осторожными в словах, которые могут кого-либо соблазнить. Оно всколыхнуло круг людей, индифферентных к религии, как бы пробудило их ото сна, напомнило "номинальным” христианам, что для спасения необходима не только внешняя принадлежность к Церкви, но и церковная жизнь. Священномученик Киприан пишет: "Так испытываются верные и открываются вероломные; так, еще прежде Дня Судного, отлучаются души праведных от неправедных и отделяются плевелы от пшеницы! Отделяются те, кои без Божественного распоряжения самовольно принимают начальство над безрассудными скопищами – без законного посвящения поставляют себя вождями – присвоивают себе имя епископа, тогда как никто не дает им епископства” (Там же. С. 184–185). Здесь святитель особенно отмечает тех, кто стал во главе раскола, кто незаконно, вопреки Божественным канонам, наперекор Церкви, присвоил себе имя епископа. Лжеепископ – это вор, переодевшийся в царя. Священномученик Киприан пишет, что такой человек сам произнес над собой суд до Страшного Суда: еще будучи живыми, вожди раскола и лжеепископы уже находятся в аду, они не только жертвы ада, они ловцы ада, которые заманивают туда других. Святитель говорит о них: "Дух Святый в псалмах называет их сидящими на седалищах губителей (ср.: Пс. 1, 1; церковнославянский перевод), язвою и заразою для веры, людьми, обольщающими посредством змеиных уст, искусными в извращении истины, пагубным языком, изрыгающим смертоносный яд, людьми, которых слово… как рак распространяется (ср.: 2 Тим. 2, 17), и беседа вливает смертную заразу в сердце каждого” (Там же. С. 185).

В Евангелии описываются случаи беснования, когда несчастные люди против своей воли изрыгали хулу на святыни, вернее, демон насильственно говорил через уста бесноватых. А в расколах самый худший вид беснования, когда человек добровольно становится единым духом с дьяволом и отдает свое сердце и уста темному духу. По мысли святителя Феофана, демоны, собираясь в аду, устраивают собрания, на которых обсуждают, какими способами губить человеческие души; они составляют планы, они сговариваются, как обольщать свои жертвы, – так и раскольники совещаются о том, как бороться с Церковью, как оторвать детей от матери, духовно родившей их. Это седалище губителей в аду и на земле. Псалмопевец называет блаженным того, кто не участвует в этих делах тьмы, далеко обходит раскольничьи дома, как топкие болота (ср.: Пс. 1, 1; 118, 1). "Язва” – это незаживающая, гниющая рана, "зараза” - быстро распространяющаяся болезнь, "змеиные уста” – это скрытая опасность: змея прячется в траве, в расселинах между камнями, в расколе грех прячется под видом благочестия; змея вливает яд в кровь при укусе, а раскольники отравляют саму душу; раскольники являются "искусными в извращении истины” – как им не быть искусными, когда их отец, диавол, соблазнил праотцев не прямой ложью, а извращением истины. Если ложь – отсутствие истины, антипод истины, то полуправда – попытка заставить саму истину служить лжи. Некоторые из философов полушутя говорили, что "диавол – магистр диалектики, но профан логики”. Их, раскольников, слова распространяются как рак – как раковые клетки-метастазы, щупальцами спрута охватывающие человеческое тело, высасывают жизненные соки из организма превращают внутренние органы в куски гниющего мяса, так и слова вождей раскола, принятые с доверием или симпатией, прививаются к душе человека, подтачивают и разрушают его веру; и эта болезнь почти неизлечима. "Беседа вливает смертную заразу в сердце” – вот и святой апостол Павел говорит: Еретика, после первого и второго вразумления отвращайся (Тит. 3, 10). В Священном Писании и у апостольских мужей понятие "ересь” включало в себя и понятие раскола. В буквальном значении ересь - это вера в свое мнение, отличное от мнения Церкви, поэтому священномученик Киприан, говоря о грехе раскола, употребляет цитаты из Священного Писания о грехе ереси.

