Русский календарь
Русский календарь
Русский календарь
Новости
Иезуитское проникновение в Россию 03.01.2018

Иезуитское проникновение в Россию

В истории человечества есть три главных случая падения: Адам, Иуда, папа ... папство со своей моралью является более чем арианством...догмат о непогрешимости папы является не только ересью, но и всеересью. Потому что ни одна из ересей не восставала в корне и настолько всеохватывающей против Богочеловека Христа и Его Церкви как это сделало папизм со своей непогрешимостью папы-человека. Нет в этом никакого сомнения. Этот догмат является ересью ересей, беспрецедентное восстание против Иисуса Христа. Преподобный Иустин (Попович)

Наше повествование надо начать с краткой истории ордена иезуитов, поскольку он сыграл настолько важную роль в сохранении авторитета папства и позиций Католической церкви, что с течением времени полностью идентифицировался с ней, воплотив в себе наиболее полно и сконцентрированно дух католицизма.

Напомним, что орден иезуитов («Общество Иисуса») был создан в разгар Реформации и превратился в ведущий католический фактор того времени. Создав новый тип орденской организации и адаптировав теоретический и практический опыт реформаторов к условиям деятельности католицизма, он добился того, что стал побеждать протестантов их же оружием – путём «завоевания человеческих душ».

Основатель ордена Игнатий Лойола (1491–1556), выходец из аристократической семьи баскского происхождения, изначально мыслил его как общество монахов-воинов по образцу тамплиеров. Главное отличие его Устава от других заключалось в том, что кроме обычных трёх монашеских обетов (нищенство, целомудрие и послушание) его члены давали четвёртый – безусловное послушание и верное служение папе, что было ярким контрастом на фоне господствующего тогда сопротивления папскому абсолютизму. Увидев в них превосходное орудие для борьбы с Реформацией, Павел III утвердил в 1540 году Устав и взял орден под особое покровительство, выведя его из-под юрисдикции епископов и подчинив непосредственно своему управлению.
Сущность и задачи Общества, методы подготовки иезуитов были изложены Лойолой в Уставе, в книге «Духовные упражнения» и в «Конституции ордена», написанной в 1555 году. Много указаний содержится также в дополнениях к Конституции и в переписке с иезуитами.

Главным требованием, предъявляемым к иезуиту, было и есть абсолютное безоговорочное послушание. Быть «воином Христовым» означает быть по-военному дисциплинированным и рабски послушным и покорным.

Процесс уничтожения в себе собственного «я» Лойола ясно описал в письме к португальским иезуитам от 26 марта 1553 года. Перечислив уже более чётко указанные нами ранее три степени подчинения – подчинение действия (выполнение приказов), подчинение воли (согласование свей воли с волей начальника) и подчинение ума (иметь убеждения в соответствии с волей начальника), он выделяет последнее как высшую степень послушания, которая достигается, только когда ты смотришь на старшего как на самого Христа. Это и есть главная добродетель и отличительный признак совершенного иезуита.

Организация ордена отличалась, как и сейчас, военной структурой и строгой централизацией, строясь по иерархическому принципу и включая несколько ступеней или классов. Первый класс составляют новиции (послушники), которые в течение двух лет проходят испытательный искус (новицитат), готовясь к пострижению. Они ещё не считаются членами Общества. Подготовка заключается в развитии у них абсолютного повиновения и преданности ордену: каждый должен порвать все связи с миром, отречься от личной воли, убеждений и отдать себя всецело в распоряжение ордена. В дополнениях к Конституции Лойола советовал старшим для испытания новициев приказывать им совершение преступных по видимости вещей, соизмеряя, впрочем, испытания с силами каждого отдельного новиция. Любовь к родным осуждалась как плотская склонность, и кто отказывался от своего имущества при вступлении в Общество, оставлял его не родным, а бедным. Все письма, которыми вступивший обменивался с родными, предварительно должны были быть прочитаны начальствующим над ним.

Порядок в ордене и безусловная подчинённость низших высшим всегда поддерживались ещё и благодаря системе наблюдения и шпионажа одних членов над другими. Сам генерал также находился под надзором адмонитора, бывшего его духовником и дававшего специальный обет папе наблюдать за генералом и предостерегать его от ошибок.