Он сравнивает лжеепископов и вождей раскола с лжепророками Ветхого Завета, которые были колдунами и чародеями. Они обольщали народ ложными пророчествами, выдавая себя за пророков Божиих и вели всеми нечистыми средствами борьбу против истинных пророков, которые возвещали царям и народам слова Божии. О лжепророках Ветхого Завета сказал Господь: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды (Иер. 2, 13). Эти слова священномученик Киприан относит также к раскольникам новозаветных времен. Водоемы разбитые - это образ отсутствия или потери благодати.

Раскольники ссылаются на слова Господа: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20). Но как могут собраться во имя Господа те, кто собирается на борьбу с Церковью Христовой? Как Христос может быть среди раскольников, когда Он в Церкви Своей как в Царствии Своем? В шайке разбойников тоже может быть послушание своему вождю, тоже может быть мир и согласие - когда разбойники собираются напасть на свою жертву; но ведь это согласие не во имя Христа, а во имя совершения преступления!

Священномученик Киприан пишет: "Приступающего же к жертвоприношению с враждою на кого-либо Он <Господь> не допускает к алтарю, но повелевает прежде примириться с братом и тогда уже, возвратившись с миром, принести дар Богу (см.: Мф. 5, 23–24) (Так же С. 187–188)”. Бог не принял жертву Каина, потому что тот допустил в сердце своем вражду и зависть к Авелю и поэтому приносил жертву с нечистым сердцем: не мог иметь мира с Богом тот, кто не имел мира с братом (см.: Быт. 4, 3–7). Святитель Киприан спрашивает: "Какой же мир обещают себе враги братьев? Какие жертвы думают приносить завистники священников? Неужели, собираясь, они думают, что и Христос находится с ними, когда они собираются вне Церкви Христовой?” (Там же. С. 188).

Двенадцать апостолов находились вместе со Христом на Тайной вечере, в одном доме, за одной трапезой; этот дом, где произошло великое Таинство Евхаристии, знаменует собой единство Церкви. Из двенадцати апостолов один покинул братство, разрушая единство. Если бы он остался на Тайной вечере со Христом и апостолами до конца, то не совершил бы своего страшного деяния, тем не менее он разлучился от единства и поэтому погиб. Апостолы, оставшись со Христом, пребывают с Ним вовеки в царстве света. А Иуда, тот, кто мог вместе с ними наследовать Небо, оставшись один, дотянулся только до ветки дерева, на которой завязал петлю. Дерево не вынесло прикосновения предателя и сбросило с себя мертвое тело на землю: веревка оборвалась, как бы не выдержав тяжести греха, совершенного Иудой; и даже земля, из которой созданы тела потомков Адама, не приняла трупа: чрево Иуды распалось – тот, кто потерял в себе образ Божий, лежал, как сгусток гноя и праха, потеряв человеческий облик; одна только преисподняя приняла его.

Святитель Иоанн Златоуст пишет, что "врата ада”, которые борются против Церкви, – это грехи, ведущие души людей в ад. Грехи отречения от Христа и отступничества от Церкви влекут за собой одинаковое следствие: умерщвление духа, потерю благодати и отлучение от Бога.

В расколе духовность подменена душевностью, в нем может быть много горячности и страстности, но нет того мира, о котором сказал Господь: Мир Мой даю вам (Ин. 14, 27), мира как ничем не нарушаемого состояния сердца, состояния, которое не колеблется внешними переменами, не зависит от конкретной ситуации, которое глубже, чем неустойчивые чувства человека, мира как общения души с благодатью, когда ум человека становится чистым и ясным, а воля твердой, как утес, который не могут сдвинуть с места волны, обрушивающиеся на него со всех сторон. Мир Божий – это снятие всех внутренних противоречий, терзающих и обессиливающих душу, и благодать Духа Святого, который открывает новую, неведомую жизнь, а перед ней жизнь земная кажется сновидением. В расколе нет ни того, ни другого, в нем все туже стягиваются узлы противоречий, в нем вместо благодати – разгоряченность собственной мечтательностью: гордое сердце живет в мире грез о своем величии.

Первым раскольником на Небе был сатана, а на земле - Каин. Причиной раскола на Небе была гордость, на земле – зависть, которая и привела старшего сына Адама к братоубийству (см.: Быт. 4, 8). Во всяком расколе присутствует дух братоубийства, ибо раскол - это убийство любви и разрушение единства. Раскольник не может любить тех, кто находится в Церкви, потому что они – живое обличение его отступничества. Раскол – это убийство душ, убийство тех, кого заманили в раскол. Некоторые экзегеты считают, что Каин совершил ритуальное убийство: первым на земле принес жертву сатане и этим разделил допотопную Церковь, которую представляла семья Адама. Бог отверг жертву Каина из-за нечистоты его сердечных помышлений и тот принес жертву демону, который уже давно обитал в Каиновом сердце. Авель был прообразом Христа, а Каин – демона. Кровь Авеля вопияла к Небесам, кровь Христа соединила Небо с землей. От Каина перешло к его потомкам, распространилось и укрепилось, как бы глубоко пустив корни в землю, демонопоклонство и волхвование. Уже при рождении младенца Каинова племени его посвящали сатане и вручали демону как "ангелу-хранителю”. В роду Каина не было ни одного праведника. В допотопное время существовали на земле две Церкви: Церковь Божия из потомков Сифа и церковь сатаны из потомков Каина. Племя Каина – образ раскола, в котором не может быть святых, потому что в нем нет Духа Святого.

Священномученик Киприан обличает раскольников с такой же силой, с какой библейские пророки – тех, кто оставил Иегову и впал в идолопоклонство. Некоторые места его книги своей вдохновенной силой, неповторимостью образов и яркостью антитез напоминают язык пророка Исаии. Святитель пишет: "…хотя бы таковые <раскольники> претерпели и смерть за исповедание имени <Христа>, пятно их не омоется и самою кровию. Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником <тот>, кто не находится в Церкви не может достигнуть Царства <тот>, кто оставляет Церковь” (Там же), которой обещано это Царство. "Не могут пребывать с Богом не восхотевшие быть единодушными в Церкви Божией: хотя бы они, быв преданы <мукам>, сгорели в пламени или испустили дух свой, будучи брошены на снедь зверям, однако и это не будет для них венцом веры, но будет наказанием за вероломство, - не будет славным окончанием благочестивого подвига, но исходом отчаяния” (Там же. С. 189).

Мученичество - это исповедание веры, написанное кровью мученика и удостоверенное, как печатью, смертью мученика. Это всецелое посвящение себя Богу, когда истина становится дороже самой жизни. Христианство требует от человека постоянной жертвенности, а в мученичестве человек самого себя приносит в жертву – это высший вид богообщения. Мученик отдает временную жизнь и обретает Вечную; проливая кровь, получает Дух; умирая, рождается; отдавая все, что имеет, получает взамен все, что имеет Бог в той мере, в которой он может это воспринять и вместить. Святые Отцы называли мученичество вторым Крещением, в котором, как в Таинстве, прощаются все грехи. Но ведь были мученики у язычников и еретиков – так, например, гностики-валентиниане сами искали смерти. А сколько людей за ложные идеи, за пустые утопии проливали кровь – свою и чужую! Неужели такая смерть стала для них вечным спасением? Тогда язычники, умерщвляемые за веру в идолов, стали бы сынами Божиими, а жрецы Ваала, закланные пророком Илией, прославились бы как святые.

Нам могут сказать, язычники умерли за имя демона, а раскольники – за имя Христа, но ведь имя Христа – это сочетание букв: Христос может быть действительно познан только в Церкви – Духом Святым. Еретик Несторий извратил церковное учение о Сыне Божием; он умер в ссылке от тяжелой, мучительной болезни. Что же он наследовал: Вечную Жизнь или вечную смерть? Еретик Ориген окончил жизнь в темнице во время гонений, но его мужественная и мученическая смерть не стала для него очищением и спасением. Он как отщепенец от Церкви уже после смерти был предан анафеме. Христос познается и мистически вселяется в человека только Духом Святым. Многие, сопровождавшие Христа, видевшие Его плотскими глазами, слышавшие Его проповеди, не познали Спасителя, Его истинный лик остался невидим для них. Взамен они создали ложный образ Христа в своем сознании и сердце.