Ордену и сегодня присуща отточенная система управления, позволяющая руководству контролировать каждую личность, определяя ей свою сферу деятельности. Для этого, помимо ежемесячной исповеди, каждый иезуит обязан ежегодно совершать отчёт совести, то есть открывать душу своему прямому начальнику или ректору и рассказывать всё, что может выяснить его характер и прошлое. Благодаря этому генерал знает всех членов Общества и во всякое время может выбрать человека, наиболее пригодного для той или иной должности или работы. Так как такого рода признания не составляют тайну исповеди, ими пользуются для целей ордена.

Поскольку орден – это армия, готовая к услугам генерала, Лойола освободил иезуитов от тех обязательств, которые могли помешать свободе его действий. Он освободил их от монашеских и священнических обязанностей (в частности, от аскетизма), зато обеспечил им высшие привилегии светского духовенства, а учреждениям ордена – высшие привилегии университетов. Как пишет исследователь Г. Бёмер, иезуит «и не монах, и не светский священник в обычном смысле слова; он представляет из себя нечто особенное. Он – совершенно независимый от какой бы то ни было посторонней власти член священнической корпорации, суверенно управляемой единым главой,
который ответственен только перед папой. Таково же положение всех поселений и домов ордена.

Где бы они ни находились, они являются среди государственных территорий как бы владениями иностранной державы, которая суверенно управляет ими, хотя бы по временам она и скрывала это положение из благоразумия. Таким образом, орден образует автономный политический организм, государство с собственным правом, собственной конституцией, собственным имуществом, словом, государство наподобие древних германских государств: армию, всегда готовую к бою».
Особую эффективность деятельности ордена обеспечивало наличие у него секретных правил управления, известных под названием «Тайные наставления Общества Иисуса» – «Monita secretа Societatis Jesu≫, представляющих собой текст из 17 параграфов. Этот документ, составленный в ХVII веке и впервые опубликованный в Кракове в 1612 году, обобщает накопившийся у иезуитов опыт проникновения в нужную среду, привлечения доверия государей и сановников, увеличения доходов коллегий, вытеснения и устранения соперников-монахов из других орденов и прочее. Он доказывает, что иезуиты прекрасно разбираются в психологии и знают, как можно использовать человеческие слабости в своих интересах. Показательно также, что документ завершается следующим указанием: «Супериоры должны тщательно сохранять при себе сии Тайные Наставления и открывать их лишь немногим, и то надежным отцам. Остальных же должны они наставлять, на основании сего, тому, как служить на пользу Общества. Притом же сообщать их другим могут они только под видом результатов, извлечённых из собственной опытности, а не как чужое произведение. Если же эти увещания попали бы (чего да не будет!) в руки посторонних лиц, которые будут объяснять их с дурной стороны, то в таком случае надо отрицать, что они были согласны с духом Общества, подтверждая сие уверением тех из наших членов, которым происхождение оных совершенно не известно; надо противопоставлять этим Тайным Наставлениям противоположные им рукописные или печатные, общие наставления и распоряжения. Затем должно сделать дознание, не оглашены ли они каким-либо из наших (да не будет кто-либо из начальствующих столь небрежен в сохранении таких важных тайн Общества); если же возникнут малейшие на кого-нибудь подозрения, то зачесть ему сие в вину и исключить его из Общества».

Концентрируясь вокруг лидера, требующего строжайшего подчинения и взаимного наблюдения, орден превратился в строго замкнутую единую корпорацию, формирующую внутренне дисциплинированную, абсолютно преданную делу личность. Успех ордена обеспечивается во многом тем, что, как и протестанты, он объединил церковную и мирскую жизнь, посылая своих членов заниматься сугубо практической деятельностью, влиять на общественно-политическую жизнь, посвящая себя существенным, действительным работам. Иезуиты заменили монастыри резиденциями или иезуитскими домами, отказались от монашеской одежды, от общих молитв, получили право скрывать свою принадлежность к ордену, нарушать обязательства, налагаемые на них саном, уставом и клятвой для приспособления к той среде, в которой они выполняют задания ордена.

Главными обязанностями иезуитов, на выполнение которых концентрировались всегда их усилия, стали проповедь, обучение и исповедь, и прославились они соответственно как миссионеры, учителя и духовники.