Кто борется с Церковью, тот борется с Духом Святым. Богоборец – еретик и раскольник – именем Христа призывает другого духа, в образе Христа видит другой лик. Если даже богоборец и станет мучеником, то за кого прольется его кровь? За темного антипода Христа, пребывающего в расколе. За антихриста. Иногда, кстати, демон являлся в виде Христа подвижникам, и те, которые в неведении поклонялись духу ада, отдавали себя под его власть – это кончалось одержимостью, тяжелыми болезнями и даже смертью. Нас могут спросить: чем же виноваты эти люди, ведь они хотели видеть Христа и поклонялись Ему, а припали к ногам демона по незнанию, случайно, не желая того? Да, эти люди виновны в своем искушении и, может быть, гибели, потому что вопреки заветам и преданию Церкви приняли видение самовольно, считая себя достойными явления Божества. Они должны были бы ответить видению: "Я сначала спрошу своих духовных отцов, кто ты” – ибо Церковь учит идти путем смирения и сознания своего недостоинства.

Раскол, как и прелесть, основан на гордыне; в нем свой "христос” – ангел тьмы, притворяющийся Христом, в нем другой дух - не Дух Святой, Дух мира, любви, чистоты и мудрости, а дух самомнения, превозношения, хулы, противоборства и разделения. Сомнения раскольников в истинности своей веры – это еще мерцающий для них луч надежды на спасение, а уверенность в своей лжи, дошедшая до готовности претерпеть за нее мучения, – это уже крайняя степень обреченности – состояние, при котором уже нет возрождения и возврата в Церковь.

Мученичество – это жертвенный отказ от себя ради Бога. Лжемученичество - это отказ от себя ради торжества лжи; оно делает лжемученика единым духом с демоном. Апостол Павел пишет: <Тот> не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим. 2, 5). "Нейтрального” в духовном мире не существует: кто подвизается незаконно, тем более против самого закона, того венчает сам сатана клеймом Каина. Раскольники думают, что они подвизаются за Христа, но если Христос в них, у них и с ними, то это "Христос”, борющийся с Церковью, "Христос”, борющийся с Истинным Христом. Разве изменник, перебежавший в стан врага и затем убитый в бою против своих, получит по смерти награду? Что сделают с ним – похоронят с почестями или выбросят вон как дохлого пса, чтобы не осквернял общей могилы и не лежал вместе с теми, кто остался верен своей присяге?

Слово "мученик” на греческом и на некоторых других языках означает "свидетель”. О чем может свидетельствовать мученик-раскольник? О том, что его борьба с Церковью продолжалась до самой смерти? О своей гордыне, упорной и твердой, как камень? О конечном отпадении от Церкви, ставшем необратимым и непреодолимым, как бездна? Смерть лжемучеников – это исчезновение всякой надежды, это крик безысходного отчаяния.

Священномученик Киприан считает, что если самая большая заповедь – это любовь к Богу и людям, то самый большой грех – это разделение, которое уничтожает любовь. Духовная любовь осуществляется только в Церкви, которая есть образ Небесного Царства и путь к нему. В миру существует любовь, но не духовная, а страстная и эмоциональная. Такая любовь, имеющая основой не благодать, а мятущуюся человеческую душу, непрочна и непредсказуема. Какой бы сильной и интенсивной она ни была, никто не может ручаться, что такая любовь, просверкав на небосклоне подобно падающей звезде, не угаснет безследно. Как часто плотская и душевная любовь неожиданно для самого человека сменяется безразличием, равнодушием или ненавистью! Поэтому Псалмопевец сказал: Всякий человек ложь (Пс. 115, 2) – каждый человек непостоянен; даже достойные люди, являющиеся примером для многих, подвержены колебаниям и изменениям.

Христианская любовь – это духовная любовь, которая, по словам преподобного аввы Дорофея, "видит в каждом человеке образ Христа”, - такая любовь возможна только при содействии благодати. Раскол – это грех против духовной любви. У раскольников могут существовать разбитые остатки любви на душевном уровне, как руины сломанного здания. Подобной душевной любовью, которой не чуждо милосердие и сострадание, обладают многие мирские люди, даже далекие от Бога: проявление ее мы можем видеть во всех религиях мира, но такая любовь уживается с грехом и страстями. Христос принес на землю огонь другой любви, без которой, по словам блаженного Августина, "мирские добродетели – это блестящие пороки”. Чтобы уяснить, что такое христианская любовь, святитель Киприан обращается к тому месту Первого послания святого апостола Павла к коринфянам, которое богословы называют "гимном любви”: Если имею …веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 2–3).

Добродетели без любви похожи на мертвый свет луны, который не несет с собой тепла и жизни, они не исходят от сердца, поэтому не трогают сердце другого. Человека, совершающего героический поступок, но не имеющего любви, человека как бы с ампутированным сердцем можно уважать, но ответно любить нельзя. Духовная любовь – это единственный язык, который слышен на Небесах.

Апостол Павел перечисляет главные свойства и признаки духовной любви. Первое из них – долготерпение. Духовная любовь обрекает себя на крест, поэтому она ни от кого не ждет ничего, кроме креста. В этом источник ее сил, в этом ее высшая радость - святитель Иоанн Златоуст говорит: "Со Христом даже в аду хорошо”. Душевная любовь боится страданий, поэтому она всегда в волнении и смятении. Духовная любовь видит внутренний смысл страданий – как огня, который выжигает из души въевшийся в нее, как ржавчина, грех; и чашу страданий принимает, как из руки Господа. Порывы ветра тушат малый огонек свечи и раздувают пламя костра. Духовная любовь не уменьшается, а углубляется в испытаниях.

"До каких пор нам терпеть?” – спросил ученик своего авву, пустынника и аскета. Тот удивленно посмотрел на него и ответил: "Разве для терпения есть срок? Мы должны терпеть все до самой смерти”. Если беспристрастно посмотреть, как начинается раскол, то можно увидеть, что одна из первых причин – это оскудение и потеря терпения, уязвленное самолюбие, жалобы на несправедливость, нежелание нести свой крест. Здесь страдания, которые неизбежно испытывает каждый человек, приписываются только злой воле окружающих людей. Первые трещины, из которых образуется пропасть раскола, – это ропот, переходящий в злословие и ненависть к послушанию.Любовь… милосердствует (1 Кор. 13, 4), она жалеет все создания Божии, всех как бы заключает в свое сердце, она видит мир в его глубоком падении и поэтому безмолвно плачет о всем творении, как о дивном храме, который лежит в развалинах. Сердце, милосердствующего, такого человека похоже на расплавленный воск, милосердствующий не отделяет себя от других, чужое страдание переживает как свое. Вот и святитель Иоанн Златоуст говорит: "Широка заповедь о милосердии” – она не только дает возможность служить людям, в каком бы положении ни находился сам милосердствующий, но она и расширяет сердце человека, и делает более глубокой его жизнь. У того, кто не имеет милосердия, жизнь становится тусклой и холодной – ограждая себя от чужого страдания, такой человек ограждает себя от Бога.

Раскол – это бунт, а бунт по природе своей жесток. Там, где Бунт, не милосердствуют, там ломают и уничтожают. Милосердный любит даже своих врагов и хочет их спасения – раскольники считают врагами всех, кто не вместе с ними. Свой протест, основанный на соперничестве, они называют правдой, но правды без любви не бывает: протест раскольников – маска правды, скрывающая ложь. Раскольники готовы весь мир (кроме себя) предать анафеме.
Любовь не превозносится (1 Кор. 13, 4), – только при оскудении любви мы можем считать себя лучше других. Святитель Григорий Нисский писал, что мы и наши близкие – это две картины; когда нам нравится одна картина, то мы не видим красоты другой: если мы нравимся самим себе, то перестаем видеть достоинства других, а если видим себя в ранах и грязи греха, то нам открываются добродетели других – как красота второй картины. Кто превозносится, кто ставит себя выше остальных, тот смотрит на людей словно бы с возвышения, и люди кажутся ему маленькими, как бы карликами по сравнению с ним.