Миссионерство иезуитов отличается максимальной приспособляемостью к условиям их деятельности. Этот метод культурной адаптации явил собой подлинную революцию в практике проповедующих орденов, превратившую их в лучших миссионеров не только в Европе, но и в европейских колониях в Африке, Марокко, Египте, Эфиопии, Малой Азии, Индии, Индонезии, на Ближнем Востоке, в Японии и Китае, где они попали ко двору императора. Там, где они появлялись, устраивались больницы, школы, приюты, что сразу обеспечивало им расположение низших классов.

Другое важнейшее направление деятельности иезуитов – организация обучения подрастающего поколения в строго католическом духе, причём особое внимание уделялось воспитанию элиты – детей господствующих классов. До иезуитов обучение находилось фактически в руках литераторов, которые в течение долгого времени предавались светскому направлению. Впервые же школьное обучение в центр своей деятельности поставили реформаторы, и именно у них переняли этот опыт иезуиты, сформировав из себя сословие учителей, приобретшее неизмеримое влияние благодаря тому, что обучению был сообщен глубоко духовный оттенок.

Однако главные успехи ордена были связаны с деятельностью иезуитов в качестве духовников-исповедников влиятельных представителей светских властей. Без этого немногочисленное и маленькое Общество никогда бы не смогло осуществлять такого влияния. Руководствуясь протестантским принципом «чья власть, того и вера», они поставили перед собой задачу завоевать полное доверие высших классов, проникнуть в королевские и княжеские дворы и занять там место советников, проводя и отстаивая с помощью дипломатии и интриг интересы папства. Как сказано в «Тайных наставлениях», «для того чтобы правильным образом руководить царями и сановниками, надо всячески стараться, чтобы это руководство ограничивалось, по-видимому, одной совестью государей, которую они сами поручили нам, и таким образом не вдруг, но постепенно стремиться к достижению влияния на внешнее государственное правление».

Исповедь была сильнейшим средством воздействия, поэтому завладеть местом духовника было главной целью иезуитской стратегии, предполагавшей вытеснение других священников и монахов. В целях максимального расположения к себе иезуиты применяли главное новшество – введение т. н. щадящей исповеди, которая стала ответом на протестантскую отмену таинства покаяния, вообще освободившую последователей Лютера и Кальвина от необходимости исповедоваться. Для установления контроля за совестью кающегося они проявляли крайнюю снисходительность к грехам, приобретя славу покладистых духовников.

Конечно, эта снисходительность была бы слишком уязвимой для критики, если бы она не имела нравственного и богословского оправдания. Именно для этого иезуитами были составлены своеобразные нравственные правила, известные как мораль иезуитов.

Применив диалектический приём схоластов – казуистику, в соответствии с которой любой вопрос разбивался на различные детали и случаи, которые и рассматривались вместо решения вопроса в принципе, они создали положение, применяясь к которому, всякий порок можно было не рассматривать как преступление. Это т.н. «теория оправдания», в соответствии с которой всякое действие может быть совершено и не будет противно нравственным законам, если в оправдание его можно представить мнение какого-либо авторитетного богослова. Для этого иезуиты занимались систематизацией различных мнений, однако при сопоставлении даже самых авторитетных из них, обнаруживались невероятные разногласия. Чтобы решить эту проблему, иезуиты предложили тщательно разработанную теорию правдоподобия или пробабилизма.

Эта теория сводится к тому, что из двух представляющихся взглядов ни одно не может считаться несомненно достоверным, а является лишь правдоподобным, и при разногласии авторитетов о дозволенности или недозволенности какого-либо поступка можно избирать любое их мнение и руководствоваться только им. Более того, в одних случаях допустимо основываться на одном из противоречивых мнений, в других же – на любом ином, даже если оно во всём противоречит первому. В зависимости от разных соображений, приспосабливаясь к обстоятельствам, священник может спокойно простить самый тяжёлый проступок одному прихожанину и наложить
свирепое церковное наказание на другого, поступившего точно так же. Так, один из иезуитских тезисов гласил: «Когда обе стороны приводят в свою пользу основания, одинаково правдоподобные, судья может взять деньги от одного из тяжущихся, чтобы произнести приговор в его пользу».