Раскольники в своих мечтаниях превозносятся над Церковью, она кажется им муравейником, в котором им нельзя уместиться, и они хотят построить величественный храм на фундаменте своей "мудрости” и своих "добродетелей”. Зависть рождает соперничество, а соперничество - борьбу. И остается одна цель - доказать свое (мнимое) превосходство над другими. Всякий раскол - это притязания на духовный элитаризм, это вера в свои исключительные способности и в свое собственное избранничество.

Любовь… не гордится (1 Кор. 13, 4). Если превозношение основано на соперничестве и требует постоянного "выигрышного” сравнивания себя с другими, то сатанинская гордость не допускает даже и существования достойного соперника. Это скорее чувство своей несравнимости ни с кем. Гордость – самообожествление, в котором человек становится одновременно идолом и жрецом своего раздутого до необъятных размеров "эго” – всеядного себялюбия. Если у любви имеется антипод, то это гордость. Двух богов не может существовать, поэтому гордый или отрицает, или ненавидит Бога. Гордому, как сатане, кажется, что он по природе божество или же, как Адаму, кажется, что Бог отнял у него его права (дал во владение Эдем, а затем отнял все лучшее, что есть в Эдеме, будь то вещественный предмет или способ к быстрому духовному росту и могуществу - все равно).
Гордое сердце не может принять благодати. Гордый ум считает, что он не нуждается в помощи Божией. Гордая душа не способна любить своего Создателя. Гордый ненавидит своего благодетеля и отплачивает злом за добро именно потому, что не хочет быть благодарным никому. Помощь других он воспринимает как свидетельство своей слабости, поэтому не прощает добра, когда-либо сделанного ему.

Раскол – порождение гордыни, поэтому гордый чувствует в расколе родной ему дух. Под видом борьбы за правду он мстит своей матери - Церкви – за те благодеяния, которые получил от нее. Сатана ненавидит человеческую душу, потому что Господь любит ее, как Свой образ и подобие. Сатана борется с Богом в человеческом сердце, он мстит Богу за свое поражение тем, что уловляет в свое темное царство души людей, созданных для Неба. Раскол – это скрытая месть Богу через борьбу с Церковью, Невестой и Любовью Бога. Если семь главных страстей происходят от слабости человеческой воли, то восьмая по счету и первая по значимости – гордость – это начало грехов и любовь ко греху. Все грехи дают место в сердце человека демону, но грех гордости саму душу делает демоноподобной.

Любовь… не бесчинствует (1 Кор. 13, 4–5). Чин – это порядок и место. Человек является личностью с нравственно-духовной автономией и возможностью внутреннего свободного выбора и в то же время членом Церкви. В этом живом духовном организме каждый христианин занимает свое место, каждый выполняет свои обязанности и несет ответственность. Чин – это закон и структура, если угодно, система, вне которой невозможно существование ни одного организованного сообщества: ни Церкви, ни государства, ни армии, ни семьи.

В псалме Давида написано: Предста Царица одесную Тебе в ризах позлащеных, одеяна преисперщена. Одесную Тебе (с правой стороны Небесного Отца) – означает Божественное достоинство Церкви. По словам святителя Василия Великого, разноцветные одеяния означают многообразные служения в Церкви, которые дополняют друг друга: так музыкальные аккорды соединяются в одну симфонию, а фальшивая нота производит диссонанс. Свойство и признак живого организма – это единство. Сверкающие золотом ризы означают благодать Духа Святого, пребывающего в Церкви – посредством благодати человеческая душа становится подобием Церкви и нерукотворным храмом. Благодать сообщается всем членам Церкви – так одной кровью питаются все ткани тела. Риза Царицы переливается преисперщена цветами – каждый человек на своем месте может достигнуть цели христианской жизни - спасения, перед каждым одинаково открыт путь к совершенству.

Структурный принцип Небесной и земной Церкви – это иерархия, и поэтому благочестие прежде всего проявляется в отношении к иерархии, которая должна оставаться незыблемой и неповрежденной, чтобы Церковь была живой. Иерархию можно сравнить с нервной системой, через которую осуществляется единство человеческого организма, контролируется деятельность каждой клетки и координируются физиологические процессы: кости и ткани, вырванные из тела, обречены на гниение, они превращаются в тлен и смрад. В окружающей нас природе мы видим не хаос, а порядок – физические и энергетические структуры, подчиненные точным законам. Если бы лишь одна звезда (планета) изменила свой путь, то это повлекло бы за собой цепь катастроф космического масштаба. Ядерный взрыв с его разрушающей силой и выбросом радиации – это следствие искусственного разрушения внутриатомной структуры. Макро- и микромиры с инженерно-математической точки зрения представляют собой единый, совершенный механизм. Неодушевленная материя подчинена законам, данным ей Творцом. А разумное создание – человек, предназначенный для вечности, восстает против духовных законов, ломает структуру Церкви, ради которой создан мир. Злая воля превращает разум в оружие, которым человек поражает самого себя. Обратимся опять к примеру человеческого организма: раковая опухоль – это клетки, неспособные воспринимать импульсы нервной системы, вышедшие из-под ее управления и контроля и ставшие агрессивными по отношению к соседней здоровой ткани. Эти больные клетки, отторгнувшись от жизненного единства, стали захватчиками и убийцами организма, который произвел их.

Раскольники, принявшие духовную жизнь в Церкви и от Церкви, восстали против нее и, будучи сами обречены на духовную гибель, стараются поразить своей ложью, точно метастазами рака, и другие души.

Любовь… не раздражается (1 Кор. 13, 4–5). Апостол Павел не написал: "Не гневается”, так как есть святой гнев который обращен против демона и греха, гнев, как страж души. Но это не аффективное чувство, помрачающее сознание, не страсть, которая опьяняет человека, не наслаждение воображаемым убийством и картинами мести. Святой гнев не нарушает духового мира человека, а оберегает его от разрушительного действия греха. Душевный гнев происходит от того, что человек не находит возможности осуществить свои желания. Святой гнев видит своего врага в грехе – как нарушении воли Божией человеком – и в демоне – как воплощении греха. А душевный гнев обращен против людей: свойство душевного гнева – хроническое раздражение, переходящее временами в ярость. Душа такого человека похожа на болезненную рану, прикосновение к которой вызывает болезненные судороги.

Раскол борется не с метафизическим миром зла, – он как будто забывает о нем, – а с людьми, приписывая им все неурядицы и несчастья. Для раскольников характерна одна черта: они не могут спокойно разбирать проблему и выслушивать противоположные их мнению утверждения, они постоянно срываются на брань, осуждение или насмешки, как будто хотят выплеснуть на собеседника, точно желчь, накопившееся в их душах раздражение.

Любы николиже отпадает (1 Кор. 13, 18; церковнославянский перевод). По словам святителя Киприана, "она навсегда останется в Царстве (Небесном), вечно будет там продолжаться в единстве братского союза. Раздор не может удостоиться Царства Небесного… Не будет принадлежать Христу, кто вероломным несогласием нарушил любовь Христову: не имеющий любви и – Бога не имеет” (Там же. С. 188–189).

Священномученик Киприан указывает на одну из главных причин раскола – оскудение любви. Это мертвенность сердца, которая породила фарисейство с его формализмом и двуличием. Это подделка под святость и внутренняя отчужденность от Бога, это маска благочестия. Один из богословов сказал: демон – падший ум; у демона нет ни души, ни сердца, вместо души у него черное пламя ада, вместо сердца – пустота, холодная как лед.

Раскол – это паралич сердца, законченная гордыня, отчаяние восставшего Денницы. Если древние фарисеи считали себя оскверненными прикосновением к их одежде не принадлежавшего к фарисеевой секте человека, то раскольники – новозаветные фарисеи – считают себя осквернившимися не от толпы на улице или на рынке, а от самой Церкви Христовой, которая освящает мир.


Архимандрит Рафаил (Карелин)

Продолжение следует...


Источник: ПРАВОСЛАВИЕ.ИНФО
http://pravoclavie.info