В конечном своём результате пробабилизм упразднял всякий внутренний голос совести, заменяя его суждениями признанных авторитетов, в качестве которых выступали иезуитские богословы. Последние же не только не руководствовались нравственными принципами христианства, но сами творили свои нормы, исходя из принятых среди них правил и обычаев. Свою систему нравственного богословия иезуиты называли приспособительной теологией, то есть приноровленной к воззрениям и нравам людей известного времени и места. Так казуистика, вылившаяся в итоге в изворотливость аргументов, стала регулировать конфликты между различными нравственными обязательствами человека.

Пробабилизм сделался господствующим учением и специфической принадлежностью ордена. Хотя родоначальником его считается доминиканец Бартоломе де Медина, активно защищать его стал иезуит Габриэль Васкес, а главными теоретиками, доведшими его до худших выводов, можно назвать Томаса Санчеза, Антонио Эскобара Мендеса, Германа Бузенбаума. Ю.Ф. Самарин в своей книге «Иезуиты иих отношение к России» приводит следующие образцы иезуитских наставлений для духовников.

Так, Бузенбаум, бывший сравнительно умеренным в своих взглядах, про желания отклониться от подачи милостыни писал: «Нищим, хотя бы их нагота и болезненное состояние являли признаки крайней нужды, редко кто силою заповеди бывает обязан помогать даже от избытка своего: во-первых, потому, что они часто преувеличивают свою крайность, а во-вторых, потому, что можно предполагать, что им помогут другие». Ростовщика, желавшего избавиться от наказания за грех лихоимства, он оправдывал, утверждая, что греха нет, если считать проценты выражением сер-
дечной благодарности должника или следствием дружбы, приобретаемой ростовщиком за любезное предоставление ссуды. Если дворянский сын ждёт смерти отца, который оставит ему наследство, это тоже не считалось грехом: «Позволительно сыну отвлечённым помыслом желать отцу своему смерти, – конечно, не как зла для отца, но как добра для себя ради ожидаемого значительного наследства».

Другой моралист Альфонс Лигуори, автор восьмитомника «Нравственное бого
словие», не являвшийся иезуитом, но в канонизации которого орден усматривал полное торжество своего учения о морали (его взгляды, сочинения и рассуждения признаны ими непогрешимыми), утверждал, что если великосветский человек соблазняет девушку из небогатой семьи, он не совершает грех и не обязан на ней жениться, если обещание было дано лишь притворно: «Многие отвечают очень правдоподобно: нет, ибо большая разница в положении и богатстве есть достаточное основание для сомнения в действительности обещания; и если девушка, несмотря на это, не усомнилась в обещании жениться, она и виновата». Нарушает ли человек, согрешивший с замужней женщиной, заповедь, запрещающую прелюбодеяние? Лигуори отвечает: «Кто наслаждается преступной связью с замужней женщиной, но не как с замужней, а просто как с красавицей, абстрагируясь от обстоятельства замужества, тот грешит не прелюбодеянием, а простым блудом» (а его искупить совсем легко). А иезуит Милле пишет: «Кто насилием или соблазном повредил девушке, по совести, не обязан возмещать ей ущерб, если последний остался тайным».

Излюбленным приёмом иезуитов было аналитическое разложение цельных понятий или недозволенных поступков на множество мельчайших действий, каждое из которых само по себе невинно, чтобы доказать их безгрешность. Так, дуэль всегда запрещалась Церковью, и дуэлянты ставили своих духовников в затруднительное положение. В связи с этим один из иезуитских моралистов нашёл следующее оправдание исповедующемуся: «Человек выходит рано утром из дому при шпаге. Что же, разве это грех? Он направляет шаги к определённому месту – тоже не грех! Прохаживается взад и вперёд, гуляет – всё это совершенно невинно. Вдруг на него нападает противник; естественно, по праву самозащиты он выхватывает шпагу и обороняется; что бы затем ни случилось, неужели осудить его?».

Там, где теория пробабилизма оказывалась неприменимой, выдвигалась другая: доказывалось, что допустимо совершение всякого безнравственного поступка, если таковой не составляет главной цели. Известными тезисами иезуитов стали: «Кому дозволена цель, тому дозволены и средства» (Бузенбаум) и «Цель оправдывает средства» (Эскобар Мендес). Эти положения стали одними из главных руководящих принципов иезуитов.

О.Н. Четверикова

«Оборотни или кто стоит за Ватиканом». ИД «Кислород». 2017

Источник: http://национальный-медиа-союз.рф

<-назад в раздел

Русский календарь